Страница 13 из 14
Не спеша, лаская взглядом каждый камешек на пути, пытаясь запомнить каждый цветок, спустилась к замку и, миновав его, направилась в город. Ноги сами понесли меня, так хотелось хоть ненадолго окунуться в тихий быт народа, живущего нормальной жизнью. В их уютную гавань, где пахло пирожками, свежим бельём и теплотой души.
Жители уже проснулись. Кто-то выгонял скот из загонов, кто-то трудился на полях, с мельницы несли объёмные мешки, чтобы уже вскоре можно было вдохнуть аромат свежей выпечки. Мимо через дорогу шмыгнул Арин, даже не заметив меня. Взгляд у него был счастливый и беззаботный, значит, я всё сделала правильно. Как хорошо, когда можно сделать кого-то счастливым. Пожалуй, это самое ценное в жизни.
Многие жители приветственно кивали мне, но никто не останавливал с разговорами, полагая, что не стоит отвлекать меня от дел. А были ли у меня эти дела? Ведь никто из них не знал, что я уже завтра их покину, уйдя, возможно, навсегда. И это к лучшему, я совсем не хочу нарушать их покой своими терзаниями. Зачем они им? Им и так хорошо, так пусть живут и будут счастливы. А я пока что просто похожу среди них, посмотрю на их просветлённые лица и тихо про себя порадуюсь тому, что сделала что-то полезное.
Рыжая тигрица, выглянувшая из пекарни, чтобы позвать мальчишку, возившегося в пыли у забора, увидела меня, улыбнулась, и, на миг исчезнув в окне, протянула мне свежую, ещё горячую булочку с сахарной пудрой. В её лице было столько искренности и радости, что я поперхнулась своим жалким «спасибо» и смутилась как маленькая девочка.
Она смерила меня взглядом, а потом, махнув куда-то вглубь помещения, вышла ко мне. В руках у неё был кувшин с чем-то похожим то ли на пиво, то ли на мёд, то ли на чай, я не знаю. Она уселась в теньке под деревом на простенькую деревянную лавочку и поманила меня к себе. Я села рядом, куснула булку и выпила из предложенной кружки, которую заботливо наполнила тигрица. Да, это был мёд, но совсем не крепкий, так, чтобы и напиться вволю, и не захмелеть.
– Меня зовут Ахрина, – представилась она, – это я пеку все сладкие булочки для замка. Тебе нравится?
– Да, я со всей честностью готова сказать, что в жизни не ела таких вкусных!
– Ну, и хорошо, сладкое отлично поднимает настроение!
Я меланхолически хмыкнуа и откусила ещё кусочек.
– Я вот вижу, что что-то тебя мучает, а что не знаю. Как тебе помочь-то?
Я хотела вежливо отказаться, но мне так было приятно это незнакомое материнское тепло, что я просто положила голову ей на плечо и тихо прошептала:
– Можно я ничего не буду рассказывать? Просто чуть-чуть посижу и пойду. Можно?
– Конечно можно! – засмеялась Ахрина, и обняла меня, склонив голову. И боги, как же это было здорово! Простое человеческое тепло. Ну, тигриное, какая разница? Иногда его так не хватает…
В замок я вернулась через час, ещё бесцельно побродив по городу. Эбайдин сидел на ступенях крыльца, и, завидев меня, подскочил. Было видно, что он беспокоился, но спрашивать ничего не стал. Я благодарно кивнула.
– Нам нужна твоя шерсть, чтобы сделать тебе одежду, – сказал он, – мастера уже ждут наверху в моём кабинете. Когда они закончат, я буду здесь.
Я улыбнулась и кивнула. Он проводил меня до дверей и ушёл. Там ожидали трое тигров – двое серых постарше и одна жёлтая – с кучей жуткого вида щёток. Проследив за моим настороженным взглядом, один из них, видимо главный, улыбнулся:
– Не бойся, это совершенно безболезненно. Нам просто нужно вычесать из тебя столько, чтобы хватило на костюм. Тебе даже понравится, я тебя уверяю! – он засмеялся, видя моё замешательство, а затем представил своих спутников: – это Вики и Ивера, мои помощники.
Серый Вики совершенно не соответствовал этому милому имени. Высокий, мускулистый и короткостриженный, он, тем не менее, озорно улыбнулся мне, а жёлтая Ивера, которую я совсем недавно вырвала из рук Моры, лишь уважительно кивнула.
– Меня зовут Карин, – чуть склонил голову старший, – и я считаюсь лучшим мастером в ткацком деле, так что ты можешь полностью довериться мне.
Я, всё ещё в замешательстве, проследовала за Иверой в спальню, чтобы перевоплотиться в звериную ипостась без мужских взоров, а затем вернулась в кабинет. Меня поставили на огромный кусок плотной ткани, расстеленный посреди комнаты. Мебель пришлось убрать к стенам, чтобы освободить помещение. Мастера разулись и разделись, оставив лишь коротенькие шортики, ну, и миниатюрную рубашечку на Ивере, и принялись чесать меня с трёх сторон, собирая шерсть в общий мешок.
Карин ошибался, мне не понравилось. Хотя первые полтора часа было ещё ничего, но к третьему часу я уже была готова сама себя остричь, лишь бы это закончилось! Мастера взмокли и тяжело дышали. Ивера то и дело сдувала непослушную прядь золотистых волос, липнувшую ко лбу. Вики сосредоточенно пыхтел, бросая короткие взгляды то на начальство, то на меня, видимо, ожидая команды заканчивать, на что я очень надеялась. Один Карин будто получал от этого удовольствие. Сразу видно, что это мастер, влюблённый в своё дело.
Когда наконец, спустя ещё полчаса, он сказал, что пока достаточно, я молча рухнула прямо на подстилку тихо скуля. Не спорю, теперь мне было плевать на боль, холод и другие физические неудобства, но стоять три с половиной часа на одном месте, постоянно ощущая к себе прикосновения с разных сторон – это адская пытка!
Странная я на самом деле, то ли злая, то ли вредная. Да любая кошка весь свой недельный запас вискаса отдала бы, только чтобы её, как меня, чесали три часа кряду! Ладно, как-нибудь повторим, может, я и пересмотрю своё отношение к этому делу? Кто знает, может, мне не понравилось потому, что я так жалела времени? Солнце ведь уже перевалило за полдень и плавно склонялось в сторону запада, а я – кошка драная – всё это время стояла тут, вместо того, чтобы прощаться с друзьями.
Когда мастера сгребли всё, что насобирали, оделись и тихо вышли из комнаты, я позволила себе лишь полторы минуты на то, чтобы прийти в себя, а потом резко встала, вернулась в человеческий облик, набросила одежду и вышла во двор, где меня, как и обещал, ждал Эбайдин.
– Это просто варварство какое-то! – прошипела я в ответ на его вопросительный взгляд. – Из меня вычесали килограммов десять!
– Ты преувеличиваешь, – улыбнулся красный, – этого едва хватит на коротенькие штаны и жилетку – самый минимум. Натора чесали три дня, чтобы соткать его мантию.
– Три дня?! Как он это вынес?!
– Ну, три дня в общей сложности. Никто не будет трое суток стоять с расчёской. Это делалось на протяжении месяца, и поверь, если это делать, как полагается, это правда приятно. В твоём случае нам пришлось действовать по ускоренной программе, ты ведь не соизволила дать нам хотя бы недельку, – он блеснул белоснежными клыками и прогулочным шагом направился вниз по дороге.
– Я бы с радостью, Эбайдин, но не могу, правда, – я пристроилась сбоку, топая босыми ступнями по мелким камешкам и островкам травы. – Я чувствую, я вижу, что если я хоть ненадолго позволю себе расслабиться, я просто не смогу уйти. Мне будет очень-очень-очень больно покидать вас и это место.
– Я знаю, – посерьёзнел он и остановился. Мы стояли в тихом месте, где дорога уже ушла от замка, но ещё не перешла в город. Сосны вперемешку с чем-то лиственным загораживали от нас солнце, а нас от чужих глаз и ушей. – Ты, должно быть, сильно страдаешь, мне не дано понять всего, но я искренне хочу помочь тебе.
Я печально улыбнулась, но не ответила. Что тут ответить? Мне никто не сможет помочь, теперь вся моя судьба у меня в руках, и некому свалить на шею ответственность за решения и ошибки.
– Ты примешь от меня совет? – спросил он, скрестив руки на груди.
– Я не обещаю последовать ему, но выслушаю тебя со всем вниманием, Эбайдин.
– Тебе стоит взять с собой Асфири.
– Почему? – я не стала возмущаться и кричать как вчера. Хорошо понимала, что Эбайдин не пустоголовая девочка, и его совет это не необдуманный импульс. Всё-таки владыка, пусть и юный.