Сустейн (ЛП)

Оказавшись на месте, Илай встал на четвереньки. Люк залез ему на спину, а следом я. Для равновесия Люк держался за оконную раму. Встав на спину Илая, я полезла по Люку и уселась ему на плечи. А потом посмотрела наверх.

Эмерсон уставился на меня. Под его глазами залегли мешки, а вокруг рта виднелись тревожные морщинки.

— Черт, — пробормотал он.

Я не могла говорить, ладони вспотели, поэтому махнула ему.

Он кивнул.

— Ладно, поверить не могу, что мы это делаем, но хорошо.

Встав коленями на подоконник, он помедлил, глядя вниз, а потом попятился. Кузен начал отпускать оконную раму, но я потянулась и похлопала его по руке. Настолько близко мы оказались друг от друга.

— Эмерсон, — выдохнула я, — не смотри вниз.

Я помахала, привлекая его внимание. Его лоб взмок от пота.

Он дернул головой.

Я указала на свои глаза.

— Смотри на меня. Сюда. Не смотри вниз.

— Я только что осознал, что жутко боюсь высоты, Бри, — прохрипел он. Дерзкий придурок исчез. Сейчас передо мной стоял мой кузен, который в детстве проведал меня, когда я ушла, не став их дожидаться. Тот самый кузен, с которым я любила ездить верхом. И он был напуган, поэтому мой страх отступил на задний план.

Я успокоилась и протянула руку, чтобы схватить Эмерсона и притянуть ближе.

— Эмерсон, — уверенно произнесла я, — мы это уже делали.

— Когда учились в седьмом классе. Времена изменились. Мы стали толще.

— Прекрати. Взгляни на меня. Брось. Ты можешь это сделать. Как и прежде. Доверься нам.

Доверься нам. Слова эхом отозвались в мозгу. Я должна доверять Люку и Илаю, а Эмерсон должен доверять нам всем. Мы справимся. Я повторяла это как мантру, снова и снова. Не знала, верю ли в это, но должна. Все будет хорошо. Мы справимся. Потом я смогу избить кузена, но только потом.

— Да брось. Повернись. — Я ждала, пока он выполнит. Все его тело тряслось. — Вытащи одну ногу, но хорошо держись за раму. Ты должен крепко держаться. Напряги мышцы на спине. Они придадут тебе устойчивости.

Я говорила, он выполнял. Слушая каждое слово, вытащил ногу. Я обхватила ее рукой, чувствуя, как напряглись под нами Илай и Люк. Теперь они держали двоих. Когда одна нога коснулась плеча Люка, следом опустилась вторая. И тогда Эмерсон вылез из окна. Он держался за оконную раму только руками. С него градом катился пот, кузена снова трясло. Пора было отцепляться, но он этого не делал.

— Эмерсон, — пробормотала я, тоже держась за окно, — давай. Все хорошо. Мы тебя держим.

Он кивнул, судорожно вдыхая и не в силах даже открыть рот. Зажмурившись, разжал пальцы, и на нас опустился полный вес его тела. Илай застонал внизу, но Люк схватил Эмерсона за ногу, которая теперь была на уровне его груди. Нас качнуло сначала от стены, а потом обратно, но я впилась пальцами в окно. Люк сделал то же самое, выравнивая нашу конструкцию.

— Эмерсон, начинай спускаться, — произнес он.

— Ладно. — Кузен медленно двигался вниз, пока не спрыгнул на землю.

Следом слезла я. Подъем был довольно трудным, но после того, как Эмерсон спустился по мне, скользя по телу Люка, и я, наконец, могла спрыгнуть, он показался детской забавой.

Люк двигался медленнее, а Илаю потребовалась минута, чтобы встать на ноги. Эмерсон помог ему подняться, а потом похлопал по спине.

— Еще никогда не был так счастлив вас видеть, как сейчас. И теперь я сильнее люблю землю. — Он наклонился и поцеловал траву. — Серьезно, я обязан вам жизнью.

Илай покачал головой, нахмурившись. Он попытался надеть капюшон, но руки тряслись. Потребовалось две попытки, а потом он снова сгорбился.

— Нам еще нужно убраться отсюда.

Люк положил ладонь мне на талию, становясь за спиной.

— Пойдем, — велел он нам.

А потом я услышала то, от чего кровь застыла в жилах.

— Не спешите.

Позади нас стоял Брут, направив дуло пистолета в голову Эмерсона.

Глава 26

«Дыши, малышка».

Люди кричали. Брут требовал ответа, почему Эмерсон сбегает. Он хотел знать, почему здесь Илай, и почему мы пришли с ним. Копов во дворе не было. Пока. В глазах мутнело. Повсюду царил хаос, но я чувствовала себя сосредоточенной. Возможно, справиться с происходящим не получится, но мне так не казалось. Это было что-то еще, нечто необъяснимое.

«Семья. Это все из-за семьи», — шептал внутренний голос.

Игнорируя крики, я покинула Илая и сделала два шага вперед. Глядя на меня, Брут нахмурился, но пушку все еще направлял на Эмерсона.

«Да, кузен, который меня ненавидит», — всплыл в памяти собственный голос, когда Люк забрал меня из полицейского участка, а потом второе воспоминание, когда я обвинила Илая. «Это из-за тебя мой кузен прошлым летом отправился на реабилитацию, не так ли?»

Я метнула взгляд к бывшему парню. Он отрицал, но я не верила. Всегда винила его. Как же я ошибалась.

— Чего ты так разволновалась? — Эмерсон смерил меня злобным взглядом.

— Возможно, ты не захочешь услышать ответ.

— Да неужели?

— Неужели.

Он сложил руки на груди и его взгляд вновь стал таким же противным, как обычно.

— Почему ты так сказала?

— Я уверена, что те парни продают тебе наркотики, и Илаю не понравится, если он узнает об этом, учитывая, что ты его лучший друг.

И здесь я ошиблась. Снова.

Илай должен был знать. Он просто не мог не знать. Я думала, что у меня, наконец, есть что-то на кузена, но это не так.

— Нет! Ты даже не знаешь, Люк. Я за тебя заступаюсь. За тебя, чувак. — Он дернул рукой в сторону Илая. — И моего лучшего друга. — Он посмотрел на меня. — Бри, все уже достаточно затянулось.

Я посмотрела на Люка. Эмерсон боролся за него. Он ненавидел меня из-за Люка и своего лучшего друга. Я причиняла им боль, а он все время знал.

— Я только что осознал, что жутко боюсь высоты, Бри, — прохрипел он. Дерзкий придурок исчез. Сейчас передо мной стоял мой кузен, который в детстве проведал меня, когда я ушла, не став их дожидаться. Тот самый кузен, с которым я любила ездить верхом. И он был напуган, поэтому мой страх отступил на задний план.

— Эмерсон, — уверенно произнесла я, — мы это уже делали.

— Когда учились в седьмом классе. Времена изменились. Мы стали толще.

— Прекрати. Взгляни на меня. Брось. Ты можешь это сделать. Как и прежде. Доверься нам.

И он доверился. Слушал меня, следовал моим указаниям и верил.

Я посмотрела на двоюродного брата в последний раз. Его мрачный взгляд метался между Брутом и пистолетом. Дуло все еще указывало на него, но он ничего не говорил. Раздался крик, то ли Илая, то ли Люка. Они спорили за жизнь Эмерсона. Я почувствовала, как меня дергают за рубашку, но не обратила на это внимания.

Я не знала, что предпринять, но должна была сделать хоть что-то.

Брут кричал на кого-то у меня за спиной. Он размахивал пистолетом, продолжая орать. На его шее вздулась вена. Тогда я сделала последний шаг и заслонила собой кузена.

Заняла его место.

«Дыши, малышка».

В голове раздавался голос мамы. Будто она снова шептала мне на ухо. Тарелки разбиты вдребезги. Кухонный стол опрокинут. Двери сорваны с петель. С каждым грохотом и ревом, доносившимся из соседней комнаты, мои маленькие пальчики впивались в ее руку. Это было в ночь, когда он ушел.

Я думала, ничего не может быть хуже.

Теперь я смотрела в дуло пистолета.

Я снова совершила ошибку.

Раздался выстрел.

Эпилог

Толпа неистовствовала. Последние пятнадцать минут люди скандировали «Сустейн». Время вышло. Осталось совсем чуть-чуть до выхода на сцену, а на меня напал ступор. Одно дело играть с группой в маленьких городах или на частных вечеринках, но заполненный до отказа стадион — совсем другое. Ладони вспотели и дрожали. Как барабанщика меня это удручало.