Черный король

Платье она отложила в сторону. Оно было изрядно измято и нуждалось в чистке, вероятно, его заберут утром, тем более что ей уже принесли новую одежду. А вот сумку с книгой…

Она долгое время оглядывалась, ища глазами, куда ее спрятать, пока она будет купаться, потом просто взяла ее с собой. Положила рядом, так, чтобы в случае чего можно было сразу достать рукой, и полезла в воду. Вода в ванне немного остыла, но все еще оставалась достаточно теплой.

Ника откинулась головой на бортик и прикрыла глаза.

***

Итак. Завтра ей предстоит некий ритуал, возможно, даже болезненный, который привяжет ее к этому мужчине еще больше. Она невольно взглянула на свои запястья. Вспомнилось, как Дэймар обхватил ее руки своими ладонями. Резкая мгновенная боль, как будто он выжег в ней что-то. Он сказал тогда, что связал ее жизнь со своей, хотелось бы знать, что может связать их еще больше???

Сможет ли она после этого сохранить свою индивидуальность? Можно ли будет когда-нибудь это разорвать? Снова закрыла глаза, выдыхая протест. Потом резко села в ванне и стала быстро мыться. Если у нее всего один вечер на подготовку, нельзя терять время.

И вдруг в какой-то момент ее накрыло. Горько, со слезами. Плакала, кусая кулак, громко, навзрыд. Но так же внезапно и успокоилась. Потому что истерика сейчас непозволительная роскошь.

Выбралась из ванны, по-быстрому обтерлась, захватила книгу и перешла в спальню. На постели лежала ночная сорочка и что-то вроде просторного халата. Самое то. Теперь можно было поесть, раз уж завтра есть будет нельзя.

Она набрала себе из еды, стоявшей на столе, кое-что на поднос, и вернулась в спальню, потому что собиралась устроиться с книгой там. Взгляд упал на постель, и Ника сразу же отвернулась, стараясь не представлять себе, чем сейчас занимается в своей постели мужчина, с которым ее свяжет непонятный обряд завтра.

Неприятное чувство кольнуло, разливаясь в душе обидой.

Абстрагироваться, отгородиться. Ей не нужно об этом думать. С кем спит его величество Дэймар, ее не касается.

В спальне, помимо большой кровати и туалетного столика, стоял низенький диванчик, на котором можно было полулежать, опираясь на спинку. И маленький столик при нем. Вот там-то со своим подносом и с книгой она и устроилась.

А есть, как оказалось, все-таки хотелось. Даже очень. Она стала отщипывала разную еду и открыла книгу.

Опять то резкое ощущение, как будто ожог или укол на кончиках пальцев. Открылись страницы, и Ника снова засмотрелась на портрет женщины с грустными глазами, такой похожей на нее. А потом вдруг застыла, глядя в пространство.

Ведь странно так все у нее складывается… Почему все время через принуждение? Неужели нельзя поговорить нормально, как-то объяснить, просто отнестись к ней по-человечески? Почему надо давить?!

И механически открыла книгу где-то посередине.

Глянула и нахмурилась, раньше там не открывался тест, она очень хорошо это помнила. Теперь же буквы складывались в понятные ей выражения.

Это была история первой серебряной ведьмы. И да, как и следовало ожидать, она была королевой. Владела силой, дарила любовь своему королю, а краю плодородие и благоденствие. И была зависть и предательство.

Ника невольно застыла, водя пальцем по странице, а строки древней легенды возникали перед глазами.

«…Умер вчера сероглазый король…*

…Знаешь, с охоты его принесли…

…Тело у старого дуба нашли…

…Жаль королеву. Такой молодой!..

…За ночь одну она стала седой…»

По смерти мужа у королевы родилась дочь, и не было ведьмы, равной ей по силе. Серебряной назвали ее, потому что как серебро стали седыми в одну ночь ее волосы. С тех пор у серебряных ведьм родятся только дочери с серебряными волосами. За великую силу и власть, которую они имеют, их называют королевами.

Там еще было заклятие.

«Отныне сила будет приходить к серебряной ведьме трижды. Первый раз, когда она теряет девство. Второй раз будет, когда у нее родится дочь. И в третий раз будет. Самую большую силу серебряная ведьма обретает, когда становится вдовой.

Заклятие снимется, если у серебряной ведьмы родится сын».

И приписочка внизу:

«Мужчина, которого полюбит серебряная ведьма, умрет».

Ника вскрикнула, зажимая рот ладонью. Там дальше было:

«Избежать смерти сможет, если…» — начала читать, но у нее вдруг зарябило перед глазами.

Зажмурилась. Буквально на долю секунды, она только моргнула! Но когда взглянула снова, ничего на этом месте уже невозможно было прочитать.

Примечание:

* в качестве древней легенды о серебряных ведьмах использованы строки из стихотворения Анны Ахматовой "Сероглазый король"

глава 27

Да что же это такое… Самое важное книга от нее упрятала! Ника подскочила, стала трясти книгу и так, и этак, страницы листать, но та как неисправный гаджет, теперь вообще неизвестно что показывала.

Наконец Ника села, механическим жестом приглаживая волосы. Взгляд отрешенно заскользил по спальне, полезли мысли из темных углов сознания. Она перебирала в памяти каждый момент своего попаданства. Чертыхнулась мрачно.

А ведь это только она о себе ничего не знала, остальные-то похоже, знали.

Вспомнила подлючего Хряка, как он эту книгу ей давал.

…Книга. Очень древняя. Здесь вы найдете много интересного.

…О серебряных ведьмах. История, легенды, прочие сведения. Изучите, леди, вам пригодится.

Многое становилось понятным. И даже то обещание о сотрудничестве, которое он с нее вытребовал. Ника вспомнила, как этот тип ее шантажировал, нахмурилась и пробормотала:

— Танька, Танька…

Что теперь с ней сталось, с неугомонной, шумной вертихвосткой? И не узнаешь уже. Но ее совесть была чиста, в любом случае, она сделала по отношению к подруге все, что могла. Дальше той придется выгребаться самой.

Но ведь Хряк определенно многое о ней знал. Сначала шантаж, потом книга и те странные слова, что не прощается. А главное — отношение!

С ней вели себя так, словно стремились вызвать ненависть в ответ. Тот же Маграс, старый мерзавец. Нику вновь затрясло от отвращения, когда она вспомнила, с чего вообще ее знакомство с опекуном началось.

…Если ляжешь со мной, я дам тебе…

И потом. Когда она спросила, не он ли убил ее деда.

…Нет. Не я. И я сожалею об этом. Потому что тогда твоя бабка не ускользнула бы от меня!

Ненависть, вот что сквозило во всех его поступках и в речах. Агрессивная, беспричинная, ранящая. Он вызывал в ней ответную реакцию. А чего стоили его слова, сказанные на прощание?

…Ты ничего не знаешь о себе ведьма!

…Я не прощаюсь…

…Мы с тобой еще встретимся.

Мороз по коже подрал. Они-то как раз знали, что собой представляют серебряные ведьмы!

Невольно опять пришло на память, что Хряк вытребовал с нее обещание сотрудничать. Хотелось бы знать, когда он теперь объявится, и что может требовать? Однако это она отложила на потом. Проблемы следует решать по мере поступления.

Все это было не то.

Занять мозги, чтобы не думать о другом, о главном.

Надо полагать, что и Черный король Дэймар знал о ней? Если не все, то по крайней мере достаточно, чтобы «правильно вести себя»? Вспомнить последние три года ее жизни. Этот мужчина не выпускал ее из поля зрения, держал в кольце, практически изолировал от общения с другими мужчинами. И вместе с тем, делал все, чтобы вызвать в ней глухую ненависть к себе.

Один лишь раз «вышел из образа». Тогда. Память опять подбросила ей яркую картину — он, немного растерянный, странный взгляд, его ладонь и красные ягоды.

Ника закрыла лоб рукой и горько расхохоталась.

Ну да. Она же, как это в народе называется: и хочется, и колется, и мама не велит! Нет, ему как раз мама, вернее, вторая жена, с которой она сегодня имела счастье познакомиться, велит! Но насчет «хочется и колется» — все правда.