Проклятье для дракона

Не став спорить, пожала плечами и вернулась к разговору.

— Предлагаю начать со второго пункта. Исходя из него, мы решим и первый с третьим.

— Объединим второй с четвёртым, — внёс своё предложение молодой дракон, — назначим новый правителей и вместе с тем обеспечим безопасность… империи.

Его оговорка мне не понравилась. Но я опять не обратила на неё внимания, согласно кивнула и прямо спросила:

— Как это сделать?

Всё же он тут брат императора, а не я. И это он больше меня понимает в политике, я же её вообще никогда не любила. Да и не понимала, если честно. Это для меня всё слишком скучно, нудно и непонятно.

Дарак подался вперёд, устроил локти на коленках, а на ладони положил подбородок, задумчиво глядя в снег перед собой. Думал он всего секунд десять, а затем так же медленно, как я до этого, проговорил:

— Есть несколько вариантов. Первый: заложники. Мы берём от каждого назначенного в правители рода по ребёнку, лучше всего наследнику, и воспитываем при дворе, тем самым решая сразу две проблемы — подчиненных правящих королей и воспитанных по нашему усмотрению будущих.

Какая-то часть внутри меня остро отреагировала на его слова. Заложники — это недопустимо! Это излишне жестоко, это несправедливо, это…

— Если опустить моральную сторону происходящего, — сковано выдавила я, с трудом заставляя себя говорить, — то этот вариант логичен и действительно действенен.

Дарак величественно кивнул, соглашаясь со мной, а я… Я думала о маме. О том, что с ней случилось, что ей довелось пережить. И пусть вины остальных королей в этом нет, где гарантии того, что та же участь сейчас не постигает какую-нибудь другую беззащитную женщину?

— Если достаточно забрать всего лишь семерых… шестерых наследников, при условии, что их никто не убьёт, будет защищать и воспитывать так, как нужно империи, и взамен мы сохраним в сотни раз большее количество жизней, то я готова заплатить эту цену, — произнесла я негромко, но уверено, в конце переведя взгляд с окружающего снега прямо на Дарака.

Дракон смотрел на меня с удивившим немым восхищением. Его глаза буквально сверкали чем-то, похожим на гордость.

— Слова истинной императрицы, — не забыл он съязвить.

Его выпад я без каких-либо усилий проигнорировала — внешне. Внутренне же стало не по себе.

=43=

— Что насчёт остальных вариантов?

Дракон сел ровнее, окинул меня задумчивым взглядом, будто решая, говорить или не стоит. В итоге сказал:

— Магия подчинения, — и так как лично я, его единственный собеседник, ничего не поняла, он вынужден был продолжить, — магия, которой мне посчастливилось владеть и которой я вполне могу тебя обучить, суть которой заключается в наложении определённых заклинаний, часто рун, в одной конкретной последовательности, постепенно сковывающих подвергшегося их влиянию в его свободе. На это потребуется время и магия, благо последней у нас предостаточно, и в итоге можно полностью ограничить правящие рода, вплоть до привязки жизней всех их родов к жизням тебя и Андора. Но предлагаю его тут пропустить, он и так почти бессмертный, а вот ты — человечка.

— Я же тебя дракончиком не называю, — мило улыбнулась ему.

С намёком улыбнулась. Дарак мгновенно всё понял, усмехнулся, кивнув своим мыслям и прямо спросил:

— Что думаешь?

— А что ты хочешь услышать? — спросила я в ответ, напряжённо раздумывая над тем, что только что услышала.

Дарак ответил предельно честно:

— Хочу вновь услышать ответ разума без вмешательства неуместных здесь эмоций, — говоря это, он смотрел мне прямо в глаза и даже, кажется, не мигал.

Я отвернулась сама, понимая, что хмурюсь. Подумать нужно было очень хорошо — и очень быстро, потому что времени в нашем распоряжении было не очень многое. Совершенно неосознанно вновь начала делать это вслух:

— Мне сложно ответить. На обучение магии подчинения нужно время, которого у нас нет. Я вообще, если ты не заметил, не в ладах с новообретённой магией, она меня совсем не любит.

— Она и не должна тебя любить, — криво улыбнулся дракон, насмешливо на меня глядя, — она должна тебе подчиняться. Если ты позволишь, я могу кое-что сделать.

— Что? — тут же глянула я на него, кожей ощущая подвох.

— Поделиться знаниями, — поспешил успокоить парень, — только сделать это максимально быстро и продуктивно.

Я опять ничего не поняла, чувствуя себя крайне странно от этого непонимания.

— И как же ты это сделаешь? — спросила у него, не скрывая собственного подозрения.

Вместо ответа Дарак плавно поднялся на ноги и, не обращая внимания на снег, уверенно шагнул ко мне, чтобы, приблизившись, опуститься на корточки и оказаться непозволительно близко. Его лицо было в каких-то пятнадцати сантиметрах от моего, и чуть пугающее мерцание глаз завораживало.

Взяв обе мои ладони своими, дракон подался ещё ближе, сокращая и без того маленькое расстояние между нами, чтобы остановиться в каких-то жалких сантиметрах, проникновенно глядя мне в глаза.

От его взгляда стало не по себе. Захотелось отстраниться, отойти, отдалиться, но вместо этого я замерла, не в силах даже взгляд отвести, не говоря уже обо всём остальном. Дарак замер напротив, будто ему тоже было очень сложно шевельнуться.

Но вот его губы раскрываются, я почему-то вижу это очень медленным движением, и с них срывается непонятная мне речь. Он говорил неторопливо, нараспев протягивая многочисленные гласные и обрывая окончания, и всё это время продолжал смотреть в мои глаза.

Лёгкая боль появилась в висках через полминуты после того, как полилась завораживающая речь. И она всё усиливалась, расползаясь на лоб и затылок, сковывая голову стальным обручем, а я… Я вдруг с искренним изумлением поняла, что знаю… знаю так много… Знаю о том, что происходило задолго до моего рождения, о народах, о существовании которых даже не подозревала, о множестве наук, о магии, о мире…

И речь Дарака больше не была для меня прекрасным непонятным чудом, я отчётливо различила каждое слово:

— Во мгле ночной, при свете дневном, отныне и навсегда, мои знания — твои знания. В крепком здравии и болезни страшной, отныне и навсегда, мои знания — твои знания. На земле родной, от дома вдали, отныне и навсегда, мои знания — твои знания.

И таких фраз было очень много. Они лились из него переливчатой рекой, лаская слух, и по мере продолжения я всё отчётливее понимала, что теперь знаю намного, намного больше. Знания, накопленные мною за двадцать лет жизни, оказались ничтожно жалкими в сравнении с теми, какими обладал Дарак.

Когда он прекратил говорить, я сначала этого и не заметила, продолжая потрясённо сидеть на месте, чувствуя лёгкую боль в голове и напряжение в теле.

— Голова болит? — догадался дракон, успокаивающе улыбнувшись мне.

Я рассеяно кивнула, перевела взгляд с его глаз на наши руки, оценив его слишком близкое ко мне нахождение, но никак не попыталась отстраниться, потому что, кажется, была просто неспособна этого сейчас сделать.

— Ты знаешь, как от неё избавиться, — негромкий голос мага проник куда-то под кожу, — просто будь уверена в том, что справишься.

Это, наверно, глупо звучало, но я почему-то поверила его словам. Прикрыв глаза, выхватила из носящихся мыслей одну конкретную и попыталась сосредоточиться. Сначала успокоить дыхание, задышать глубоко и спокойно. Затем расслабиться, стряхнуть с себя напряжение. И после, сосредоточившись на боли в теле, пустить маленький ручеек магии, позволяя ему осесть лёгким покалыванием на кончиках пальцев.

Не прошло и минуты, как от головной боли не осталось и следа. Распахнув глаза, я удивленно посмотрела в смеющиеся глаза Дарака.

— Удивительно, — выдохнула, с трудом сдерживая эмоции.

И тут же осеклась, побледнела и попыталась успокоиться, потому что всё ещё помнила, к чему привела в прошлый раз моя эмоциональная несдержанность.

— Не бойся, — ладонь дракона успокаивающе погладила мою, — у тебя есть знания и уверенность в себе. С этим несложным набором тебе не стоит опасаться магии. Прими её, пропусти через себя, позволь существовать вместе с тобой. Это было главной ошибкой моего разумного братца, — кривая усмешка изогнула его губы, — он не пожелал примириться со своим генетическим наследием.