СинтеZ

В глазах потемнело. Он оторвался от земли и стал стремительно возноситься к небу, словно перестала действовать гравитация. В голову врезались истошные крики. Сковал холод, и тело погрузилось в густую жидкость.

Каил открыл глаза. Окружающее он видел через зелёную призму – всё расплывалось и меняло форму. Он с трудом разглядел стекло, находящееся в нескольких сантиметрах от носа. Спиной плотно прижимался к стене, а ноги были закованы, и не удавалось ими пошевелить. Он с ужасом обнаружил, что находится в узком аквариуме, из которого невозможно выбраться.

Охватил приступ клаустрофобии. Дрожь маленькой армией прошлась по телу, и обе ноги свело болезненными судорогами. Миронов бешено стучал кулаками в стекло, но звук подавляла жидкость. Закричать не удавалось из-за провода, который выходил из горла, и присоединялся к небольшому отверстию наверху.

Паника нарастала. Он не знал, что творится, но это казалось реальным несмотря на абсурдность происходящего.

Миронов попытался избавиться от проводов, и почувствовал неестественно сильное желание спать. Веки бессознательно опускались. Последним фрагментом, который удалось разглядеть, был человек по ту сторону стекла. Он подошёл близко и с тревогой пытался что-то сказать. Каил не слышал и не мог понять, выдумка это или действительность.

Раздался пронзительный вой, пробудивший ото сна.

Миронов резко открыл глаза и увидел огромного волчару угольной расцветки со свалявшейся шерстью на боках. Зверь скалил зубы, пускал слюну и глядел на Спектру безумно-мутными глазами. Наставница стояла на середине поляны, не шевелилась, не сводила глаз с волка. Пули закончились во время позавчерашней перестрелки, а поблизости – лишь снег, и защищаться было нечем.

Зверь озлоблено рявкнул и приготовился к прыжку.

Спектра сорвалась с места к костру, а волк помчался за ней.

Миронова сковывал ужас, но сейчас разум вмиг прояснился. Вскочив, он бросился между Спектрой и бешеным волком. Сердце колотилось, но инстинкт самосохранения больше не властвовал над Каилом.

Зверюга в прыжке кинулся на него, безумно сверкнув жёлтыми глазами. Миронов рефлекторно выставил руку вперёд, и волк вцепился зубами в предплечье, прокусив пальто и свитер.

Пронзила боль, но он сдержал крик и с силой отбросил волка на пару метров. Тот, жалобно взвизгнув, ударился спиной о массивный камень.

Пока животное не опомнилось, Каил помчался к Спектре и показал жестом, что надо бежать к пещере. Залезть на дерево с повреждённой рукой – непосильная задача, а поблизости могла оказаться стая. Сражаться с волками без оружия равносильно самоубийству.

Счёт шёл на секунды. Оклемавшийся волк бежал в десяти метрах, однако, не сокращал дистанцию. Каил не оглядывался назад и только слушал тяжёлое, хрипящее дыхание зверя.

Он не боялся за себя, терять-то ему нечего – бешенство в подобных условиях не излечить, а вероятность заражения максимальна. Миронов не жалел, что встал между волком и наставницей.

Каил поймал в проскользнувшем взгляде Спектры решимость, бесстрашие, и у него защемило сердце. Нет, он не позволит миру потерять своего героя.

Он посмотрел на неё, словно хотел морально поддержать. Она в содействии, конечно, не нуждалась. Её долгое время учили умирать, но Спектра научилась бороться.

Вход в пещеру обильно порос лозой, которая укрывала его, словно занавесь. Спектра отодвинула нависшие растения и проникла внутрь. За ней с трудом пролез Каил, втянув не только живот, но и, кажется, рёбра.

Внутри карстовой пещеры находилось небольшое озеро, а через пролом наверху падал робкий лучик света. Он играл на воде, превращая осколки льда в искрящиеся бриллианты.

Спектра безуспешно пыталась что-то сдвинуть с места. Каилу в темноте не удавалось разглядеть предмет.

– Чего стоишь? Помоги! – крикнула она, переводя дыхание.

Он немедля подбежал к наставнице и увидел, что она толкает булыжник средних размеров. Поднатужившись, с мерзким скрипом удалось сдвинуть камень с места, и впритык подкатить к единственному выходу из пещеры. Оставалось надеяться, что волк не сможет пролезть в узкую щель на уровне плеч.

Запыхавшийся зверь скулил снаружи, пытаясь безуспешно просунуть то лапы, то нос в пещеру. Несомненно, радовало, что волку не удавалось сдвинуть камень, однако, Каил и Спектра очутились в ловушке. Они не знали, до какой степени настойчивым окажется животное и через сколько минут, часов или дней соизволит оставить территорию близ пещеры.

Помирать здесь от голода никому не хотелось.

– Показывай рану! – из уст наставницы слова прозвучали как приказ.

Её волосы растрепались и, высвободившись из строгого хвоста, ниспадали взлохмаченными прядями на лицо и плечи. Это добавляло облику женственности и сексуальности, которых она избегала. В «Синтезе» Спектра находилась в мужской компании и не хотела провоцировать сослуживцев, отвлекать от работы. Наставнице было удобней, когда бойцы воспринимали её как одну из своих, а не считали куском мяса, пригодным лишь для утех.

– Не беспокойтесь, со мной всё в порядке, – Каил неуклюже улыбнулся.

Он не хотел тревожить Спектру. По ощущению зверь минимум полруки оттяпал. Удивительно, что он кровью не залил поляну.

Миронова обрадовало небезразличие наставницы, хоть и проявлялось оно в жёсткой форме. Так ему больше нравилось. Он не терпел напускное добродушие и мерзкие слащавости, которыми вдоволь накормила Тина.

– Это не обсуждается. Показывай, идиот!

Спектра ринулась к Каилу и попыталась ухватить за руку. Он увернулся.

Она прожигала его взглядом. Из-за тяжёлого дыхания её плечи активно вздымались, а рот был немного приоткрыт. Каилу это показалось сексуальным, и он даже забыл про ноющую боль. Ему нравилась Спектра в рассерженном состоянии – она выглядела страстной и агрессивной. Каил много раз ловил себя на мысли, что не о том думает. Приходилось усмирять основной инстинкт.

Он успокаивающе посмотрел на Спектру, спрятав пораненную руку за спиной. Каил не был готов увидеть приговор и прийти к осознанию, что жизнь закончится раньше, чем эта неделя. У Миронова не возникало желание провести в качестве больного последние дни, принеся любимой новые проблемы, вместо решения существующих.

Спектра сбавила напор, хотя отступать не собиралась. За жизнь она много всякой дряни видела, и какая-то рана шокировать не могла. Она не понимала, почему Каил сопротивляется. Наставница знала: в таких делах упрямство до добра не доведёт, а до смерти – вполне.

– И когда тебе надоест меня спасать?

Спектра ослепла от беспрестанного недоверия к людям и не замечала очевидного. Она чувствовала себя обязанной Каилу, но не знала, как будет расплачиваться.

– Никогда, – Каил с любовью улыбнулся.

Он смотрел на Спектру с нежностью, на которую не каждый способен. Наставнице был незнаком такой взгляд. Прежде она ловила от людей многообразие взоров: злые, похотливые, отчаявшиеся, но только не влюблённые.

Миронов потерял бдительность, и Спектра тут же воспользовалась моментом: схватив его за кисть, она одним движением подняла рукава пальто и свитера, оголив место укуса.

В полумраке было сложно разглядеть рану, но Спектра могла поклясться, что рука совершенно невредимая. Даже царапинки не осталось.

Наставница потянула Каила на свет. Она помнила, как животное вцепилось в руку, а такое без следа не остаётся.

– Что? – Спектра недоумевала. – Ты сделан из стали?

На секунду слова показались ей правдивыми, но только на секунду. В чудеса она не верила.

Миронов ошеломлённо смотрел на свою руку, придумывая разумное объяснение.

– Наверное, он не смог прокусить пальто, – его голос прозвучал растеряно.

Он всё не отводил взгляд от руки, впрочем, как и Спектра. Боль прошла и остались только воспоминания об укусе. Видимо, волк оказался слишком слабым, и Каил переоценил его возможности.

В кои-то веки наставница порадовалась ошибке.

За спиной раздался грохот, а следом пыль, подобно туману, застелила пещеру. Каил и Спектра резко обернулись на шум, предполагая, что волку удалось сдвинуть камень. Догадка не подтвердилась. В стенах пещеры, правее выхода, образовался узкий проём. Прежде он был заложен камнями, но, отодвинув булыжник, Миронов нарушил равновесие, и сейчас всё обвалилось.