В противовес (ЛП)

========== Глава 1. ==========

Дело вот в чем: попытка взять Джим Кирк на «слабо» не сработает никогда.

Костяшки ее пальцев сбиты, ее лицо – в синяках и крови. Она потягивает свое пиво, вспотевшее стекло приятным холодом обжигает ладони, и она не отводит взгляда от глаз Кристофера Пайка как раз над ободком края ее стакана, салютуя ему, когда на его лице проступает разочарование. Он не станет первым, в ком она вызвала это чувство, и, черт возьми, он определенно не будет последним; никто не станет твердить Джим Кирк, как ей поступать, никто не скажет ей, как она должна жить, и уж точно не кто-то в форме Звездного флота, делящийся мечтами о величии и благородстве, к которым она не имеет никакого отношения.

- «Запишись», – повторяет она самой себе, когда спина Пайка скрывается за дверью. Она фыркает. Это одна из тех вещей, которые с каждым разом становятся все смешнее и смешнее.

*

Она отвечает на звонок в маленьком конференц-зале, и ей приятно осознавать, что хотя бы один Спок всегда рад ее видеть. Ее собственный Спок остался на мостике, сжав губы в тонкую линию, он так всегда делает, когда она уходит пообщаться с его старшим воплощением из другой вселенной. Она вообще-то не знает причины, но если начистоту, то ей совершенно фиолетово, потому что оба Спока обвели ее вокруг пальца и заставили поверить, что мир сгорит самым ярким пламенем, если они друг с другом столкнутся.

- Джим, – тепло говорит Спок, и Джим становится интересно, будет ли когда-нибудь в голосе ее Спока та же теплота. Отчего-то она крайне в этом сомневается. – Ты выглядишь устало.

- Люди, как правило, предпочитают комплименты, – хмыкает она.

Уголки губ Спока дергаются.

- Ты эстетически красива, как и всегда, – произносит он, – однако же ты явно измучена. Пост капитана нарушает твой покой?

Она не выдерживает и смеется, и Спок явно доволен тем, что ему удалось ее развеселить.

- Небольшая бессонница еще никого не убивала, мистер Спок. Как там в колонии?

Он смотрит на нее так, будто точно знает, что именно она делает, что уходит от ответа, и позволяет ей это лишь потому, что она та, кто она есть. И она на самом деле совершенно не против, учитывая все факты. Она видит, что он ищет кого-то, у кого ее лицо и ее тело, но кто ею не является, и если она в силах подарить ему эту иллюзию хоть ненадолго, она так и поступит, и ей думается, что он прекрасно это понимает.

*

Ее дурачества с Гейлой были, наверное, одним из лучших не-решений, которые Джим принимала за свою жизнь. Если быть до конца честным, то стоит прояснить кое-что: Джим любит секс и предрассудков и пристрастий не испытывает. Гейла однако была мягкой и потрясающей, и у нее была лучшая улыбка, и она не возражала, когда Джим набрасывалась на нее. А еще лицо Гейлы, когда Джим начинала вносить поправки в ее задания, было поистине бесценным.

Гейла была одной из немногих людей, кто осознавал, что попытка уговорить Джим поменять курс тех действий, которые она уже вела, был лучшим способом заставить ее поступить прямо противоположным способом. Так что она промолчала, когда Джим подкорректировала третью цепочку ее вычислений, а затем вознаградила ее за отлично проделанную работу.

Джим считала, что та это заслужила.

Позднее она обдумывает это и желает, чтобы она прибавила к этому еще что-нибудь, но взгляд назад нифига изменить не может, а Гейла и так улетная настолько, что дальше некуда, и Джим решает, что этого ей достаточно.

*

Если не лукавить, то вся драчка началась из-за того, что флотские ублюдки слишком раздутого мнения о себе и считают, что «нет» не означает «нет», если объект их внимания – тупая девица с фермы, и… ну, Джим никогда не была известна тем, что шла на попятную. Когда идиот-отморозок сдерживается, ибо он не бьет девчонок, Джим прикладывает его коленом между ног и раздает удары еще сильнее.

Ухуру Джим встретила на улице рядом с баром, когда наконец медленно вышла оттуда (когда она решила, что Кристофер Пайк, этот хитрый лис, больше не болтался где-то поблизости, чтобы опять попытаться заставить ее примкнуть к Звездному флоту), и Ухура с кипящим негодованием в голосе произнесла: «Эти засранцы такие уроды» и «Ты в порядке?».

Джим никогда не отличалась тем, что могла устоять перед хорошеньким личиком, и вообще не была знакома ни с одной смуглой красавицей, которая спасла бы ей жизнь, но она была уверена, что «Ухура» попросту было синонимом для «Опасность, всем рвать когти!» и «Я тебя урою, как нефиг делать, если только дернешься». Отчасти и по этой причине Джим утерла нос рукавом и бросила: «Да нахрен их, у меня и похуже бывало», что было и до сих пор является правдой и, возможно, не тем, что хотела услышать Ухура.

Было более чем очевидно, что Ухуре было точно известно, кем являлась Джим, но то, что она ни словом об этом не обмолвилась, лишь подтвердило догадку Джим о том, что она была умной девочкой. Вместо этого она сказала: «Если когда-нибудь появишься в Сан-Франциско, свяжись со мной, ладно?».

И угадайте что: Джим стало любопытно, так что именно это она и сделала.

*

- Это честь для меня, капитан Кирк, – произносит посол, и ему определенно очень трудно перестать пялиться на грудь Джим. Она так сильно хочет закатить глаза, что аж офигеть можно, но она сдерживает себя и надеется, что Спок понимает, как ей тяжело переть против ее же инстинктов. – Ваша репутация вас опережает.

- Только хорошая, я надеюсь, посол, – отвечает она. Спок замер позади нее, молчаливый и, наверное, изображающий все двенадцать оттенков кого-то, у кого ужасный запор, а еще, вероятно, находящийся в боевой готовности на тот случай, если ему придется предотвращать катастрофу планетарного масштаба, если (когда) она ляпнет что-то глупое. Для таких случаев Спок под боком – это просто манна небесная. – Спасибо, что приняли нас.

И переговоры проходят… гладко, без сучка и без задоринки. Джим обалденно собой гордится и в особенности из-за того, что если бы Спок был способен поражаться, то она более чем уверена, что сейчас у него бы челюсть отвисла. Джим прекрасно может исполнять роль дипломата, когда захочет, и ей доставляет неописуемое удовольствие доказывать то, как ошибались в ней другие люди (она с блеском окончила все свои курсы, она знает, что Споку это известно, так откуда такое удивление, ну правда?).

Когда они, расшаркавшись, прощаются с делегацией, Джим прикусывает себе язык, чтобы все же не закатить глаза, когда посол все так же не в состоянии оторвать глаз от выдающейся части ее тела. Серьезно?

- Видишь, планета не взорвалась только от того, что я тут поторчала немного, – говорит она, направляясь на мостик.

- Действительно, – отзывается Спок. – Однако же я уверен, что если бы подобное и было бы в чьей-то власти, то только в вашей, капитан.

Она смеется, и никто и ничто не переубедит ее, заставив усомниться в том, что он улыбается.

*

Это всегда голод, грызущий ее изнутри, сырой и мерзкий, и тонкость умирающих гниющих тел, и черепа, которые стонут ей во след, и трупы вокруг нее, и приказы, и многоликий ублюдок, приговоривший их всех.

- Бегите, – шепчет она, и умоляет, и требует, и кричит, а тела не слушают ее, лица корчатся, и она так голодна. Она ест и не чувствует вкуса, она ест, и это пепел, он оседает у нее на языке и забивает ей горло, и она кашляет, и кашляет, и кашляет, и она не может остановиться, это больно, но голод убивает ее снова, и снова, и снова.

…И она просыпается, ее губы все еще искривлены в воплях, которых она никогда не выпустит, и она дышит, пытаясь вспомнить, как Боунс оборачивался вокруг ее содрогавшегося взмокшего тела на кровати в кампусе, как он держал ее и не отпускал.

Но на корабле ее находит Спок, он стоит в дверях их совместной ванны и выглядит совершенно выбивающимся из обстановки, и напряженным, и не имеющим ни малейшего понятия, что ему делать, но пытающегося так отчаянно быть тем, кто даст Джим то, что ей от него нужно.