Страница 37 из 73
Путники, ступив под своды этой живой крепости, долго поднимались вверх по извивающимся и змеящимся вкруг стволов ступеням. Со всех сторон было видно переходы и тропы, созданные прочными ветвями меллорнов, увешанных сияющими огоньками. Наконец они достигли самого верхнего флета, к которому сверху спускалась широкая лестница. Отряд встал перед ней, Хэлдир отодвинулся в сторону, Саю, попытавшуюся спрятаться за хоббитами, Арагорн выпихнул вперед и поставил рядом с собой. Возразить или возмутиться девушка не успела.
На путников упал мягкий теплый белый свет. Сэм с благоговением смотрел вверх. Мерри и Пиппин, забыв обо всем, раскрыли рты. Арагорн прикоснулся пальцами ко лбу и склонил голову. Сая не вымолвила ни слова. Ее лицо не поменяло выражение. С него вдруг просто и как-то незаметно исчезла тревога и волнение, уступив их облегчению и спокойствию. По ступеням спускались, нет, скользили два эльфа.
Один из них был мужчина, высокий, как и все из его народа, не очень широк в плечах. Волосы его ярко-серебрянные и длинные ниспадали по плечам на спину и сливались с серым легким одеянием, под которым виднелась белоснежная рубашка, перетянутая серебристым поясом, богато украшенным алмазами и горным хрусталем.
Он держал за руку худую красивую женщину, одного с ним роста. Она была одета в длинное белое платье, словно собранное из блеска звезд, чуть сужавшееся к поясу, а потом устремлявшееся к полу сверкающей рябью. Ее волосы были будто сотканы из чистого жидкого золота без единого проблеска седины и соломенными волнами текущими по спине и груди. Лоб охватывал тонкий серебристый обруч без единого камня с одним единственным бриллиантом по центру.
Они достигли основания лестницы и остановились. Владычица Галадриэль еще не подняла глаз. Заговорил Келеберн.
- Ваш враг знает, что вы здесь. Ваша тайна стала ему известна.
Эльф обвел взглядом отряд и чуть нахмурился.
- Вас здесь восемь, но из Ривенделла отправились девять странников. Скажите, где Гэндальф, ибо я больше не могу отслеживать его путь.
Галадриэль устремила взор своих нежных голубых глаз на Арагорна.
- Гэндальф Серый не переступал границ Лориена, - послышался тихий голос. – Его поглотила Тьма.
Келеберн посмотрел на свою жену.
- Тьма и Огонь, — добавил Леголас. - Это был Балрог, Багровый Огонь под покровом Тьмы. Мы легкомысленно вступили в лабиринт Пещер Мории, – Гимли опустил голову.
- Гэндальф никогда не совершал бездумных поступков, - вновь раздался голос Галадриэли. – Мы просто не знаем истинную цель, которую он преследовал. Пусть великая пустота Казад Дума оставит твое сердце, Гимли, сын Глоина, — обратилась она к гному. – Мир исполнен опасностей, и теперь к любви всегда примешивается горе.
Владычица повернулась к Боромиру, не моргая и глядя прямо ему в глаза. Гондорец заморгал и, не выдержав, вдруг разрыдался.
- Что теперь будет с этим Братством? – произнес Келеберн. – Со смертью Гэндальфа была утеряна всякая надежда.
- Вы ходите по лезвию бритвы. Один неверный шаг, и все будет безвозвратно утеряно, - Галадриэль чуть улыбнулась. – Будущее зависит от того, насколько верен будет каждый из вас. Не печальтесь. Теперь отдохните с дороги, вы измучены горем и трудностями. Сегодня ночью вы будете спать спокойно… — голос Владычицы внезапно замедлился, голубые глаза столкнулись с темно-вишневыми, и девушка услышала в голове ее голос:
“Добро пожаловать в Лориен, Сая! Теперь ты ощутила Око!”
***
Отряд расположился у основания одного меллорна возле небольшого фонтана, натянув шатры и разобрав вещи. Сверху разносились песни жителей Лориена. “Митрандир, о Серый Странник!” - пели эльфы, мелодия была пронзительно грустной, но слова непонятны. Леголас вернулся от фонтана с наполненным водой кувшином и прислушался.
- Песнь о Гэндальфе, - проговорил он.
Арагорн прекратил натачивать свой меч и тоже поднял голову.
- А что они поют о нем? – спросил Мерри.
- Мне не хватает сил, чтобы сказать тебе, - покачал головой эльф. – Мое горе еще слишком сильно.
Сая сидела неподвижно возле шатра, прикоснувшись правой рукой к ожерелью – подарку Леголаса, а в пальцы левой терли гладкую поверхность мелмира, но девушка не произносила заветных слов. Они попросту застревали в горле.
- Надо будет еще сложить песни о том, какие фейерверки он устраивал, - сказал Пиппину Сэм, взбивая подушки. Потом поднялся.
- А небеса цвели при нем
Ракетами как дивный сад,
Где искры, что цветы горят!
И как дракон рокочет гром… Хотя у него получалось намного лучше, - Сэм замолчал и опустился на землю.
Арагорн заслушался, но стихи хоббита перекрывал храп Гимли. Наконец, Следопыт разозлился и со всей силы треснул гнома, от чего тот захрапел еще громче. Арагорн покачал головой, огляделся, заметил сидящего невдалеке Боромира, встал и подошел к нему.
- Отдохни, - посоветовал он. – Границы здесь прекрасно охраняются.
- Тут что-то не так, - отозвался гондорец. Следопыт повернулся к нему. – Я постоянно слышу чей-то голос. Она говорила со мной о моем отце, Она сказала, что даже сейчас еще есть надежда. Но я не вижу этого, я не понимаю, на что еще мы можем надеяться.
Арагорн сел рядом с Боромиром.
- Мой отец, - продолжал воин, - благородный человек, но его скипетр пошатнулся: наши люди начинают терять уверенность. Он верит, что я все исправлю, и я всеми силами стараюсь восстановить величие Гондора, - Боромир усмехнулся, а потом оборонил: - Ты видел ее, Арагорн? Белую башню Эктелиона, переливающуюся в жемчужном и серебряном сиянии, с развевающимися на утреннем ветру знаменами… А как прекрасно, когда чистый звук серебристых горнов зовет тебя домой!
- Я видел Белый Город. Давным-давно…
- Однажды наш путь приведет нас туда. И стражники на башнях будут восклицать: “Повелитель Гондора вернулся!”.
Лицо Следопыта озарила слабая улыбка…
***
Никто после того не мог сосчитать, сколько дней и ночей пробыли они в Лориене. Каждые сутки светило солнце, порой набегал и исчезал ласковый дождик, после него листья сверкали особенно свежо и чисто. Прохладный весенний воздух временами заставлял забыть о зиме, хотя ее задумчивая тишина ощущалась и в здешней земле. У них не было других дел, кроме еды, отдыха, неспешных прогулок, занимавших все время.
Как-то ночью Сая, лежа на своей постели, вдруг проснулась словно от толчка. Она заслышала легкие шаги и увидела, как мимо меж деревьев прошла в сияющем платье Галадриэль. Она лишь слегка повернула голову в сторону Хранительницы и не сказала ни слова, но поманила за собой. Девушка встала, бесшумно обогнула спящих друзей и последовала за Владычицей.
Пройдя сквозь зеленую живую изгородь, она оказалась в небольшом саду на южном склоне крепости. Деревья и здесь стояли со всех сторон, но было видно ясное небо над головой и над западным окоемом - сияющая белым огнем яркая вечерняя звезда. Сая вслед за Владычицей спустилась по ступенькам, поросшим мягким мхом, в неглубокий зеленый лог и узнала в говорливом ручье, бегущем у ног, поток, бравший начало из фонтана возле их шатра. Здесь, на невысоком каменном постаменте, стояла большая чаша, а рядом - серебряный кувшин.
Водой из ручья Галадриэль наполнила до краев сосуд и повернулась к девушке, которая уже успела достигнуть конца ступенек, и теперь стояла прямо напротив Владычицы Лориена. Их разделял только постамент.
- Хочешь заглянуть в мое Зеркало?
- А что я там увижу?
Галадриэль улыбнулась.
- Даже мудрейший из Мудрых не скажет тебе этого, ибо Зеркало может показать все, что угодно, - женщина приблизилась к чаше и вылила в нее воду из кувшина. – То, что было, то, что есть, и даже то, чего еще никогда не было…
Сая глубоко вдохнула и наконец выпалила давно вертевшийся на языке вопрос:
- А оно может показать мне мое прошлое?
========== Глава 21 ==========
Улыбка застыла на лице Владычицы, глаза стали смотреть внимательнее.