Страница 1 из 5
====== Часть первая и единственная ======
– Итааак, полет-тели!
Граната полетела точно в соломенное чучело с картинно болтающейся головой, которое было приколочено к скале примерно в семидесяти шагах от Крысавчика. Сначала она впилась выпущенными лапками-шипами в латанную-перелатанную мешковину, а через три секунды с грохотом и треском разорвалась, и голова чучела, сделав пируэт в воздухе, прилетела прямо к ногам Мэй, которая в летней одежде и с высоким хвостиком на голове лежала под большим зонтом с книгой об австралийской природе и ярким китайским веером в руках. Мэй от неожиданности вздрогнула и охнула, но, разглядев предмет, приземлившийся рядом с аптечкой под шезлонгом, выдохнула и улыбнулась, особенно когда увидела вдалеке счастливо танцующего Джеймисона.
Денёк в окрестностях бывшего Аутбэка выдался солнечный и жаркий, вокруг не было никого, кроме «стервятника» и китаянки, – всё шло именно так, как они мечтали уже долгое время. Крысавчик наконец-то опробовал свою новую гранату под рабочим названием «Паучий кошмар» (название гранаты обязательно ведь должно вселять ужас в сердца врагов!), а Чжоу получила возможность всласть почитать и побыть вдвоём со своим... нет, парнем и любимым она его пока назвать не решалась. Побыть с человеком, с которым хочется находиться рядом и который тоже хочет видеть рядом тебя, – пожалуй, сказать так было бы правильнее.
Мэй обмахнулась веером и пожалела, что не взяла с собой свою ледяную пушку. Это её Джеймисон отговорил: мол, зачем с собой таскать эту тяжесть, от одного только взгляда на которую у многих героев, в том числе у него, начинается нервный тик? Девушка была вынуждена согласиться и оставить бластер дома, ещё и потому что из-за тяжёлой аптечки на ракете с ним вполне мог получиться перегруз. Не взяла она с собой и Снежка, опасаясь, что ему может случайно достаться при очередном испытании взрывчатки.
Радостно подпрыгивая, Крысавчик подбежал к ней:
– Видела, как она рр-ванула, мой медвежжонок?
– Не завидую тому, кто потом попадёт под эту гранату... Но сработала она просто заМЭЙчательно! Молодец, Джеймисон! – похвалила его Мэй, отложив книгу и встав с шезлонга.
Джеймисон широко, во все зубы, улыбнулся, выпятил грудь, но покачал головой, не соглашаясь. Скромностью он никогда не страдал, поэтому качание головой озадачило девушку. Она вопросительно посмотрела на него.
– Не таак хвали-ишь! – протянул Крысавчик и подставил ближе свою левую щёку, по которой пару раз стукнул указательным пальцем. Чжоу немного покраснела, поняв, что он просит. Поправив очки, она легонько коснулась его щеки губами.
«Стервятник» раздосадованно зажмурился и скривился.
– Уууу, да разве это целовашки-и!
После этого он быстро обнял Мэй за плечи и поцеловал так, что волосы на его голове чуть не вспыхнули. Округлив глаза, с запотевшими очками Чжоу после поцелуя минуты две стояла статуей, пытаясь понять, что это сейчас было. Крысавчик же отдышался от долгого поцелуя и довольно сказал:
– Вот это я понимаю – целовашки!
Достал из ремня на плече ещё одну гранату.
– А мы продолжа-аеем! – и поймал её, подкинув в воздухе. Привычным движением вырвал чеку и хотел выбросить, но чего-то задумался. Развернулся к Мэй и повесил ей кольцо от гранаты на безымянный палец левой руки.
– Моему белому медвежонкуу! – и в восторге побежал в сторону несчастного чучела.
Девушка так и осталась стоять и смотреть на большое кольцо, накинутое на палец. Никогда не привыкнешь к выходкам Джеймисона: всегда что-нибудь новое изобретёт – но эта выходка была очень мила и приятна для сердца.
Тут Мэй осознала, что окончательно влюбилась в Крысавчика. За то, что он не похож на неё. Он смелый там, где она робеет. Он горит своей работой так, что может воодушевлять других. И в то же время он беззащитен перед самим собой, перед своим безумием. Возможно, она влюбилась и через желание защитить его от пагубного воздействия на самого себя. Возможно, и из-за благодарности за то, что на фоне общего недолюбливания он был единственным, кто выслушал её. Пусть даже им и руководили другие, личные и корыстные мотивы. Её поразила и его прекрасная, звериная интуиция: там, где она шла умом, он проходил то ли через какое-то невероятное везение, то ли через особый, неосознаваемый, но всё-таки ум. Иначе он без образования не конструировал бы прекрасно (иногда слишком) работающие взрывчатки.
Скала, на которой было приколочено безголовое чучело, не выдержала ещё одного взрыва, и кусок с её верха брякнулся прямо на макушку Джеймисона. Увидев это, Мэй, быстро зажав ладошками рот, испугалась, подхватила аптечку и побежала к горе-подрывнику на помощь.
– Джейми, ну что же ты! Больно? Где?
Чжоу осмотрела макушку пострадавшего и достала вату с перекисью водорода: рана была небольшая, но кровь из неё шла.
За хлопотами Мэй не заметила, как вдалеке на солнце блеснули стекла бинокля.
– Хилер! Точно говорю, хилер! – шёпотом говорил тот, кто смотрел в бинокль. – Глянь, как она Крысу рану лечит!
– Интересно, чего это они тут вдвоём делают? И куда делся Турбосвин?
– Какая разница? Главное, что мы наконец-то нашли врача для Королевы.
– Удачно мы на пустошь выбрались!
– Тсс!! Чего орёшь? Лучше подумай, как её доставить к Королеве.
– А чего тут думать? Схватили, закинули на плечо, прыгнули все на ракету – и привет!
– Втроём на эту ракету? Дама, скажу, не из рахитных моделей – ракета край двоих потянет.
– Значит, двое на ракете, а один – на нашем байке.
– Только Крыс так тебе и отдал хилера и свою ракету! Но ракету свистнуть точно надо, чтоб не было погони.
– Оглушим? Он же инвалид, чего с ним возиться? Что он без Турбосвина?
– Убери свою палку, не смеши! Инвалид-инвалид, а и без Турбосвина гранат тебе в зад напихает быстрее, чем ты своей палкой взмахнёшь.
– Ну тогда что делать-то?
– Ждать. Наблюдать.
– Эх.
– Да тише ты! Пойдём лучше проверим наш байк – всё ли в там порядке, чтоб быстро удрать.
– Нет, хватит пока твоих экспериментов! А то если твоя голова отлетит так же, как у чучела, что мне с тобой делать?
Мэй сказала это так строго, что Крысавчик с выраженной покорностью опустил раненую голову и поплёлся в сторону шезлонга.
– А нет ли у нас че-го пож-жевать? – в предвкушении потерев руки, спросил он у Чжоу.
Та улыбнулась.
– Есть, есть. Только руки сначала вымой! Ну чего ты кривишься, как ребёнок?
– Больше грязи – ши-ре рожа!
– ... и заразы больше тоже.
Крысавчик рассмеялся над неожиданным экспромтом «медвежонка» и на радостях даже согласился вымыть руки.
На перекус были прихвачены овощные бутерброды, кофе и фрукты. Мэй не успела поднести бутерброд ко рту, как его лёгким движением двух пальцев вытянул из её руки повелитель гранат:
– Неееет, по-го-ди! Отвернииись! – напел Крысавчик с видом художника, который не соглашается показывать незавершённую картину.
Чжоу ужасно хотела есть, но вздохнула и отвернулась. Услышала, как сзади по тарелке вдохновенно стучит нож. Потом почувствовала два тыка пальцем по плечу – призыв обернуться.
Перед ней на тарелке лежали те же бутерброды, но разрезанные пополам... ну как пополам – одна сторона больше, другая меньше... с неровными краями и сложенные в виде сердечек. Джеймисон держал тарелку с самодовольной улыбкой и ждал реакции «медвежонка».
Мэй покраснела от макушки до подбородка и закрыла горящее лицо ладонями, периодически сквозь пальцы посматривая на «шедевр» на тарелке, будто желая убедиться, что он не пропал. Реакция была как раз такая, которую ожидал Крысавчик.
– Джейми! Да ты романтик! Как... как это вообще в тебе есть? Ты же хулиган и отпетый террорист!
– Только для тебя, пухлячок! Гы-гы, – ответил Джеймисон и отправил в рот одну половину бутербродного сердца. Вторую взяла Мэй. Но на пухлячка нужно было что-то сказать.
– Пухлячок, говоришь? – Чжоу, жуя бутерброд, с шутливой обидой подбоченилась одной рукой.