Невеста проклятого волка

Данир, сосредоточенно хмурясь, оглядел девушку, потом провел руками вдоль всего её тела от шеи до колен и нахмурился ещё сильнее.

— Данир, тебе помочь? — Кате отчего-то неприятно стало, что он вот так небрежно тискал красивую девчонку. — Давай лучше я её раздену. Её же в чувство надо привести? Тут хоть какие медикаменты есть?

Её знания заканчивались фактом, что надо снять всё утягивающее и дать понюхать нашатырь.

— Нет, моя, — резко ответил Данир. — Вообще не подходи к ней пока. Она скоро очнётся. Сядь вон там, — он махнул рукой в сторону стола.

Катя послушно отошла, немного задетая этой резкостью, продолжала наблюдать. Данир поднял и быстро ощупал куртку, потом снова провел руками по телу девушки, наконец снял с неё сапожки и тоже ощупал. На его лице застыло холодное, сосредоточенное выражение.

— Дай сумку, Хорт.

Волк, который остался у входа, взял зубами с пола и принёс сумку из тиснёной кожи на длинном ремне. Данир всё из неё вытряхнул и тоже осмотрел.

— Ничего нет, Хорт.

Волк недовольно рыкнул.

— Ладно-ладно, — блеснул на него глазами Данир, — я дурак, ты умный.

В ответном рычании волка Кате послышалось некоторое удовлетворение.

— Ладно, верю, — Данир не рычал и подвывал, как до этого с волками, а говорил негромко и по-сантански, как будто сам с собой.

Он опять нагнулся к девушке и ловко, одним движением сдернул с неё рубашку. Теперь можно было видеть чуть смуглое, матовое тело, острые ключицы, пышную грудь с темно-розовыми сосками. Голова мотнулась, откинулась, Данир её поправил, подложив край одеяла, а сам вывернул рубашку и осмотрел её с изнанки.

— Почему ты с ней так обращаешься?! — не выдержала Катя. — Что вообще происходит? Откуда она тут взялась, кто это?!

— Я вытащил её из расщелины, — Данир отложил рубашку. — Ничего страшного я с ней не делаю, не беспокойся так.

— Из расщелины?

— Это такая узкая и глубокая трещина в скале, из которой обычно мало кто выбирается самостоятельно. Лучше не проваливаться.

— Её нашёл твой волк? В расщелине?

Катя не отставала от Данира, понимая, что спрашивает об очевидном. Но пусть объяснит, пусть расскажет чуть больше!

— Хорт нашёл её. И она ему не нравится. А я ему доверяю. Похоже, она шла из замка. В сторону границы.

— А это важно, куда она шла? Она злобная шпионка, а вы с Мухтаром… то есть с волком охраняете рубежи?

— Помолчи пока, — попросил Данир, коротко взглянув на неё. — Возможно, эта девка и не ведьма. Но всё равно куматка.

Вот так, значит. Не ведьма, всего-навсего.

И это не шутка, что ли? Средневековые гонения на ведьм — это мракобесие, конечно. Но айя Лидия тоже говорила что-то про магию. И всё равно, девушка, если Катя верно поняла, только что избежала гибели, и ей полагалось оказание первой помощи, а не вот это всё.

— А ну-ка… — Данир хмыкнул и, положив пальцы девушке на голову, но почти не касаясь, повел руки вниз.

Он медленно перемещал пальцы вдоль тела несчастной, поглядывая на её безучастное лицо, на беспомощно открытую шею, словно ждал подсказки, играя в «горячо-холодно». Вот он положил пальцы на пояс её штанов, на резинку… нет, там не резинка, а завязка, он потянул тесьму, и тут же девушка вскрикнула и изогнулась, дернулась, и даже не открыла — распахнула глаза. И тогда Данир одним каким-то очень быстрым, почти неуловимым движением распустил узел и сдернул с неё штаны — широкие, практически шаровары, они легко соскользнули. А девушка медленно села, не сводя глаз с мужчины, помотала головой, отчего косы как-то сразу расплелись и волосы расплескались по плечам. Красивые волосы. На ней были ещё одни штанишки, широкие и до колен, так что голой она всё ещё не была. И Кате было ясно, что ничего ей пока не ясно, но из женской солидарности ей хотелось стукнуть чем-нибудь Данира.

Пока Данир зачем-то вывернул и осматривал шаровары, девушка покачалась корпусом, повела плечами — её движения казались тягучими, чувственными, что как-то неуместно для пострадавшей. Катя даже пожалела, что находится позади и не видит её лица, это мешало правильно понимать происходящее. Девушка запрокинула голову и вдруг издала глубокий горловой звук, похожий на вибрирующее мычание, причём мычание весьма мелодичное, как ни странно. Это была песня, настоящая песня. Нота за нотой, удивление быстро сменилось восторгом, звуки, казалось, проникали в Катю, хотелось слушать и слушать, и тоже покачаться в такт, и хотелось… может, наорать на Данира, скатать ему, наконец, что он страдает фигнёй и пусть прекращает, гостья и так настрадалась и её надо накормить и одеть и… что ещё? Да всё, что она захочет!

Данир посмотрел на Катю и покачал головой, голос его прозвучал непривычно-жестко:

— Даже не думай, моя айя. Не двигайся.

И он перевёл взгляд на гостью:

— Ну довольно. У тебя получается, молодец. Но не старайся зря, я ведь волк. Мне твои выкрутасы сама знаешь до какого места.

И та разом умолкла на половине ноты, застыла, потом качнулась к нему…

— Сидеть, — приказал он. — Только дёрнись, кошка. Живо испорчу шкуру.

Волк-сторож тут же грозно зарычал. Катя тоже замерла, боясь пошевелиться. Она смотрела, как Данир выдергивает шнур-завязку из шаровар, разворачивает его — это был длинный кусок тонкой плотной ткани, несколько раз сложенный вдоль, — как подносит к глазам и перебирает пальцами, читая.

Шнур, продёрнутый в пояс девушки, был письмом.

— Кому ты несла это, кошка? — спросил Данир, закончив чтение.

— Откуда мне знать? — голосок у неё был звонкий, мелодичный.

— А у кого взяла?

— Это мне и подавно знать не полагается. Я зарабатываю тем, что ношу письма. Ведь на эту забытую Богами землю магические шары не прилетают?

— Носишь письма, значит? — он потянулся за её сумкой, достал мешочек с чем-то и бросил перед девушкой.

— А это я продаю, — заверила та. — Ходовой товар. Не желаешь купить? Цепь на шею, например. У меня есть как раз для волков, легко порвешь любую.

— Спасибо, не надо, — Данир усмехнулся. — Ты идешь из Манша.

— Я там была.

— А что, торговцы и почтальоны теперь ходят такими тропами?

— Я хожу. Разве запрещено?

— Ты идёшь за Сарьяр. И живёшь там? Откуда родом?

— Сама не помню. А живу то здесь, то там.

Она хихикнула и погладила грудь, положив ладони на пышные полушария — словно дразнила Данира.

— Зачем тебе письмо, волк? — она заговорила вкрадчиво. — Ты умён и проницателен, раз его нашёл. Я восхищаюсь. Но отдай его мне. Я отнесу, кому нужно, он заплатит. Это не наши с тобой дела, они для властителей. Отпусти меня! Я принесу тебе ещё денег, хочешь? Я поклянусь. А точно ты волк? Неужели чистокровный? — Катя не видела её губ, но готова была поклясться, что девушка облизнулась.

Лицо Данира Катя видела, его выражение оставалось насмешливым.

— Ты оборачиваешься? — спросил он.

— Что за вопрос? Тогда я сразу почуяла бы в тебе волка.

— Да неужели? Разденься и перевернись. Я хочу убедиться, что печати нет.

— Печати нет.

— Делай, как я сказал. Пошевеливайся.

— Ну хорошо, — девушка стащила штанишки и, совсем голая теперь, перевернулась на спину, и впервые встретилась взглядом с Катей.

— О, айя! — пропела она и широко улыбнулась, — приветствую тебя и желаю долгих лет, волчица!

Катя только кивнула, не решаясь что-то сказать. Ей эта сцена очень не понравилась. Кем бы эта девушка ни была.

— Повернись на правый бок, — велел Данир. — Всё, вставай и одевайся. Печати нет. Но на бедре у тебя знак клана. Я знаю его.

Девушка повернулась к Дарину, запрокинула голову и помолчала несколько мгновений, глядя на него снизу вверх, потом заявила:

— Ты не можешь знать клановые знаки. Ты лжёшь.

— Я знаю знаки всех куматских кланов, живущих в Веллекалене. Ты, наверное, одна из внучек старой Туи. А я Данир Саверин. Слышала о таком?

Она опять помолчала, потом кивнула и больше не улыбалась.