СинтеZ

– Швейцар знает ваше имя. Часто здесь бываете?

– Что? Нет, только по работе.

– Кстати, почему Каролина? Я думал, вас Спектрой зовут.

– Это моё старое имя. Не произноси его больше.

Наставница ненавидела всё, что связано с прошлым – она его не принимала, игнорировала.

Миронова раздирало любопытство, но он сдержался и не стал дальше её расспрашивать. Он понял: если Спектра сама не захочет, то даже под пытками не выдаст информацию.

Уединение нарушил мужчина в чёрном костюме. Он отодвинул занавеску и окинул внимательным взглядом сначала Спектру, а затем Каила:

– Родригис вас ждёт. Следуйте за мной.

– Оставайся здесь, – приказала наставница Миронову.

– Нет, парень тоже пойдёт.

Тяжело вздохнув, Спектра кивнула и жестом позвала Каила за собой. У неё возникло плохое предчувствие, однако, она была не в том положении, чтобы спорить – Родригис не только торговал оружием, но и владел этим клубом. Разозлившись, он мог приказать охранникам застрелить нежелательных гостей.

Комната Родригиса была просторной и агрессивной из-за преобладающего оттенка крови. От свечей исходил приторный запах корицы, заглушающий аромат отвратительного одеколона. Над величавым камином нависали оленьи рога, отполированные до блеска, и голова медведя с открытой пастью. Посередине комнаты стоял деревянный стол, два стула и кожаное кресло.

– Босс скоро придёт.

Каил и Спектра примостились на мягкие стулья. Родринис не заставил себя ждать и зашёл в комнату, окружённый пятью высокорослыми охранниками в чёрных очках и костюмах. Мужчина сел напротив Спектры, приказав двум телохранителям встать за спиной, а остальных отправил сторожить по ту сторону двери. По сравнению с охранниками, Родригис выглядел забавно: блестящий малиновый пиджак, словно у поп-звезды, и голубые волосы не придавали солидности. Из-за низкого роста – не выше 150 сантиметров – он казался страшным, морщинистым ребёнком.

– К чему столько людей? – Спектра насторожилась.

– Безопасность превыше всего.

Родригис нервно перебирал брелок-талисман в виде собаки, который всегда носил в кармане.

– Мы не собираемся нападать.

– Значит, принесли мои деньги? Наконец! Я уж думал, не получу их мирным путём.

– О чём вы? Главный нас послал, чтобы забрать кое-что особое.

– Пока он не вернёт долг, свой заказ не получит! – разъярённо прокричал Родригис. Голос был до омерзения писклявым.

Спектра замешкалась, потом наклонилась к Каилу и прошептала на ухо: «когда я скажу – беги так быстро, как сможешь. Никаких вопросов и возражений. Это приказ».

– Возможно, он не знал о долге. Мы передадим, – она попыталась замять конфликт.

– Конечно, передадите, но для этого хватит одного человека.

Родригис выхватил пистолет из-за спины и снял с предохранителя. На его лице застыла кровожадная ухмылка – он любил причинять людям боль, отнимать жизни.

– Беги! – закричала наставница.

Каил сорвался с места. Он услышал серию оглушающих выстрелов за спиной и тело охватила дрожь, мысли покинули голову. Он бежал, и не оборачивался. Следовал приказу.

Глава 3. Марионетка

11 декабря. Закат

Каил сидел на улице за машиной и наблюдал, как люди с криками выбегают из «Земной звезды». Он чувствовал себя последним трусом, его снова настигло бессилие и отравляло душу. Было неизвестно, что со Спектрой – жива ли она, нуждается ли в помощи. Приказ не разрешал вернуться, а сердце не позволяло оставаться здесь.

Он зашёл в клуб, сжимая в руке булыжник. Это «оружие» не спасло бы, но придавало уверенности. Заведение окутывала мертвецкая тишина, мир словно замер. Враги затаились и выжидали момент, чтобы нанести удар со спины. Робость исчезла перед лицом опасности и Каил, не желая играть в прятки, зашёл в комнату к Родригису. Глаза Миронова излучали злость, и, казалось, он убьёт всех на пути.

Спектра лежала на полу. Это первое, что бросилось в глаза, и остальное вмиг потеряло значимость. Попытки отрицать происходящее не увенчались успехом, и он упал на колени перед ней. Наставница стала ему дорога, была примером для подражания, нравилась, а теперь её не стало. Миронов такой пустоты никогда не чувствовал. Он задался вопросом: почему она приказала бежать, осознавая, что сама не выберется? Это несправедливо, Спектра не должна была погибнуть – герои не умирают.

– За спиной, – раздался шёпот.

– Что?

– У тебя за спиной враг, – Спектра с трудом связала слова.

Раздался выстрел. Пуля просвистела в сантиметре от уха Каила и попала в стену. Миронов резко обернулся, огрел мужчину булыжником по голове, и телохранитель упал без сознания, окрашивая пол в красный.

– Добей его, – наставница пришла в себя.

– Я не стану убивать беззащитного.

– Это слабость. Он бы тебя убил не раздумывая.

Наставница взяла с пола пистолет и выстрелила охраннику в голову. Каил вздрогнул. Он привык видеть смерть, но не желал с этим мириться, не хотел стать равнодушным.

– Надо выбираться, пока остальные не сбежались на выстрел, – она поднялась, не обращая внимания на боль.

Каил хотел ей помочь, но она ясно дала понять, что сама дойдёт. Он был рад, что Спектра жива и мир стал светлее.

Они вышли из клуба, и Спектра направилась к переулку. Неприятный запах от мусорных баков проникал в нос, глазам предстало одно из неидеальных мест города. Оно напоминало колонию: дома покрывала плесень, на земле валялись органические отходы, солнце не рассеивало темноту. Отсюда начинался район, где жил рабочий класс – люди, обеспечивающие благоприятную жизнь элите. От колонистов их отделяла двадцатиметровая стена из стали, что огибала весь Эдемион.

Спектра села на землю и облокотилась спиной о мусорный бак. Боль охватывала всё тело, хотя очаг находился на левом боку. Для наставницы это было не первое ранение. Её четыре раза подстреливали, но жизненно важные органы не задевали. На правой руке, ниже локтя, остался уродливый шрам от первого ранения, который не скроешь косметикой. Остальные – два на правой ноге в районе бедра и одно на левом предплечье – были почти незаметны. Там пули всего лишь «поцеловали».

– Вы и правда неубеваемы!

Спектра сняла майку и принялась расстёгивать бронежилет. Её ничуть не смущало присутствие Каила.

– Что вы делаете?

Миронов не ожидал, что Спектра начнёт раздеваться перед ним. Он не был против, а в иной ситуации порадовался бы, но сейчас не позволял мыслям забегать не в то русло – это было бы цинично, учитывая, что Спектра мучилась от боли.

– Снимаю бронежилет, как видишь. Одна пуля пробила его. Твоя бы помощь пригодилась.

– Что нужно делать?

– Пуля попала в левый бок. Посмотри, насколько все плохо.

Спектра осталась в одном бюстгальтере.

Миронов сел рядом, отгоняя посторонние мысли. Он сосредоточился на ранении, а не на груди второго размера, которая выглядела соблазнительно. Рана возвращала на землю: кожа по краям свисала кусками, кровь стекала тонкой струёй на ткань юбки. Выходного отверстия не было.

– Вроде органы не задеты.

Каил оторвал кусок от брюк, чтобы перевязать рану. Он не знал, как ещё помочь.

– Повезло. Надо возвращаться в Синтез, здесь мы пулю не вытащим.

– Главный нас подставил, а вы хотите вернуться?

– Не верю, что он мог жалеть мне смерть. Он честный человек и заботится о бойцах, как о родных детях.

– Ладно, вам видней, – Миронов не стал спорить. Он не был уверен в виновности Главного, да и Спектру убедить не удалось бы, а разозлить – вполне. – Я вас не поблагодарил… Не могу понять, почему вы спасли мне жизнь? У вас же принцип: каждый сам за себя.

– Я отдавала долг. Жизнь за жизнь. И, выходит, я всё ещё должна. – Спектра задумалась. Она могла сейчас отдать долг, но терзали сомнения. – Уходи. Я скажу Главному, что тебя убил Родригис. Живи как обычный человек.

Наставница считала, что Каил не подходит для войны: он милый парень, у которого всё впереди. Ей не хотелось, чтобы и он погряз в омуте жестокости и отчаяния. Одним бойцом больше, одним меньше – ничего бы не изменилось от его ухода.