СинтеZ

– Две комнаты. До утра, – Спектра чуть наклонилась, сжав руки в кулаки, и глянула на мужчину таким взглядом, что у него выступил холодный пот. Хозяину показалась, что ещё секунда и не сносить головы.

– Чем платить будете? – нервно сглотнул он и трясущимися руками поставил стакан на полку.

– Этим, – наставница сняла с запястья браслет из белого золота с бриллиантами, который подарил Главный. – Он стоит в пять раз дороже, чем ваш трактир.

Ей всё равно это украшение не нравилось, как и прочие побрякушки. Главный относился к Спектре, как к дочери, и часто делал подарки. Он хотел, чтобы она была самой красивой, но она, как назло, игнорировала дорогущие платья со стразами и туфли на высоченном каблуке. В корпорации у неё стояла огромная шкатулка с различными украшениями, покрывшаяся пылью. Продав их, можно было выкупить как минимум три колонии вместе с рабами и скотом.

Спектра протянула украшение хозяину и тот взял его, с удивлением рассматривая. Мужчина отроду не видел подобных вещиц.

– Не подделка? – он не переставал с изумлением крутить браслет, не веря своей удаче.

– На застёжке стоит проба.

– Откуда он у вас? Ворованный?

После всех приключений, в Спектре сложно было признать жительницу Эдемиона. Одежда была перепачкана засохшей кровью, которая походила на грязь, а волосы вконец разлохматились.

– Отдавай браслет. Я найду трактир, где не станут задавать вопросов, – наставница протянула руку и пристально уставилась на мужчину.

– Прошу прощение, больше никаких вопросов, – заискивал хозяин, припрятав браслет в карман брюк. Он неуклюже улыбался, демонстрируя отсутствие двух передних зубов. – К тому же, другого трактира в нашей колонии нет.

– Радует, что мы поняли друг друга, – Спектра наигранно улыбнулась, от чего мужчине поплохело.

Он встречал разных женщин, но ни одна из них не вызывала бесконтрольный страх. Хозяин искренне пожалел бедолагу, который пришёл со Спектрой.

– Я покажу комнаты, – мужчина вышел из-за барной стойки и, прихрамывая на левую ногу, направился к двери, ведущей из харчевни к покоям.

Наставница окликнула Каила, который, кажется, забыл про неё за разговорами с новыми друзьями.

– Я узнавал дорогу в Эдемион, – подойдя к Спектре, он попытался оправдаться – уж слишком недовольно она смотрела.

Узнавал, да так и не узнал. Никто из здешних даже не задумывался, как попасть в город.

– Чудно, а то я думала, ты заводишь новых друзей. Даже ревновать начала. Немного, – она игриво ухмыльнулась.

– Вот ваши комнаты, – хозяин указал на двери. Они располагались в узком коридоре друг напротив друга.

Вручив ключи Спектре, мужчина похромал обратно в харчевню.

Она открыла свою комнату и, передав Каилу второй ключ, скрылась в дверном проёме. Наставница радовалась, что, наконец, примет душ и выспится в тёплой постели. Закрыв дверь, она сразу же сбросила с себя грязную одежду и, прихватив несколько полотенец из шкафа, направилась смывать следы прошлых дней.

После принятия душа она решила, что недурно бы поесть. Желудок, как ёж сворачивался в комок, и вот-вот мог расплакаться. Нацепив на себя чёрную майку, потёртые джинсы и кожанку, забытые в шкафу прежними постояльцами, Спектра вышла в харчевню.

За угловым столом одиноко сидел Каил, попивая дрянь янтарного цвета. Наставница заказала говяжий стейк с овощами и подсела к Миронову, который порадовался её появлению.

– Ну так что, узнал дорогу?

Спектра по его кислому лицу определила, что ничего он не выяснил.

– Узнаю, не беспокойтесь.

Каил промочил горло коньяком. Как же сильно он хотел, чтобы всё наладилось, но с каждым днём проблем становилось больше. Он смотрел на Спектру – красивую, молодую, и не понимал, почему она рвётся в бой. Наставница не страдала суицидальными порывами, но целенаправленно шла к смерти. Если не Главный, то война заберёт либо её жизнь, либо душу.

– Почему вы так хотите вернуться в корпорацию?

– Я многим обязана Главному и не могу предать, – она готовилась к подобному вопросу, будто к экзамену, и давно заучила ответ. Отчасти слова были правдой.

– Главный хотел нас убить, и следующая попытка может оказаться удачной!

– Я сама виновата в этом. Я виновата, что он стал злым.

Наставница опустила глаза на стейк, который поставил перед ней хозяин трактира. Ковыряния вилкой в мясе помогали уйти от мыслей. Если кто-то считал, что думать трудно, то ему неведомо, насколько бывает тяжело не думать.

– Даже если так, – он знал, что Спектра о причинах не расскажет, – разве вы заслуживаете смерти?

– А мои солдаты заслуживают? – наставница резко отвернула лицо к стене, чтобы не выдать отчаяние в глазах. – Если не вернусь, моих людей убьют. Пристрелят одного за другим.

Она зажмурилась, с болью представляя, как верным людям, давним приятелям пускают пули в лоб. Стало жалко даже Грокса, который был той ещё занозой в заднице и не упускал возможности вывести Спектру из себя. За смерть Кассандра – друга, она бы себя не простила. Не должны хорошие люди погибать из-за ошибки одного человека.

Каил не думал, что Главный настолько далеко зашёл в ужесточении правил. Теперь он был уверен, что механиков надо защищать от тирана, а не наоборот. Для того, кто способен убивать своих, ничего не стоит уничтожить инопланетную расу.

Спектра давно не принадлежала себе, а он понял это только сейчас. Она не могла сбежать из «Синтеза», ведь тогда бы перестала быть героем, пала в глазах Каила. Он смирился с множественными убийствами врагов, когда стоял вопрос: «либо ты, либо они», но никогда бы не оправдал поступок, обрёкший товарищей на смерть. Ничего не может быть хуже предательства тех, кто тебе доверяет.

Уединение нарушил подвыпивший мужлан с огромным пивным животом и причёской в стиле «да и так сойдёт». От него несло перегаром и потом, как будто он не знал о существовании душа. Мужлан бесцеремонно облокотился о стол, за котором сидела Спектра, и до смеха неумело заигрывал с ней взглядом.

– Что такая красотка здесь забыла, да ещё и ночью? – с лица мужлана не сходила похабная ухмылка, оголявшая чёрные зубы.

По внешнему виду ему можно дать лет сорок, двадцать из которых он не отлучался от бутылки.

– Отвали, урод, – как же она устала от мужиков, от идиотских подкатов. Почему нельзя было оставить её в покое? Это стало бы лучшим подарком в жизни.

– Люблю дерзких. Знаю я таких, как ты, – мужлан смачно шмыгнул носом, – вы сразу становитесь сговорчивее, увидев бабки. За сколько отсосёшь?

– А сколько ты берёшь за подобную услугу? Или мне у твоих приятелей спросить? Они, похоже, не раз тебя заказывали как шлюху.

Её не задевали слова мужлана. Он не первый пытался её купить или соблазнить, и как остальные терпел провал. Она сама выбирала партнёров, и всегда первая подходила «знакомиться». Имена и биография Спектру не интересовали – она бы всё равно не запомнила, да и не считала нужным засорять мозг всяким мусором. Этих людей она видела в первый и в последний раз, что было весьма удобно. Никто не пытался ограничивать её свободу. Никто не лез в душу.

– Шлюха поганая, – он, озверев, замахнулся на Спектру грязной, мозолистой лапой.

Мужлан хотел ударить её по лицу, но Каил, вскочив из-за стола, перехватил его руку. Миронов ощутил прилив ярости, которую раньше сдерживал. Он потерял над собой контроль.

Схватив нож с тарелки, Каил всадил его в кисть правой руки мужлана, пригвоздив к столу. Дровосек взвыл от боли, но Миронов сдавил его горло, не позволяя дышать. Он прижал урода к стене и ощутил своё преимущество.

Лицо мужика побагровело, а крохотные глазки вздулись как прыщи. Дровосек безуспешно пытался высвободиться с помощью уцелевшей руки. До этого Каил не чувствовал в себе силы, от которой вскипала кровь. Он держал громилу словно беспомощного котёнка.

– Рука тебе, ублюдок, больше не пригодится, – Каил проворачивал нож в кисти мужлана по часовой стрелке. Посиневшее лицо пьянчуги корчилось в муках, а поросячьи глазки судорожно бегали. – Я отрежу её. Не против?