Страница 12 из 19
Да что от неё хотят?! Притащили куда-то и теперь пудрят мозги! А Юланка… Надо как следует подумать, что ей сказать! Когда они увидятся…
— Моя, послушай, — сказал Данир. — Я понимаю, ты в шоке. Поэтому отказываешься верить. Я считал, что тебе всё-таки объяснили больше. Я дурак. Но послушай.
Это «моя» он произносил как-то особенно нежно и мягко, так, что в груди сладко щемило.
— Слушаю, — Катя кивнула. — Но ничего не обещаю.
— Ты не веришь моим словам. Я понял. Это для нас тупик. А давай представим, что ты веришь? Вообрази, что веришь, и отталкивайся от этого. Давай поиграем так? Слушай меня и задавай вопросы. А потом сама убедишься, где правда, а где нет. Сама всё увидишь. Согласна? Ты сумеешь?
Сумеет ли она притвориться, что верит в ерунду? Кажется, он её недооценивает.
— Я должна делать вид, что верю? Ничего себе. Хорошо, согласна, — вдруг она согласилась. — Но это ничего не значит. Потому что я всё равно могу не верить, и это не зависит от моих желаний.
— Хорошо, — он обрадованно улыбнулся. — Выпьешь чаю? Сразу легче станет, вот увидишь.
Он налил темной жидкости из чайничка в толстую глиняную чашку — для Кати, и в свою тоже добавил. Когда протягивал ей чашку, она покачала головой:
— Дай твою.
Он удивился, потом улыбнулся и подал ей свою чашку.
— Возьми, осторожная моя.
— А если бы ты не успел, и те волки меня разорвали бы? — она обхватила чашку обеими руками.
Пахло питье вкусно, травами и мёдом.
— Что?.. — он засмеялся. — Да они не собирались.
— Откуда тебе знать?!
— Оттуда. Это мои волки. Хорт давно здесь сторож, а Вия его подруга. Они тебя спасали, охраняли. Тут горы, каньон недалеко. Тут нельзя бегать сломя голову, особенно по ночам, особенно если совсем не ориентируешься.
Да, неожиданное объяснение. А волк поменьше — значит, волчица.
— А какие горы? Кавказ, Карпаты, Альпы? — быстро спросила она в надежде его подловить. — Какая страна?
— Это Веллекален, Катя, — сказал Данир. — Волчьи Земли, как ещё говорят. Конкретно — княжество Сурин. Самый север Сантании.
Катя прикрыла глаза.
«Данир захочет жениться на тебе, ты будешь одной из знатнейших женщин Веллекалена», — сказала ей когда-то айя Лидия. И при этом забыла спросить, а надо ли, собственно, это ей. И кто же знал, что к словам старой дамы следовало отнестись серьёзно…
— Чего ты от меня хочешь, Данир Саверин? Зачем я вам? Что от меня требуется? Я должна что-то сделать? Точнее — что мне сделать, чтобы вернуться обратно, к себе домой, и продолжать жить своей жизнью? — кажется, это был самый насущный вопрос.
Данир слабо усмехнулся, покачал головой.
— От тебя я не хочу ничего. Я хочу тебя саму. Зачем? Затем, что я влюбился в тебя с нашей первой встречи, там, в кабинете моего отца. Я заявил права на тебя, и все согласились. Все наши, по крайней мере. Иначе мой братец точно мимо не прошёл бы…
— Виктор?
— Да, я про него.
— Он мне даже не нравился, — пробормотала Катя, опуская взгляд.
— Да, потому что ты моя, — и это было сказано без тени сомнения.
— Ты сумасшедший, Данир Саверин! — сообразила Катя.
— Нет, — он был серьёзен, — я просто люблю тебя. И чувствую, что ты любишь меня. Иначе я не стал бы это затевать.
— Ты всё-таки сумасшедший, — догадка подтверждалась, и ей опять стало страшно.
С сумасшедшими надо осторожно, кажется. Не злить их, и вообще…
— Нет, — он вздохнул. — Не бойся, пожалуйста. Не надо меня бояться. Только не меня. Я на все готов ради тебя, поверь.
Не злить сумасшедших — да, конечно. Вот бы ещё самой не злиться…
— А как насчет того, чтобы спросить меня? Чтобы я согласилась? Это тебе неважно, да, Данир Саверин?
— Это очень важно. Но ты согласилась. Я всё время слышал тебя. Твой запах. Ты носила мое кольцо.
— Что? Запах?! Это кольцо?.. — она схватилась за палец. — Ты нормальный, Данир Саверин?!
Нет, так неправильно. Надо же не злить…
— Не снимай, — быстро сказал Данир. — Благодаря кольцу ты прошла портал. Оно понадобится тебе, чтобы вернуться.
— Вернуться? Ты позволишь мне вернуться? Отпустишь домой?!
— Обязательно. Обещаю и клянусь. Вернёшься домой.
Катя вдохнула поглубже. Выдохнула. Вернула кольцо на место. Ну вот, последнее обещание немного утешает.
— Считай, что ты у меня в гостях. На два месяца. Так лучше?
— А давай на один? — предложила она. — Вдруг я тебе так надоем за два месяца, что не будешь знать, как от меня избавиться?
Он изумлённо взглянул на неё, и вдруг расхохотался. Ответил:
— Порталы не работают постоянно. Через месяц не будет прохода, так что ты при всём желании не сможешь вернуться. Но ты не надоешь мне и за сто лет. Хочешь убедиться?
— Нет, два месяца — значит два…
Он снова захохотал, но как-то не слишком весело, и отвернулся от Кати.
Два месяца здесь — значит, она еле-еле успеет на аборт. Впритык, можно сказать. Но успеет, особенно если обратится в коммерческую клинику, там всё можно делать быстро. Она достанет денег. Всё равно где, но достанет.
— Моя, ты торгуешься — значит, в целом принимаешь мое предложение?
— Это не предложение! — вскинулась Катя, — это безвыходное положение, в которое ты меня поставил!
— Прости, — кажется, в его голосе послышалось искреннее раскаяние, — но у меня ведь не было выхода. Там я мог быть только волком. Мы не могли поговорить. Ты видела во мне домашнюю зверушку, правильно? Объясниться с тобой через кого-то — ты не поверила бы, правильно? Рисовать тебе буквы лапой? Знаешь, отец меня предупредил, чтобы я не смел даже пытаться, — он снова отвернулся.
— Почему? — тихо спросила Катя. — Почему нельзя было пытаться?
— Есть законы, которые определяют поведение в чужих мирах. Если бы я привлёк чьё-то внимание своей необычностью, нам запретили бы пользование межмировыми порталами лет на сто или больше. Это серьёзно. Потому, кстати, бабушка так испугалась, когда я вытащил из реки того ребенка. Мне нельзя было попадать в Новости, в любые…
— Так, — она обхватила себя руками, — я очень стараюсь делать вид, что верю тебе, Данир Саверин. У меня получается, как считаешь?
— Да, моя, — когда он улыбался, на его щеке появлялась ямочка. — Я вижу, что ты очень стараешься. Благодарю.
— Да, предположим, я всему верю. Но тащить меня сюда, ничего не объяснив, только в угоду своим желаниям перевернуть мою жизнь — это свинство вообще-то, Данир Саверин!
Определенно, с дипломатичностью у Кати Иволгиной были проблемы. Но помалкивать, не высказать ему сейчас то, что накипело — казалось верхом несправедливости. Даже если предположить, что он сейчас так вдохновенно кормит её сказками!
— Ты имеешь в виду, что я должен был от тебя отказаться. Да, это тоже был бы выход. Но слишком жестокий для меня. К тому же один раз я от тебя уже отказывался. Да, тогда, когда ты, моя жена, ушла с тем… — в его голосе появились странные вибрации и ноздри задрожали, а Катя непроизвольно отодвинулась.
— Я не была твоей женой, Данир Саверин.
— Прости, — он быстро взял себя в руки, — ты была в своем праве, моё недовольство неуместно, я понимаю. Тогда я не мог быть мужчиной для тебя, должен был уйти с дороги. А теперь хочу использовать свой шанс. Ухаживать за тобой, понравиться тебе, — пояснил он мягко, перехватив её испуганный взгляд. — Только не отвечай сейчас. Скажи позже. Завтра, например.
— И я могу отказать тебе?
— Можешь, конечно, — он кивнул, хотя довольным при этом не выглядел. — Но тебе всё равно придётся провести со мной эти два месяца. В этой хижине, — он скользнул взглядом по сторонам, словно предлагая ей оценить это не слишком, так скажем, комфортабельное жилище. — Потом продолжим нашу игру, ладно?
— Игру?..
— Да, моя. Когда ты делаешь вид, что мне веришь. Спрашиваешь обо всем, что хочешь узнать, и опять делаешь вид, что веришь. И… посмотрим. Тут рядом водопад, там красиво. Хочешь прогуляться? Давай сходим туда? Луна яркая, тебе будет хорошо всё видно.