Злоба

— Насколько здесь хорошая медицина? — спросил я, чтобы хоть чем-то заполнить разрушающую тишину.

— Настолько хорошая, что лучше не болеть. — ответил спустя долгую минуту Арч.

Из медблока донесся сигнал. Старший подскочил и вошёл внутрь, я за ним. Дверь с Майки распахнулась, где нашёлся парень, также лежащий без сознания.

А ещё у него отсутствовала рука. Долбанная система отрезала ему руку!

— Как? — вырвалось из меня, — Почему?!

— Тише... — схватил меня за плечо Арч, — Берем его и несем.

— Куда?

— За новой рукой. Иначе он бесполезен.

Какое отвратительное слово — бесполезен. Я хотел возмутиться, накричать на Арчи, но... Если ты бесполезен, то не сможешь работать. Нет работы — нет еды. Без еды ты умрешь. Майки некуда больше идти. Тем более теперь, когда он стал калекой.

Тем временем Арч подошел к стене и приложил к ней руку. Мигнул экран, на нем высветилось число: 72.

— Что это значит?

— Расплата за лечение.

— Это так лечение называется?

— Да, — серьезно ответил Арч, — Ему вкололи много чего. Иначе бы он уже умер от боли. А так есть шанс, что протянет и выздоровеет.

Это прозвучало, как издевка. Как выздороветь, если у тебя нет руки?

Мы подхватили бедного Майки и вынесли на кольцевую. Я в этой части ещё не был. Никогда не забредал так далеко. Но тут всё также. Тот же тоннель, что под небольшим углом заворачивает налево.

Арч повел нас вперед, дальше вглубь улицы. Долго идти не пришлось. Шагов пятьсот, не больше. Здесь нашлось настоящее здание. Оно преграждало путь дальше. Пара окон в нашу сторону, десяток парней, что хмуро смотрели на нас. Они охраняли единственный проход-арку на ту сторону.

Старший завел в дверь, мы прошли через коридор, добрались до лестницы и спустились вниз. Там нашелся человек, сидящий за прилавком.

— Ух, — сказал он, увидев нас, — Свежий?

— Ага. — ответил ему Арч.

— Уверен, что надо? Мальчишка плохо выглядит.

— Уверен, — голос старшего дрогнул.

— Ну смотри сам. Так-так... По плечо... Ужас какой... — бормотал пухлый старичок, осматривая Майки, — Протез будет стоить двести монет. Дешевле на всю руку нет. Если хочешь, чтобы он ещё и работал нормально, то триста.

Я оцепенел от этой суммы. Семьдесят две за лечение, ещё и триста сверху.

— Давай за двести, — выбрал Арч.

— Почему? — влез я.

— Эрик... Просто молчи, — зажмурился Арч, не желая меня видеть.

— Двести так двести. — сказал старик, — Заносите. Завтра заберете, как обычно. — Записывать на долг?

— Да.

Мы занесли Майки в не примечательную дверь. Там нашлась ещё одна койка, куда и положили парня. После этого Арч быстро отправился наружу, не дожидаясь меня. Не зная, что делать, я последовал за ним.

— Арч! — крикнул я, когда вышел на кольцевую. К этому моменту старший удалился шагов на пятьдесят, словно убегая от меня.

Тот не остановился и я перешел на бег, чтобы догнать его.

— Почему ты не взял нормальную руку? — схватил я его за плечо.

— Как же ты достал! — раздраженно отмахнулся он, — От тебя одни проблемы!

Я знаю это, Арч.

— Ответь! — сказал я совсем другое. Самобичеванием займусь позже, сначала надо помочь Майки.

— Да потому что не факт, что он выживет! — обернулся Арч и ткнул меня кулаком в грудь. Не ударил, а именно ткнул, — Он может умереть в любую минуту и тогда его долг упадет на нас. А если он выживет, то ещё несколько дней будет отходить. Не сможет работать и его долг будет расти! Ему придется платить не только за еду, но и за лекарства! Покупать у Цера мазь, чтобы не началось отторжение техники. Теперь ты понимаешь, насколько его жизнь осложнится? Он тут застрянет на годы... Годы!

— Но разве ему не будет проще расплатиться с нормальной рукой?

— Разница не такая большая. У нас простая работа. Обычный протез тоже сгодится. Если выберется отсюда, сможет купить себе продвинутую версию.

Слова прозвучали разумно, но... Чувство вины толкало меня сделать хоть что-то.

— Арч, а если я оплачу?

— А ты у нас богач, оказывается? — фыркнул он.

— У меня есть золотая монета.

Арч замер. Насмешка сползла с его лица, взгляд сделался серьезным. Посмотрев по сторонам, он увидел, что вокруг хватает людей. Но я сказал это достаточно тихо, чтобы нас никто не услышал. Старший неожиданно приблизился ко мне и зашептал на ухо.

— Заткнись! Слышишь меня?! Заткнись и никогда так не говори! Если ты не шутишь... Если я соглашусь и заплачу... В тот же час к нам явится отряд, а то и сам Цер! Поэтому если ты хочешь жить, то заткнись и шагай молча!

Я не ожидал такой отповеди. Деньги, как я надеялся, не решали проблему, а усугубляли её. Если отдать монету, другие подумают, что есть ещё. Если отдать все, они всё равно так подумают и не удивлюсь, если опустятся до пыток, чтобы выбить из меня секрет, которого нет.

У меня в ремне спрятано смертельное богатство, которое нельзя потратить.

***

Возвращаться было тяжело. Чем ближе жилой блок, тем сильнее я чувствовал вину и отвращение к себе. Риск потерять себя поднялся до девяноста процентов, система била тревогу. Быть может, это и стало бы моим последним днем, но разум подкинул спасительную мысль. Если я умру, никому легче не станет. Пока я жив, можно всё изменить и исправить.

Поэтому я принялся делать то, чему научился. Пропускать внутреннюю злобу через источник и разрушать её. Та поддавалась неохотно, но проценты риска медленно поползли вниз. Нас никто не ждал. Люди разлеглись по лежакам и ни на что не реагировали. Я пересчитал их нашел далеко не всех.

Арч устроил проверку. Заставил всех доложить, в каком они состояние. Так выяснилось, что несколько человек остались на работах в шахте. Это те, кого не заперли в тупике. Нашлись те, кто серьезно пострадал, но хотя бы не так, как Майки. Никто не ушёл без ушибов, но гораздо хуже были порезы, растяжения и святые знают, что ещё.

Если бы только люди не поддались панике... Если бы только они были крепче...

Самое ужасное то, что та самая девушка, с которой и начались проблемы — пропала. Может она осталась работать, но сомнительно. Может потерялась по пути, но тогда почему не вернулась. Оставалось дождаться вечера. Если она не вернется, то... Не все выбрались из той могилы, куда нас засунул Рик.

От этой новости стало так тошно, что я не выдержал и сбежал. Нашел ближайший темный угол, забился туда и заплакал. Пальцы сами нащупали золотые монеты и я направил туда всю злобу, весь негатив, понимая, что ещё капля и это станет концом.

Сколько я там просидел — неизвестно. Постепенно успокоился, пялясь в одну точку и думая. Прогонял цепочку событий в памяти и искал, где ошибся.

Благодаря монетам моя вина больше не казалась абсолютной. Ответственность есть и на других. На тех, кто создал здесь такие порядки. На тех, кто позволяет таким, как Рик, тиранить людей. На самом этом ублюдочном парне, который, чтобы самоутвердиться, отправил нас подыхать...

Этот мир жесток и несправедлив. В нем нет места хорошим людям. Вот, что я понял. От чего стало тошно вдвойне.

Оставшиеся члены группы вернулись поздно вечером. Им, в отличие от нас, выдали пайки, но... Вернулись не все. Та девушка пропала. Это не хотелось признавать, но каждый понимал, что она не успела выбежать. Я это ещё тогда заметил, когда пересчитывал людей.

Глупая, бессмысленная смерть.

***

Арч выглядел мрачнее тучи. Бледный, с дрожащими руками, пустым взглядом... Он, как и я, вышел наружу и спрятался от остальных.

— Сколько? — спросил у него, садясь рядом.

— Что? — заторможено ответил он.

— Какой долг на нас повесили?

— Двести монет протез. Семьдесят две монеты лечение. Сто монет — штраф. Двадцать восемь монет старый долг. — прочеканил он слова, — Итого ровно четыреста монет.

Эмоции продолжали терзать меня внутри, но ум оставался холодным и принялся считать. Расчеты и планы — это то, за что я цеплялся, как за спасательный круг.