Страница 21 из 40
Глава 14
Рита
— Ты должен был вызвать копов! — кричу я на Дикона, как только мы вернулись в нашу каюту.
— Копов, вероятно, подкупили, чтобы они в любом случае держались подальше, — говорит он. — Ты заметила, что они даже не появились?
— Взятки, наркотики, — говорю я раздраженно. — Дикон, похоже, ты слишком много знаешь обо всем этом.
— Ну, извини, что я не такой наивный как ты.
— Придурок, — бурчу я, нахмурившись. — И зачем ты рисковал своей жизнью, чтобы заступиться за этого парня? Тебя же могли убить.
— А тебе не кажется, что... — говорит Диакон с лицом красным от гнева, — что Иисус сделал бы то же самое?
У меня вырывается раздраженный смех:
— Не приплетай сюда Иисуса, Дикон. Он бы не стал водить дружбу с наркоторговцем.
— Разве? Он любит всех своих детей и помогал тем, кто в этом больше всего нуждался. Эрл не торгует наркотиками, потому что скупердяй, ему просто не хватает твердой руки, которая направляла бы его по жизни, и...
— Ой, да ладно, Дикон, — говорю я. — Никто же не приставлял пистолет к его голове и не заставлял заниматься торговлей наркотиков.
— Видимо, он оступился, — говорит Дикон. — Он сказал мне, что пытался выбраться, но они не позволили ему. Он уже слишком глубоко в это вляпался.
— Ну по крайней мере, сейчас-то он вырвался? — спрашиваю я, покачивая головой и сама себе не веря.
Дикон пожимает плечами.
— Он собирается из Майами лететь прямо в Аргентину. У Химены там семья, которая сможет их защитить. Возможно, я знаю одного парня, который мог бы...
— Нет! — кричу я. — Не ввязывайся в это еще больше, чем уже есть! Надо было вызвать полицию. Тебе повезло, что у них не оказалось ни ножей, ни пистолетов.
— Как будто я не смогу вырубить мудака с ножом.
Я иду к двери, хватаюсь за ручку и оглядываюсь на него в ярости.
— Дикон, ты идиот, мне не нужно, чтобы ты мог разобраться с парнем, у которого есть нож. Я хочу, чтобы ты был достаточно умен, чтобы не приближаться к парню с ножом! Тебе так трудно это понять? Может ли быть такое, что логика и здравый смысл не могут проникнуть сквозь все эти чернила и мышцы? — прежде чем он мне ответит, я открываю дверь и выхожу в коридор. — Я собираюсь пойти прогуляться. Пожалуйста, оставь меня в покое.
Я хлопаю дверью.
Черт. Я не должна была говорить «пожалуйста», прежде чем хлопнуть дверью, на самом деле это только смягчило весь эффект от моего ухода.
Дикон должен осознать тот факт, что он отец и муж, хоть и поддельный. Что он не может так безрассудно рисковать своей жизнью ради незнакомцев. Что бы я сказала, если бы он там умер, а мне пришлось вернуться к Анне и Элси и объяснить им, что произошло? Сказала бы, что не смогла помешать ему убить себя?
Он такой долбаный идиот.
Бредя по коридору, я наконец оказываюсь в главном вестибюле. Я заказываю одну из дурацких «Маргарит» за 16 долларов, и, чувствуя жалость к самой себе, приступаю к самолечению этим напитком.
Казалось, что все идет так хорошо, и вот тебе на. Моя вина в том, что я рассматриваю происходящее между нами, как нечто большее, нежели оно есть на самом деле, а именно притворный брак. Мне необходимо было сохранять дистанцию и не следовало так часто прикасаться к Дикону. Разумеется, я должна была поцеловать его во время свадьбы, но на этом все. Сближение с ним заставляет меня проявлять заботу о нем, а забота о нем — это ответственность, особенно когда он принимает такие ужасные решения.
Отныне я постараюсь не проявлять о нем заботу. Больше никаких пробуждений прижавшись к нему, чувствуя, как его твердый член упирается в мое бедро. Больше не позволю ему натирать мою спину солнцезащитным кремом.
Не могу поверить, что сказала ему, что я не девственница. Как будто ему было до этого какое-то дело.
Хотя ему было бы довольно неловко, думая, что я девственница, и поскольку он спросил, значит он, по крайней мере, подозревал, что я таковой могу оказаться.
Только потому, что я не знаю о продажных копах и сделках с наркотиками, не означает, что я какая-то тепличная идиотка!
Я допиваю «Маргариту» и, когда оглядываюсь назад, вижу, что возле меня стоит Химена и улыбается мне.
Я хмурюсь.
— Привет, Рита, — говорит она. — Мне очень жаль.
— За что? — спрашиваю я. — Ты тоже в этом замешана?
— Моя бабушка в Колумбии больна... действительно больна. Ее лечение стоит намного дороже, чем любой из нас сможет когда-либо заработать...
Я смотрю на нее, ожидая продолжения.
— Ну и... — говорит она, — Эрл увидел, как я расстроена, и совершил глупость. Я была в ярости, когда узнала, хотя и знала, что он делает это для меня. Для моей бабушки.
— Почему мужчины такие тупые? — задаю я вопрос.
Она садится на барный стул рядом со мной.
— Он сказал, что это будет только один раз, и он сдержал слово. Но как только моя бабушка получила лекарство, ей стало намного лучше, и все в моей семье были так счастливы...
— Поэтому один раз превратился в два?
Химена кивает.
— Затем в три, и в четыре, и потом он увяз во всем этом по самые уши. Он не мог уже пойти на попятную.
— Значит теперь вы должны спрятаться, оставив прежнюю жизнь?
Химена заплакала, ее губы дрожат. Я обнимаю ее, и она плачет на моем плече.
— Я даже не могу вернуться в Колумбию, — говорит она надломленным голосом.
— Дикон сказал, — говорю я, — что знает парня...
Она смотрит на меня полными слез глазами, но в которых появился проблеск надежды.
— Какого парня?
— Не знаю, — говорю я. — Я так разозлилась на него, что даже не дала ему закончить.
— Рита, — говорит Химена. — Если он действительно сможет нам помочь, это бы много для нас значило, если бы ты могла...
— Я спрошу у него, — говорю я.
— Спасибо тебе! — она снова обнимает меня.
«Во что я ввязалась?»
Глава 15
Дикон
Я лежу на кровати и смотрю по телевизору канал HGTV, когда слышу скрип открываемой двери. Я быстро переключаю канал, не желая быть застуканным за просмотром шоу подобного плана (прим.: HGTV — Home & Garden Television — Дом и Сад — американский базовый кабельный и спутниковый телевизионный канал, принадлежащий Discovery, Inc. В основном по нему транслируют реалити-программы по благоустройству жилья и приусадебных участков).
Я все еще разозлен. Эта женщина пытается указывать, что я должен делать, а что не должен? Как будто я сам не знаю, как позаботиться о себе.
— Привет, — говорит она.
— Привет, — отвечаю я, только мельком взглянув на нее.
— Ты все еще злишься? — спрашивает она.
— Думаю, да, — говорю я.
Она запрыгивает на кровать и садится по-турецки, скрестив ноги.
— А ты сейчас уже не злишься? — спрашиваю я.
Она прикусывает нижнюю губу.
— Злилась... но сейчас, думаю, что нет.
— Быстро тебя отпустило, — говорю я. — В следующий раз просто не злись вообще, чем избавишь нас обоих от лишних хлопот.
— Придурок, — огрызается она. — В любом случае, ты сказал, что знаешь парня...
— Неужели это ловушка? — спрашиваю я. — Если я расскажу тебе о нем, ты воспользуешься тем, что я знаю какого-то подозрительного парня, как поводом, чтобы снова на меня разозлиться?
— Нет, — говорит она. — Я только что разговаривал с Хименой. Я поняла, как ты и пытался мне сказать, что Эрл делал плохие вещи, потому что у него на это была веская причина.
— Я знаю парней — я делаю им тату — которые ведут дела с некоторыми парнями в Нассау и Колумбии. Они достаточно крупные игроки, которые, возможно, могли бы в качестве оплаты долга избавить Эрла и Химену от этих неприятностей. Конечно, он не получит обратно эти чертовы деньги, но они хотя бы смогут остаться в Майами и им не придется бежать в Аргентину.
Рита смотрит на меня:
— Дикон, прости, что так поспешно осудила тебя. Я повела себя не очень-то по-христиански.