Гарин

– Ты зачем за такие деньги собаку купил?.. – удивилась, вовсе не разделяя радости супруга, Полина.

– Ты что, считать не умеешь?.. – резонно возразил ей Гарин и спу- стил Стрелку с рук на пол.

– Что считать? Не поняла тебя, Платон?.. – всё так же недоуме- вала Полина.

– Что не поняла?.. – переспросил находящуюся в прострации супругу Гарин и продолжил следом, весьма и весьма довольный самим собой: – Умножь-ка, Поля… – Гарин просиял многозначи- тельной улыбкой и продолжил интригующе, всё с тем же счастли- вым выражением лица, – то количество щеночков, которые она нам родит, на то, за сколько я её купил. Умножила? A? Теперь всё, на- деюсь, поняла?..

– Нет, не поняла… – упёрлась рогом с пространным выражением лица Полина. После чего вызывающе, выставив руки в бока, уточ- нила: – Что на что прикажешь мне умножать? Платон?

– Ты что, совсем того? Ничего не понимаешь!.. – произнёс Платон и чуть было не повертел после этого указательным пальцем у своего виска. Настолько ему всё было ясно и понятно, деньги, по его мне- нию, сами лезли в карман. Сразу же добавил по слогам, разгорячён- ный бесконечной тупостью супруги: – Умножь то, за сколько я её купил, на то, сколько она нам родит! Ты что, в школе не училась?

– Так сколько родит? При чём здесь школа?.. – еле сдерживая себя от гнева, произнесла Полина. Её разум буквально вскипал от бесконечной, по её мнению, тупости супруга. Один явно не пони- мал другого.

– Много!.. – вскричал Гарин.

– Много – это сколько? Что на что, твою мать, мне, в самом деле, умножать!.. – вскричала вслед за Гариным и его жена Полина.

– Пять, семь, десять, двенадцать! – выпалил на одном дыхании Платон. Выпалил и сразу начал успокаиваться, остывать, увидев насмешку в глазах жены. В этот же самый момент до него, как до самого тупого в мире жирафа, дошло, что умножать сейчас семь тысяч и правда не на что.

– Что, успокоился? Дошло?.. – произнесла довольная собой По- лина и продолжила, подобрев, перейдя в разговоре с мужем на

Гарин

пониженные тона: – Ты мне вот что лучше скажи, Платон, сколько ей месяцев, прежде чем деньги, которых ещё нет, начинать считать.

– Шесть… – ответил без раздумий Платон.

– Так она же передержанная… – вновь вспыхнула Полина. – Смо- три, у неё правая задняя лапа западает! На что ты смотрел, когда её покупал? Тебе впарили передержанного щенка! Он дефектив- ный! Понимаешь ты это или нет? Езжай. Немедленно возвращай его своей однокласснице. Она тебя надула!..

Супруга Гарина Полина, безусловно, знала, о чём тогда говорила Платону. Её отец был заядлым собачником и в их доме с самых детских её лет не переводились собаки.

– Ничего она не дефективная. И никуда я её не повезу… – насу- пился Платон. Тут же произнёс с гордостью за Стрелку. – У неё родословная есть. – Произнёс и тут же с удивлением посмотрел на то, как Стрелка присела на задние лапы и сделала лужицу прямо под ногами всем и всегда недовольной супруги, которая произнесла в сердцах, увидев это.

– Всё, нагадила. Бери тряпку. Сам теперь по полу ползай и под- тирай всё за ней. Соседям только не вздумай прежде времени хва- статься, за какие деньги и для чего эту хромоногую свинью купил.

– Сама ты, Полина, свинья, я тебе скажу… – произнёс с обидой Гарин и взял в руки тряпку. Подумал уже после того, как подтёр лужу, и посмотрел на Стрелку со стороны трезвым взглядом:

«А ведь и правда права Полина. Действительно, Стрелка хромает и на свинью как две капли воды походит, и как только я этого сразу не заметил?»

Уже этим вечером все соседи Гариных знали о том, за сколько и для каких целей Платон приобрёл своё сокровище. Теперь им только и оставалось, что делать, как только думать и гадать над тем, сколько же Стрелка на самом деле родит, принесёт Платону щенят? Двенадцать? Или же пятнадцать, как мечтал о том в душе сам Га- рин? Через два месяца Стрелка «потекла» и выскочила в один из дней незаметно для хозяев со двора за калитку. Так что Гарин после этого чуть было с ума не сошёл и всех соседей на уши не поставил. Уже под вечер, когда смеркалось и когда Гарин потерял последнюю надежду, один из соседей, а именно Вовка Косяков, обнаружил Стрелку на местном пруду. Гарин после этого вздохнул с облегче- нием, «проставился» перед Вовкой и посадил Стрелку, а заодно и всех своих домочадцев под домашний арест, повесив на калитку увесистый амбарный замок, ключ от которого хранил только у себя. С этого момента проштрафившаяся Полина (по мнению Платона, именно по её вине Стрелка и сбежала со двора) могла выходить с

Вадим Васильевич Лёвин

детьми за калитку разве лишь после того, как он, Платон, само- лично откроет замок.

Через неделю после того, как Стрелка потекла, и через два дня после того, как убежала со двора, в дом к Гариным привезли для вязки кобеля. Что собой представляет насильственная случка двух бультерьеров, на этих страницах лучше не рассказывать. Это страш- ное само по себе зрелище. Главное в случке, как уяснил для себя Гарин в то время, когда держал изо всех сил за лапы Стрелку, а одурманенный рефлексами кобель дышал, разинув пасть и вы- сунув язык ему под нос, так это замок. Если был замок, значит, случка состоялась, если не было замка, значит, нет, не состоялась. В тот раз, как всем показалось, был замок. Но для подстраховки в один из дней была проведена повторная вязка. Через два месяца после которой Стрелка и родила на радость Гариным девять поро- дистых щенят, девять роскошных, по мнению Платона, «жигулят»…

– Ну, кто из нас, Поленька, дурак?.. – произнёс, не скрывая сво- его удовлетворения, Платон уже после того, как сучка Стрелка ощетинилась девятью щенками…

Теперь их надо было Стрелке вскармливать, а Гариным меж тем не только лелеять, но и внимательно следить за тем, чтобы Стрелка не подавила их ненароком во время вскармливания. С этого момента Гарин забросил все дела и, что называется, при- сел напротив Стрелки и всё ещё слепых щенят. Так, чтобы они теперь всё время находились пред ним, пред его, Гарина, неусып- ным оком. Но не уследил Платон, как ни старался, за щенятами в один из дней. Двоих Стрелка всё же подавила в то время, когда Платон, сидя перед Стрелкой и щенятами на стуле, носом клевал. После преждевременной кончины двух щенков Гарин, недолго думая, обвинил во всех смертных грехах супругу и установил кру- глосуточное дежурство вокруг да около щенят. Он поставил По- лину, что называется, под ружьё, и она вместе с ним заступила на круглосуточный пост. Гарины перестали спать. Но через две не- дели это безобразие для них закончилось. К измученным бессон- ницей Гариным с целью освидетельствования щенков заявилась кинолог. Кинолог взяла в руки одного из щенят, самого шустрого и самого, надо признать, озорного, улыбнулась, взглянув на него, и тут же почему-то погрустнела, выпустив его из рук. Взяла ещё одного щенка в руки и вовсе помрачнела, рассмотрев его со всех сторон. Сказала в расстроенных чувствах, не выпуская из рук щенка:

– Это не бультерьер…

Гарин

После этих слов кинолога Гарин застыл как истукан и произнёс, как балбес:

– А кто?

– Помесь.

– Чья?.. – Гарин разинул рот, вовсе не давая себе отчёта в том, что здесь и сейчас на самом деле происходит.

Полина же сразу сообразила, что к чему, и ответила Платону с издёвкой в голосе вместо кинолога:

– Бульдога с носорогом…

Платон перевёл взгляд с кинолога на Полину, прикрыл рот и сглотнул слюну. Затем вновь посмотрел на кинолога уже после того, как та обратилась с серьёзным выражением лица к незадач- ливым супругам:

– У вас сучка во время течки со двора убегала?..