Одно неосторожное желание

Путь к шестнадцатому

В полной задумчивости осторожно ступая по скользкой дороге, вспомнила странные слова, которые шёпотом повторял Асат, перечитывая раз за разом письмо. Что же такого там написано с таким-то содержанием, что Шамиль засветился от счастья?

“Селенит… Жаба спрячется… Рак… серебро…” - и в этом каламбуре они узрели нечто важное? В голове не укладывается.

Несмотря на то, что передвигалась я медленно, в считанные минуты добралась до следующего адреса, расположенного, на моё счастье, совсем рядом, через дорогу. Без происшествий отдала пухлый свёрток девушке из соседнего общежития.
Привычное глазу здание, знакомая обстановка фойе, типичная вахтерша в будке. Всё как положено: без решёток и с налётом убогости, деловито скрывающейся за чистым убранством и новеньким диваном, резко контрастирующим с интерьером.
Получателем оказалась студентка, Радужная Марина. Эта миловидная барышня с горящими миндалевидными глазами больше походила на школьницу, чем на студентку. Эмоциональность зашкаливала. Широкая искренняя улыбка, счастье при виде подарка, бесконечный поток благодарностей и вопросов; нетерпение, с которым бумага была небрежно сорвана, являя будущей хозяйке небесно-голубое вечернее платье; пронзительный восторженный писк - от девушки так и веяло яркой солнечной энергетикой! Взрослый ребёнок, подумалось мне, и улыбка сама растянулась в ответ на чистую неподдельную радость своей очередной сказочной получательницы.

Зарядившись позитивом от юной Марины, достала медальон. До пяти часов еще целых сорок пять минут, но было бы непростительной глупостью понадеяться на запас времени в час пик и поехать городским транспортом. Ведь путь лежит через реку, а там еще минут двадцать. Гололедица тоже не в плюс.
Вздохнув, достала телефон и набрала знакомый номер: 696-696. Эта служба такси меня ещё ни разу не подводила. Дороговато, но ведь не проигрывать же! На кону моё будущее.

Подпрыгивая в ожидании машины и временами поглядывая в сторону общежития для иностранцев, снова и снова возвращаюсь к загадочному письму. Как же интересно. Что же всё-таки означали эти странные слова? Я так задумалась, что перестала прыгать. Даже холод словно отступил, испугавшись глубокой ауры любопытства.
Внезапно заиграла любимая мелодия - отрывок из песни американской рок-группы. От неожиданности я так вздрогнула, что пакет взлетел вверх и резко опустился обратно. Может, стоит поменять звонок? Достала телефон, мельком глянув на подъехавшее такси. Еще до того, как оператор сообщил о его приезде, я уже засеменила к автомобилю.
- Суворова, - подтверждая свой вызов, села на переднее сиденье.

Пока доехали до моста, прошло целых двадцать пять минут. Двадцать пять!
- Да что же так долго, - не выдержала, тихонько возмутившись.
- Час пик, - спокойно объяснил водитель. - Новый год. Все домой спешат. Да на празднества.
- Да, - немного неловко стало от этих пояснений. - Конечно, я понимаю. Да только время…
- Время оно у всех время. Каждый спешит по своим особенным делам. Кто-то даже и о празднике не думает, поспешая к больной матери, а кому-то нужно срочно в полицейский участок за своим чадом нерадивым. Нет, ну надо же, - усмехнулся мужичок, переводя тему в иное русло. - Всю жисть была милиция, а тут вдруг - полиция. Можно подумать, они там теперь все вдруг резко честными стали и добросовестными.
- Ну, вообще-то, полицейские у нас и правда сейчас хорошие. Всегда помогут, и взятки не берут.
- Девочка, ты что, правда в это веришь?
- Я сама не раз сталкивалась, бывала на местах преступления. Видела, как они работают.
- А ты видела… - отчего-то осекся и промолчал. Немного погодя, уже теплее, сказал: - Моя дочурка уже и не помнит, как ещё три года назад называла новую полицию "милицией".

Выехав на мост, устремились вперёд гораздо быстрее. В густоте чернильной синевы вечерние огни боролись с тьмой. Лишь благодаря им город с пафосом заявлял о своём господстве в ночном мире. И Ночь благосклонно выделила клочок для манежа с копошащимися в нем смертными, возомнившими себя богами. Но даже в освещённом яркими огнями городе остаются чёрные пятна, опасные своей зловещей тишиной.
Однако сегодня город, казалось, вспыхнул настолько ярко, что заполнил светом каждый переулок, каждый сантиметр.
Мы несемся по мосту, и вид закованной в лед реки притягивает к себе мое внимание. Белую широкую ленту окаймляют с двух сторон ослепительно красивые берега, украшенные разноцветными огнями новогодних гирлянд. Снег, выпавший сегодня, припорошил замерзшие воды и теперь празднично искрится под полной луной, на время выглянувшей из-за туч.

Вмиг оказавшись на другом берегу, довольно скоро снова застряли в пробке. Рассеянно слушая незатейливую трескотню водителя, смотрю на суетливые улицы, на ярко освещённые дома. Сколько людей уже дома, готовятся, прихорашиваются. Кто-то крутится на кухне, заканчивая или только начиная колдовать у плиты.
Повезло женщинам, нашедшим своё счастье. Как же хорошо жить в доме, наполненном семейным теплом, милым щебетом ребятишек. Жить, зная, что рядом есть мужчина, готовый ради тебя на всё.

О, нет! В теплом салоне, убаюканная говорливым водителем, не заметила, как голова стала ватной, а веки - такими тяжёлыми. Машина в очередной раз дернулась, и моя голова коснулась холодного стекла, напомнив мне о том, где я, и зачем.
Вглядываясь в улицу, с облегчением вздохнула. Мы миновали виадук, значит почти на месте.
- Что, задремала? - ласково спросил шофер. - Устала, наверное.
- Да, есть немного, - не стала врать, автоматически перекинувшись на своё самочувствие, и только сейчас поняла, насколько вымотана и обессилена. Ноги гудят так, что их в пору совать в реку, а не в таз с горячей водой.
- Не переживай, не проспишь. Разбудим.

От его улыбки вдруг стало так тепло. Даже немного взбодрилась, но спать не стала, терпеливо следя за дорогой.
С ужасом представляя себе, как сейчас буду вылезать из теплого салона, мысленно командую слезам даже не сметь подступать. Собрав последние силы, принялась разминать ноги, когда добродушный мужичок слегка ткнул меня в плечо и сообщил:
- Прибыли. С тебя девяносто пять.
- Сколько?! - от услышанной суммы буквально почувствовала, как кровь ушла в пятки.
- Так ведь канун Нового года, красавица. А что, не рассчитала?
- Д… нет, но… - судорожно схватившись за сумочку, дрожащими пальцами полезла за кошельком. Выудив четыре по двадцать, один червонец и несколько мелких купюр, посмотрела на водителя, чувствуя, как меня начинает бить мелкая дрожь.
- Что, это все твои деньги? - голос его хоть и остался так же ласков, но что-то в нём изменилось. Отцовское тепло уступило место мужскому естеству, и я отчетливо рассмотрела в его взгляде неприкрытую похоть. - Тебе надолго здесь?
- Нет, - тихо ответила, быстро соображая, что делать.

Этот тип из того разряда, что своего не упустят и воспользуются всем тем, что плохо лежит. И он явно уже положил на меня свою лапу:
- А потом домой?
- Нет, ещё работа, - голос мой чуть окреп, я отсчитала девяносто пять гривен и протянула ему: - Возьмите, пожалуйста. Мне пора.
- Эх, - вздохнул и забрал деньги, обхватив грубоватой ладонью мои пальцы. - Я подожду тебя здесь, на сегодня отменю все заявки, так что возвращайся. Не оставлять же тебя здесь, - пожал плечами и многозначительно повел свободной рукой, как будто оправдываясь.
- Спасибо, я пойду.

Аккуратно забрала руку, оставляя деньги в его ладони, и быстро покинула этот теплый, обманчиво приятный, салон автомобиля.
***
Еще одна многоэтажка. Очередной пенал с карандашами. Снег, облепивший дом со всех сторон, дарит серой кирпичной массе весёлую кайму из ваты. Деревья, одетые колючим морозом, добавляют немного волшебства, делая дворовое настроение праздничным: посередине, возле железной паутины забавно склонил голову набок снеговик с шишкой вместо носа; выше по дороге у обочины, где, судя по всему, летом радует глаз зеленый газон, залит каток, и детвора с визгами и заливистым смехом съезжают то паровозиком, то поодиночке, врезаясь друг в дружку.