Страница 26 из 81
Илья только и смог что усмехнуться в ответ. Потом резко оторвался от стола, развернулся на пятках и быстро вышел прочь из отцовского кабинета. С мыслью, что больше никогда уже не вернется.
***
Тогда он еще не осознавал, чем обернется для него эта ссора с отцом. Впрочем, и не ссора даже. Просто один принял решение, а у второго не было вариантов, как упереться рогом. Всегда настаивая на своем, Илья избрал это методом борьбы против отцовского влияния. А может быть, то была борьба с ветряными мельницами. Но сейчас идти на уступки он не собирался. И единственное, что он мог в данной ситуации – дойти до конца в своем упрямстве.
Потому что бросать Альку из-за прихоти родителей – ни сегодня, никогда – он бы не смог.
У него был дурацкий характер. Там, где можно было чуть отступить, чтобы выиграть целую партию, он пер напролом. О том, что можно ломануться, к примеру, в холдинг за работой, он даже не думал. Тогда, возможно, и оставили бы в покое Альку.
Но даже так – это все равно на поклон.
А он не привык.
Карточки действительно были заблокированы. Дома оставалось немного наличности – на какое-то время хватит. Но дальше… Илья отбрасывал прочь всякие мысли о том времени, когда заначки иссякнут. Придется искать работу. Обязательно придется. Но это не гарантирует возможности вести прежний образ жизни. Может быть, Макаров и был несколько зажравшимся, но не совсем оторванным от реальности.
Позволил себе хохотнуть лишь раз – при Алисе: «У тебя на заправке мойщики какие-нибудь не нужны?» И поймал ее недоуменный взгляд из-под хлопающих ресниц.
Перспектив радужных не наблюдалось. Христиановский продолжал выдрючиваться, и дело медленно, но верно шло к отчислению. Прыжки с парашютом ему не светили в ближайшем будущем. Францевич пристрастился ссать по углам. Алиса пропадала на работе и курсах. И дважды, пока Илья торчал в универе, ее подвозил Логинов. Сама сказала. Как ни в чем не бывало.
Присутствие в их жизни Никиты становилось навязчивым, и Макаров отдавал себе отчет, что у него все чаще чешутся кулаки. Сдерживался только потому, что жутко, до замирания сердца боялся, что тот все-таки сболтнет Альке правду про то, с чего все для них начиналось. Приходилось терпеть, а Илья терпеть не умел. Клокотавшая внутри него ревность искала выхода. И однажды все-таки нашла.
Это было в феврале, накануне Дня святого Валентина. В выходной день Алиса поехала к матери – одна. К Любови Михайловне она чаще всего ездила одна. А Илья рылся в интернете в поисках вакансий, понятия не имея, чем он хочет теперь заниматься, когда все равно придется определяться. Из колонок уныло мурлыкал Гребенщиков, когда его голос перекричал звонок.
Макаров поплелся открывать.
На пороге стоял Логинов. В одной руке бутылка коньяка, в другой – игрушечный медведь.
- Привет! – ввалился Никита в квартиру.
Илья, приподняв брови, пронаблюдал за победным шествием старшего братца по собственной прихожей. Потом перевел взгляд на медведя и весьма ядовито проговорил:
- Даже в раннем детстве я предпочитал машинки и конструктор. Так что с медведем ты перестарался.
- Это для Алисы, - пояснил Логинов. – С тебя коньяка хватит.
- Могу я поинтересоваться, на каком основании ты делаешь подарки моей девушке?
- Поинтересоваться, конечно, можешь, - рассмеялся Никита и, не спрашивая, прошел в комнату и крикнул оттуда: - И я даже тебе отвечу. Мне хочется!
Илья захлопнул дверь. Потом передумал и повернул замок, открывая. Выдохнул и через мгновение влетел следом за Логиновым.
- А мне хочется тебе по морде въехать, - процедил он сквозь зубы. – Потому забирай своего медведя, свой вонючий коньяк и вали нахер!
Никита же тем временем спокойно покачивался в кресле и медленно курил, наблюдая Макаровскую вспышку. Потом повертел в руках игрушку и сказал:
- Я же могу и сдачи дать.
- Ну так дай! Давай, родной! Подеремся все-таки, а? Думаешь, я не понимаю, зачем ты таскаешься сюда постоянно?
- И зачем? – Ник удивленно приподнял брови.
- У тебя сезон охоты. На Алису.
Логинов усмехнулся. В этом была правда, но лишь отчасти. Никита вел охоту не только на Алису, но и на Илью. Рассчитаться с братом за его дурацкую выходку, откровенную подставу, отбив девушку, которую он привел в свой дом, - в этом тоже состояла цель. Не менее важная, чем заполучить эту самую девушку.
- Допустим, - согласился он.
- Обломишься.
- А если нет?
Илья откинулся спиной на стену у входа, скрестил руки на груди и негромко проговорил:
- Позволь тебе напомнить. Мы договорились, Ник. Она выбрала. Не тебя.
- Потому что она меня не знает. И тебя, думаю, тоже, - Логинов потушил сигарету. – Я решил дать ей шанс – и выбрать снова.
- Ты решил дать ей шанс? – выдохнул Макаров и отлепился от стены в момент оказавшись возле брата. – Я с ней живу третий месяц, а ты ей шанс дать решил? Обкурился?
- А я подожду, пока тебе надоест играть в ваше сожительство.
Одного Илья никак не мог понять. Откуда у окружавших его людей такая уверенность в том, что она ему, в конце концов, надоест. Ее мать, его родители, теперь Ник. Кажется, на Нике предел его терпению настал. Не понимая, откуда в нем столько дикой злости, сжал руки в кулаки и навис над креслом с сидевшим в нем Логиновым.
- Да хрен тебе! – прорычал Макаров. - Я тебе Алису не отдам! Хватит ее преследовать! Вали из моей квартиры и из моей жизни, понял?!
- Понял, понял, - Ник примирительно поднял руки. Мгновение он весело улыбался, но уже в следующую минуту совершенно серьезно сказал: - Она не вещь, чтобы ее можно было взять, забрать, отдать…
- Еще раз рядом увижу – прибью. Это ясно?
Логинов поднялся и направился к выходу.
- Медведя передашь, или мне на заправку заскочить? – спросил он, проходя мимо Ильи.
И сделал это определенно зря. Макаровские кулаки чесались. Вспышка ярости полыхнула в Илье так, что перед глазами потемнело. А в следующее мгновение Ник уже летел на другой конец комнаты от удара в скулу.
- Я сказал вали! – заорал Макаров.
Никита поднялся, потирая лицо. Стремительно подошел к брату, с размаху двинул кулаком под дых и ушел, пока Илья хватал ртом воздух.
Дверь громко хлопнула. Макаров остался один. Пытался отдышаться. Когда стало полегче, поплелся на балкон – курить. И никак не мог прийти в себя. Что-то, кроме злости, кроме ревности, упрямо ныло в нем, почти не давая отвлечься.
Вот сейчас он потерял друга. В кучу ко всему остальному. От осознания тошнило. Хоть волком вой. Но и здесь тоже, как с отцом, – никаких уступок он допустить не мог. И дело уже даже не только в Альке, которую он ревновал теперь до одури. Дело в нем самом. Были вещи сильнее его – нежелание проигрывать, к примеру.
Как странно. Их извечная с Ником игра стала игрой в жизнь.
Ему не слабо́. Ему никогда не бывает слабо́, даже если для этого приходится все разрушить.
Но вот это разрушенное почти лишало его возможности дышать.
Алиса пришла часом позднее. Открыла дверь своим ключом и вошла, чтобы уже в прихожей наткнуться на тяжелый взгляд Макарова.
- Привет, - остановилась она у двери. – Что-то случилось?
- Случилось. Ухажера твоего отваживать пришлось – вот, что случилось, - ответил Илья.
- Какого ухажера? – не понимая, переспросила Алиса и начала раздеваться. – Мама привет тебе передавала.
- Как же так? – не слушая ее, хмуро проговорил он. – Он чего? Под парадной не сидел, что ли?
- Кто сидел, Илюш? О чем ты?
- Логинов, кто! Там медведь его гребанный валяется в кресле… Ты почему его не послала давно? Не видела, что ли, чего он ходит?
- Он брат твой, - пробормотала Алиса, - как же его послать? Всеми разбрасываться – родственников не хватит.
- Да похрен, брат или нет! – вспылил Илья. – Когда на тебя смотрят так, будто раздевают, я как-то о родственных связях забываю, уж прости!
- Ты говоришь ерунду. Что ты придумал?