Страница 18 из 19
Так и пошло: учеба, больница, учеба, больница.
Нет, я не переживала, не убивалась и даже радовалась, что такой ритм. Мне нравилось знать, куда иду, что буду делать. Я любила упорядоченность и даже отсутствие матери меня нисколько не смущало. Да и она ни разу не попыталась связаться со мной.
Единственный минус – заначка медленно, но верно таяла. Заявление на общагу взяли, но ничего не обещали, так как уже начало года случилось, и я опоздала. Мест «увы» и «ах» не было, но в лист ожидания обещали поставить, вдруг повезёт и кого-то отчислят.
Так я и плыла по течению, пока однажды, проходя мимо кафетерия близь института, не увидела объявление «Требуется официант».
Зарплата копеечная, но там были и чаевые, и ещё кормили в заведении. Вот я и решила попробовать. Не то, чтобы получалось и нравилось, но шабашка приносила живые деньги, желудок чуть отяжеллся на «первое», иногда на «второе». К тому же я умела жить экономно и потому даже стала откладывать в копилку…
Кто его знал, что там дальше у меня по судьбе. Могли пригодиться!
Жизнь сделала крутой виток уже через пару недель, когда в больницу, в онкологическое доставили Эриду Богдановну Званцеву… Мать Глеба. Я сначала не поверила глазам и папке с личным делом, когда помогала хорошей знакомой документы перебирать.
Рак! Четвертая стадия… Отсутствие денег… Лекарств.
А если учесть алкогольную зависимость, и, стало быть, не первоочередность в лечении, так на неё вообще не обращали внимания. Для галочки если только. Осмотр, пару инъекций, а дальше пусть лежит…
И то – пару недель, а потом на выписку – умирать домой! Нечего тут статистику портить, и так… сильно пошатнулась за последние годы нищеты и беззакония.
Но я не удержалась. Заглянула к ней… вернее к НИМ, их было шесть человек в палате. И все… ВСЕ умирающие. Эрида металась в агонии от боли и зависимости, перевязанная по рукам и ногам, чтобы не дай бог не поранила себя сама или не убилась. Она орала, угрожала, требовала её отпустить.
От такого любое сердце дрогнет, если оно есть. А моё в крови искупалось. И я стала за ней приглядывать. Постель поменять, утку чаще подставить. Накормить. И удивительное дело, она стала подавать признаки вменяемости. Приступы, конечно же, продолжались, но Званцева уже была адекватна. Выныривала из Ада и говорила:
– Я тебя помню, – первое, что обронила, когда разлепила глаза и уставилась на меня. – Мы в одном городе живём, – уголки синеватого рта дрогнули.
– Да, – зажато улыбнулась я.
– В школе, начальные классы, – кивнула памятливо Эрида Богдановна. – Ты хорошо танцевала.
– Ой, что вы, – засмущалась я. – Как вы ушли, ритмики больше не было. И моя карьера на том закончилась, – попыталась отшутиться. – Не моё это… танцы. Я вот, – развела руками, – людям хочу помогать.
– Зло… везде… зло, – вновь погрузилась женщина в омут своих кошмаров. – Выпить нужно… – затрясло ее. Я быстро ввела успокоительное, с медбратом договорилась, что буду помогать на полных правах, по закону взяв полставки в этом отделении, – и в карточку написала, чтобы не дай бог не случилось передоза.
И так каждый день – пару минут разговора и сон…
Я с ужасом считала дни, когда ее курс закончится. Кто будет за ней присматривать? И как она будет доставать лекарства? Страшилась того момента, но от меня ничего не зависело.
С этими мыслями ходила подрабатывать официанткой. Уже привыкла. Нравилось или нет, а деньги были нужны, вот и пинала себя в кафе… Пока однажды не наткнулась на компанию Ильи.
Прибежала, едва не опоздав, вошла с чёрного входа. Торопливо переоделась, рапортовала админу, что я на месте, блокнот в руки, и ступила в зал. Но уже на подходе к столикам, которые на сегодня были в моей юрисдикции, чуть не упала.
Нет!!! Хотелось выть голос, но я мужественно шагала к посетителям.
Разговор за большим столом умолк аккурат с моей фразой:
– Добрый день, меня зовут Анастасия, и сегодня вас буду обслуживать я.
– Стась? – гыгкнул Макс и глумливо покосился на Илью, жующего спичку.
– Меню уже у вас, – как ни в чём не бывало продолжила. У официантов есть стандартные заготовки-реплики, и я обязана их отчеканить, чтобы потом не возникало претензий, что я что-то не объяснила.
Новик на спинку стула откинулся и, сложив руки на груди, пристально меня рассматривал.
– Вы его можете пока изучить, – стушевалась я под пристальным взглядом бывшего и остальных ребят, кто с не меньшим интересом наблюдал за Ильей и мной – и нашим молчаливым диалогом. – Когда будете готовы оформить заказ, я к вашим услугам, – это совсем некрасиво прозвучало. А если учесть, что Илья тотчас хмыкнул, а я покраснела от двусмысленности фразы, то вообще жить не хотелось.
– У нас есть блюдо дня, – мямлила последнее, глаза вперив в столик. Страшно посмотреть на Новика. Кожа пылала от насмешки и презрения.
– Да, чуть попозже, – благосклонно кивнул Илья и отвернулся, затягивая разговор с Максом и его соседом.
Я на негнущихся ногах пошла к другому столу.
– Девушка, Анастасия, – несколько шагов не дошла до других посетителей, в спину прилетело издевательское одёргивание.
– Да? – обернулась как можно спокойней.
– Нам бы воды… пока читаем, а то горло пересохло, – и взгляд такой… уничижающий.
– Да, конечно, – торопливо в блокнот начинаю писать. – Сколько?
– Ребят? – кисло мазнул глазами по приятелям Новик.
– Нет, нет, нет… чёт не хочу, – волной отзывались его парни. И я зависла, ожидая решения бывшего.
– Стакан. Не тёплой и не холодной, такой… приятной…
– Тогда может, вы точный градус скажете, чтобы я не ошиблась, а то для вас одно может показаться горячим, а мне другое? То же самое с холодностью, – я не умничала. Просто уже наученная – на свой страх и риск НИКОГДА ничего не приносить.
– Вы хамите? – сразу же ощерился Илья.
– Нет, что вы, – сразу же напряглась я. – Хочу, чтобы вы были довольны, и очень не хочу промахнуться с градусом воды.
– Комнатная, – отозвался Новик, посерьезнев.
– Как скажете, – записала. – Что-нибудь ещё? – вежливо.
– Пока нет, – отвернулся парень, я заторопилась дальше.
Уже поставив бокал с водой, ожидала следующих указаний: принести то, не зная что, сходи туда, не зная, куда… Но нужно отдать должное, Илья больше не глумился, хотя мог и хотел. Видела это по его глазам. И даже не усложнял работу, поэтому я немного расслабилась. Выполняла заказы: приносила, уносила, заменяла. Маневрировала по залу, пока, проходя мимо парней с подносом грязной посуды, не услышала:
– Зверь в Чечне воюет, – безлико бросил Илья парням. На том я запнулась… с грохотом да на пол и об соседний стол… посуду вдребезги.
Суета, маты… Администратор, Вольнев Станислав Сергеевич, сразу в зал выбежал, дело улаживать.
– Простите, извините, случайно и т.д.
Только я дрожащими руками собрала скол на поднос и покинула зал, позволяя уборщице остальное сделать, Вольнев быстро меня за шкварник поймал, да к заместителю директора доставил. Сам директор, Назорян Ашот Равенович, был в командировке, поэтому в его отсутствие балом правил Арсен Григорян, его родственник.
Арсен не разменивался на учтивое и вежливое. Он вообще был вспыльчивым и гадким человеком. Комплекс неполноценности, который он, дорвавшись до какой-никакой власти, вымещал на работниках. На меня сразу посыпались вопли, маты так оглушающе громко, что я даже на время оглохла. Хотя скорее оглохла во спасение, но точно понимала – теперь на мне денежный долг. Причём больше суммы, которую успела отложить.
Глава 9
Настя/Стася
– Как не должна? – сглотнула недоуменно. Я принесла очередную сумму, чтобы долг закрыть.
– Так, не должна, – буркнул Ашот Равенович, – и не работаешь тут больше.
Я рот открыла, да слова в горле застряли.
– Чего смотришь? – ворчливо бросил Назорян. – Иди отсюда! – и глаза опустил, будто избегал в мои смотреть.