Страница 21 из 30
— Яааааааааааа помоооооог.
— Ну, хочешь, медаль выдам за заслуги перед Северными Землями?
— Веееееешать нееееееекуда, — звук голоса стал глубже, ниже. — Издевааааааешься.
— Точно. Отдай Заклинательницу и вали, — на кончиках пальцев заискрился лед, демонстрируя наполовину составленную сеть.
— А еееееееесли нееееет?
— Тебе напомнить, что было в прошлый раз? У меня был упырски долгий день, Крашмит, и сегодня спорить с тобой я не намерен. Исчезни.
— Мнеееее нраааааааавится Софиииииии, — ведьма поднялась на ноги, отошла к столу и распахнула окно.
— Не заставляй меня вставать, — предупредил я.
— Я даааааам ей неееееебо, Александр Гротери, и свобооооооду, а тыыыыы?
— А я сейчас позову Зиму.
— Нееееет.
— Я, Александр Гротери, Повелитель Северных Земель и Владыка Северных Угодий, — Крашмит мне действительно надоел, но двигаться с места я тоже не собирался. Ветрам нельзя уступать ни на мизинец. — Своей стихией и властью, своей волей…
— Не посмеееееешь.
— …по праву сильнейшего и по праву рождения приказываю тебе, вернись ко мне!
Немедленно! — Заклинательница дернулась и замерла, наполовину свесившись из окна.
— Именем твоим заклинаю, Крашмит, средний из северо-восточных, подойди ко мне.
— Не чееееестно, — Софи дернулась еще раз, резко выпрямилась и, еле переставляя ноги, выполнила просьбу.
— Я честно никогда не играл. Скажи спасибо, что не позвал твою мать. Отдай ее!
— Неееет.
— Крашмит… — я не знал почему, но приказ на "покинуть тело" не работал с ним никогда.
Гребаный северо-восточный его просто игнорировал, поэтому я не стал пытаться и в этот раз. Есть другой способ.
— Неееет.
— Значит, по-плохому, — я подался вперед, схватил ведьму за запястье и дернул на себя.
Девушка упала мне в руки, но… Но ветер все еще оставался внутри, смотрел на меня ее глазами, улыбался ее губами, бился в сердце. Что не так?
Тьфу!
Перчатки.
Я попробовал стянуть тонкую ткань, но ничего не вышло: кружево заледенело, не поддавалось, поднявшийся вокруг ветер и хоровод снежинок забивали глаза.
— Крашмит! — сколько Софи уже заклинает? Около сорока лучей или больше? Плевать, в сущности. Все равно слишком долго.
— Прогониииииии меня, проооообуй, проооообуй, проооообуй, — ехидничал ветер, заставив хмуриться, а через три вдоха, когда у меня почти получилось стянуть идиотскую перчатку, руки вдруг оказались за спиной. Я был связан воздушными путами.
Серьезно?
— Я, Александр Гротери, Повелитель Северных Земель и Владыка Северных Угодий, своей стихией и властью, своей волей…
— Чтоооо задууууумал?
Избавиться от тебя, кретин.
— …по праву сильнейшего и по праву рождения приказываю тебе оставаться на месте! — обиженный высокий и очень громкий свист разнесся по комнате, тем не менее, ведьма осталась лежать у меня на коленях.
Если Софи узнает, она меня убьет. dd> Я вздохнул и склонился над девушкой, легко коснулся ее губ своими, закрыл глаза.
Это не Софи, это не Софи, это не Софи…
Целовать ведьму — все равно, что целовать младшую…
Целовать соссульку?!
Дурацкая корка льда мешала… Мешала коснуться кожи, мешала понять и разобраться, ощутить действительно губы Заклинательницы, а не замерзшую воду на них. Мешала прогнать ветер. Ведь я только затем и целую ее, чтобы прогнать северо-восточный, правда? Да ни хрена не правда! На несколько мгновений я вообще забыл про Крамшита, про Зиму, про все. Ни о чем не думал. Не мог. Не в тот момент.
Я провел языком вдоль нижней губы ведьмы, согрел дыханием верхнюю, ощущая на языке холодные капли, собирая их по одной. Осторожно и бережно. Прижался плотнее, чувствуя, как плавится тонкий слой льда. И что-то странное творилось со мной: путались мысли, сбивалось дыхание, пересохло во рту.
Ее губы были мягкими, холодными, с удивительным вкусом дикой морошки и подмерзшей клюквы. Сочными и очень-очень вкусными. Настолько, что я совсем забыл, кто лежит у меня на коленях, потерял себя в этом детском поцелуе, растворился и был готов отдать все, лишь бы не останавливаться. Мне почти до зуда хотелось узнать, такое же ли сладкое на вкус ее дыхание, как она ответит мне…
Я оперся руками по обеим сторонам от головы Софи, прервался на вдох, желая увидеть чувство, которое отразится в ее глазах, когда ведьма откроет их и…
И шарахнулся в сторону.
Какого хрена я творю?
Софи убьет меня, если узнает…
Софи, Заклинательница Бурь, Главная ведьма Севера
Мне было мокро и… мокро.
Платье, перчатки, даже чулки — все было мокрым и неприятным.
Я подавила вздох, открыла глаза и приподнялась на локтях. Я лежала на диване, рядом, в кресле, сидел Алекс, босые ноги — в луже воды, и обувь, стоящая на подлокотнике.
Повелитель, подперев подбородок кулаком, не сводил с меня какого-то непривычно изучающего взгляда.
— Что?
— Это я у тебя хотел спросить, — не меняя выражения, ответил грун. — На каком моменте ты полностью отключилась?
— Как только снег начал падать вверх, — я встала и, создав ледяную стрекозу, отправила ее за слугами: в кабинете надо было навести порядок. Вот только документы в хран уберу.
— Ты говорила про ветер…
— Да, — стало душно. — Не хочу пока делать поспешных выводов.
— А ты не делай, просто поделись мыслями.
— Алекс, не могу, ты же знаешь…
— Софи, а давай мы все-таки пропустим ту часть, где ты обычно несешься в библиотеку, ползаешь в архиве, собираешь консилиумы, подводишь научную базу и строчишь отчет на двадцать листов. Давай представим на несколько вдохов, что все это уже сделано, и твои подозрения подтвердились, — улыбнулся мальчик-обаяшка, я скривилась, захлопнула хран.
— Я не представляю, я либо знаю…
— Софи, — застонал Повелитель. Вполне натурально застонал. — Милая, я никому не скажу, обещаю.
— Скажешь, — стук в дверь раздался как раз во время, чтобы избавить меня от дальнейших препирательств, жаль, лишь на короткое время. В дверь вошла Анита.
— Анита, уберите здесь, пожалуйста.
— Да, госпожа Заклинательница, — склонила девушка голову, а я просочилась мимо служанки и вышла в коридор. Ходить в мокром платье — удовольствие маленькое.
Александр, само собой, шел рядом.
— Скажу, — не стал отпираться он. — Софи, ну Софи, ну Софи.
— Прекрати, — не выдержала я нытья. Наверное, это смотрелось комично: огромный мужик грудным басом канючит, как маленький ребенок, выпрашивающий сладость перед обедом. Я искоса посмотрела на мужчину, шагающего рядом. Истинный грун: высокий, широкоплечий, с жесткими чертами чуть вытянутого лица и ледяными глазами. Ни камзол, ни рубашка, ни любая другая одежда — церемониальная или нет — не могла скрыть такого не свойственного правителю телосложения. Он был похож скорее на воина. Я не доставала ему даже до плеча. Внешность Алекса многих, кто видел его впервые, заставляла замирать. Вниманием женщин он тоже не был обделен и не только потому, что являлся повелителем, хотя сам думал иначе. Он, вообще, имел странную привычку себя недооценивать, словно смотрел на все свои поступки сквозь кривое, испещренное трещинами зеркало.
За своими размышлениями не заметила, как мы дошли до комнаты, очнулась лишь когда мужчина открыл передо мной дверь. Открыл, что характерно, абсолютно молча.
Фырканье удалось сдержать лишь неимоверным усилием. Грун прекрасно понимал, что если надеется услышать от меня еще хоть что-то, ему лучше помолчать.
Я прошла в гардеробную и закрыла дверь, зная, что Алекс остался терпеливо дожидаться ответа в комнате.
Я не хотела ничего ему говорить не из вредности, не из-за упрямства. Просто я действительно не была уверена в том, что видела и чувствовала, пока заклинала. А непроверенная информация способна нанести огромный вред. Проверено опытным путем.
Мокрое платье бесформенной серой кучей легло у ног, я оглядела гардеробную и… и скривилась. Серые, синие, приглушенно-белые, невзрачные голубые платья и юбки, такая же обувь, перчатки в тон. А иногда так хотелось надеть сочно-зеленый или желтый, хотелось казаться не ледяной стервой, застегнутой на все пуговицы, а девушкой, открыть плечи или спину, хотя бы чуть-чуть, дотронуться до кого-нибудь, ощутить тепло руки…