Как приручить Обскура

Он выкинул календарь из головы, чтобы не помнить о том, что сам оказался вышвырнут из жизни магического сообщества. В прежние годы его стол был бы завален письмами с поздравлениями, приглашениями в гости, символическими подарками от многочисленных приятелей и различной рождественской ерундой. В это утро рядом с приборами лежало всего два конверта. Один, белый, присыпанный золотой пыльцой — от сестёр Голдштейн. Они звали его к себе на рождественский ужин, соблазняя индейкой, клюквенным пирогом и фисташковым мороженым. Персиваль представил себе эту отчаянную картину: опальный бывший глава Аврората от безысходности ужинает с бывшими подчинёнными… и написал сёстрам вежливый отказ, щедро украсив его благодарностями (почти искренними) и пожеланиями хорошего года (фальшивыми насквозь). Второй конверт, зелёный с лаконичными золотыми снежинками, пришёл от начальника Отдела регистрации палочек. Абернети, от волнения ударившись в страшный канцелярит, писал, что сожалеет об отставке Грейвза, желал счастливого Рождества и хорошего настроения. Грейвз ответил коротко, почти целиком скопировав ему свой ответ сёстрам Голдштейн. У него не было ни сил, ни желания отвечать искренне.

На этом приятные новости исчерпались. Персиваль взял утренние газеты, которые Медон положил подальше от приборов в наивной надежде, что Грейвз решит не портить себе аппетит. Грейвз считал, что его аппетиту уже всё равно крышка.

Серафина, как и собиралась, швырнула Грейвза на растерзание толпе.

Персиваль Грейвз — директор Отдела магической небезопасности

…все мы задаёмся вопросом, как на самом деле разворачивались события. Был ли Персиваль Грейвз похищен и против воли лишён свободы — или же это только крошечная часть ужасающего плана, о целях которого мы можем только догадываться? Чтобы не судить голословно, давайте вспомним, чем был занят на своей должности бывший глава Аврората до того, как передал её Геллерту Гриндевальду…

Террор в Нью-Йорке

…конечно, мы не можем возлагать ответственность за существование обскура на м-ра Грейвза, однако мы должны потребовать ответ, почему обскур не был своевременно выявлен и уничтожен. Страшно представить, что это чудовище много лет тайно угрожало безопасности всего сообщества, жизням наших семей, наших друзей и даже наших детей…

Письмо в редакцию: «Что бы сказал Гондульфус?»

…знаменитый аврор, которого мы по праву считаем героем, вставший на борьбу с мраком и тёмными силами, должен был бы со стыдом и гневом отречься от своего потомка, который позволил свершиться такой катастрофе…

О чём ещё умалчивают авроры?..

…только предположите, что если во главе департамента магической безопасности оказался такой безответственный и некомпетентный человек, как Персиваль Грейвз, то что же можно сказать об остальных аврорах, у которых перед глазами был такой яркий пример?..

Пять способов упустить обскура

…советы пришли в редакцию от анонимного доброжелателя, подписавшегося инициалами П. Г.

1. При любых обстоятельствах отрицайте существование в Америке обскуров…

Персиваль Грейвз и Геллерт Гриндевальд: найдите десять отличий

Под последним заголовком были размещены две фотографии, и Персиваль рассеянно переводил взгляд с одной на другую до тех пор, пока не догадался, что это была одна его фотография, напечатанная дважды.

Он не прятался. Не отсиживался в особняке. Он выходил из дома и окунался в чужую ненависть, как в бодрящую холодную ванну. Давал комментарии журналистам, если у него их просили.

Служебное расследование тянулось медленно. Обвинений против него толком не находилось, всё затягивалось. Тем временем обстановка в городе накалялась: приближался суд над Гриндевальдом.

Никто не сомневался, что его приговорят к смерти. Международная Конфедерация прислала своих представителей и требовала экстрадиции, Серафина упиралась: хотели казнить его сами — держали бы под замком понадёжнее, а теперь он будет отвечать перед американскими законами за преступления на территории Америки. Поезд, мол, ушёл.

День суда был назначен на двадцатое января, и в этот день всё полетело к чёртовой матери.

Бывших авроров не бывает

День суда над Геллертом Гриндевальдом был морозным и ясным, как стеклянный шарик. На горизонте замерла фиолетовая дымка, автомобили и вентиляционные решётки исходили паром, будто испускали дух. Круглое яркое солнце переползало с крыши на крышу, цепляясь за холодное небо.

Персиваль Грейвз стоял на ступенях Вулворт Билдинг и курил самокрутку в коричневой папиросной бумаге, не снимая перчаток. Мороз покусывал за щёки, они даже слегка порозовели, и это было приятно.

Неприятно было, что в последние несколько дней у Грейвза разыгралась паранойя. Всё время казалось, что он упускал что-то совершенно очевидное. Вот только что?.. И где?..

Служебное расследование, затеянное Серафиной, забуксовало и увязло. Никто не мог доказать, что Грейвз был в сговоре с Гриндевальдом. Не нашлось никаких доказательств, что Грейвз попал в плен по своей вине. Он просто вышел из дома — и исчез на четыре месяца.

Допросы Гриндевальда об их связи тоже ничего не давали, судя по слухам. Грейвз узнавал о ходе следствия только из газет, а там писали полную ерунду.

Гриндевальда охраняли днём и ночью. На допросах он вёл себя вызывающе, охотно болтал, многословно рассуждал о своих идеях свободного и открытого магического мира. Грейвз ловил себя на том, что, к мерлиновой бабушке, видит в его идеях зерно истины.

Закон Раппапорт медленно и верно убивал американское магическое сообщество. Он оставлял за бортом таких, как Криденс — всех тех детей со способностями, которые рождались у не-магов. Им не приходили письма из Ильверморни, они не учились владеть своей силой, манифестация магии случалась у них довольно поздно и часто вообще проходила незамеченной, а со временем их неразвитые способности и вовсе исчезали. Если бы их брали в школы по примеру Хогвартса, Шармбатона и Дурмштранга, магическое сообщество постоянно получало бы свежую кровь. Но, замкнутое само в себе, оно медленно вырождалось.

Просто чудо, что Криденс оказался единственным обскуром в Америке. Его сила была… фантастической. Если верить газетам. Родись он в Европе — директора школ глотки бы друг другу перегрызли, чтобы заполучить такой феномен. Но он родился в Америке, а тут над покоем не-магов тряслись, как над истеричной маразматической тётушкой: только бы не расстроилась, а то у тётушки нервы и чугунный утюг под рукой.

Грейвз сплюнул горькую крошку табака, попавшую в рот. Да, в Европе, с Ньютом, Криденсу будет лучше. Там найдётся толпа желающих обучить мальчика. Интересно, как быстро он начнёт делать успехи?.. В какой области у него откроются таланты?.. Повезёт кому-то увидеть первый восторг в его глазах…

Криденс боялся магии. Боялся, но тянулся к ней. Грейвз рассказывал ему — скупо, сухо — прекрасно осознавая, что каждым словом нарушает проклятый закон. Не удержавшись, однажды достал из кармана брюк свою палочку и предложил ему взять — да, мать вашу, ну хоть не член дал в руки, хотя так и подмывало сказать «у меня есть ещё кое-что для тебя» и расстегнуть ширинку. Ему и так хватило головокружения на полдня от того, как Криденс взял палочку кончиками пальцев, будто она была раскалённой, и погладил чёрное лакированное дерево. После этого раскалённым стало кое-что кое у кого в брюках, так что Грейвз торопливо попрощался, вспомнив о крайне важных делах, и аппарировал нахрен подальше от Криденса, чтобы не наброситься на мальчишку прямо в подворотне. До сих пор при воспоминании о пальцах, неумело и робко погладивших рукоятку, Персиваля бросало в жар.

Он затянулся в последний раз, так глубоко, как мог, чтобы горячий дым обжёг губы. Облизнулся и выбросил окурок.

Чтобы зал суда вместил всех зрителей и участников процесса, его увеличили раза в три. Огромное вытянутое помещение с двумя колоннадами теперь легко могло бы вместить дирижабль. Ряды деревянных кресел, заполненные публикой, поднимались вверх, будто в опере. Над длинной трибуной членов Верховного суда колыхался от движения воздуха громадный флаг с эмблемой МАКУСА. Публики было столько, что даже несмотря на пространственную магию все желающие не могли вместиться в зал.