Страница 14 из 22
– Ир… – едва слышно протягивает с таким бархатом, интимностью, что меня жар прошибает с ног до головы. Неразумное сердце принимается трепыхаться с ускорением. Кошусь на соседа.
Спит, не шевелится. Вновь обращаюсь в слух, очень хочется понять, что парень бормочет, но Селивёрстов молчит.
Псих!
Строй мурашек несётся по позвоночнику, зябко веду плечами – нужно дверь балконную закрыть, да и спать ложиться. Перед сном юркаю в ванную.
Брезгливо отодвигаю вещи Игната, нагло бросившего свои грязные на стиральную машинку. Раздеваюсь, ступаю в ванную, включаю воду… Прохлада немного помогает расслабиться. Блаженство.
Выключаю воду, и только отодвинув шторку и протянув руку к крючку, где всегда висит моё полотенце, чертыхаюсь – я опять забыла о новом!
Блин, что делать? Кошусь на висящее на сушилке… махровое, которым явно пользовался Игнат. Неаккуратно накинуто, неравномерно…
Борюсь с собой, но всё же тяну на себя. Брезгливо подношу к носу…
У-у-у, ожидаю мерзкого запаха, потного амбре… но вместо этого отчётливо выделяю нотки парфюмированного аромата. Яркого, приятного.
В животе необъяснимая тягучая метаморфоза ощущений происходит, не сразу понимаю – нравятся изменения или нет, – кожа гусиной становится, а кровь непостижимо бурлить начинает.
Ну почему мне не противен запах Селивёрстова? Почему не раздражает? И что, чёрт возьми, с моим телом?!
Новое потрясение ожидание, только заканчиваю себя вытирать.
Одежда!
Блина!!! Я не взяла сменную!
Привыкла, что облачаюсь в комнате…
Несколько секунд смотрю на старые вещи.
Ксю сказала, что война!
Я должна быть как всегда и делать вид, что присутствие Селивёрстова если и замечаю, то мне на него с высокой башни плевать!
Обматываюсь полотенцем, ощущая, как от неуместного возбуждения наливается грудь, а соски болезненно напрягаются. Осторожно выглядываю. Игнат спит, но теперь уже светит голым задом, повернувшись к окну.
Стараясь не шуметь, – ещё не хватает разбудить гада, – открываю комод и выуживаю свежее бельё. А наткнувшись на стопку трусов и носков Селивёрстова, недолго думая, выуживаю и кладу сверху на комод.
Это мои полки! Война – значит, война! Чужие вещи – прочь!
То же самое проделываю со стопкой футболок и джинсов из шкафа.
Полотенце новое брать глупо, я уже и так обсыхаю, поэтому тихо начинаю облачаться, но перед этим убеждаюсь, что сосед крепко спит.
Ага, без задних ног…
Натягиваю трусики, по ходу позволив упасть махровой ткани, беру лифчик. Застёгиваю спереди, переворачиваю, поправляю грудь в чашечки и торопею, когда случайно веду глазами по зеркалу.
За спиной, ничуть не смущаясь, без зазрения совести меня рассматривает Игнат – вальяжно лежит на боку, подпирая голову рукой.
Краска приливает так быстро, что от гула крови в голове пульсирует.
Вероятно, краснею с ног до головы. Инстинктивно пытаюсь прикрыться, но этим ещё больше забавляю наглеца.
– Да ладно тебе, – криво усмехается, – я уже всё видел…
– Ты… ты… – не нахожу слов. – Это аморально… подсматривать…
– Королёк, это нормально, что парень подсматривает за девчонкой с острой формой эксгибиционизма.
– Я не страдаю…
– Я бы так не сказал, – хмыкает самодовольно Игнат, скользнув по моему телу многозначительным взглядом. – Как минимум лет с тринадцати. Всё время по комнате голая шастаешь…
– Что? – таращусь на парня, продолжая ощущать, как горит от стыда лицо. Потом медленно начинает работать мозг. Селивёрстов бы просто так не ляпнул подобное. Кошусь на окно балкона. Чёрт, даже отсюда видно сгоревшую комнату Игната. Неверующе перевожу взгляд на соседа.
– Ты… за мной…
– А можно подумать, ты нет? – пфыкает Селивёрстов.
– Ни разу! – вспыхиваю негодованием, хотя лгу. Несколько раз натыкалась, и не всегда отворачивалась, а обратной стороне медали не придавала значения.
– Жаль, многое пропустила… Я, конечно, не обладаю такими роскошными прелестями, но у меня тоже есть, на что посмотреть.
– Дурак! – возмущаюсь, не зная, что ещё сказать. – Так вот откуда ты… – озаряет догадка, – узнал про тату. Блин, Селивёрстов, ты что, уже после моего возвращения подсматривал? – упираю руки в боки.
Гад!
Я ему устрою нешуточный эксгибиционизм! Сам голый лежит, а меня упрекает! Клин клином!!! Пусть думает, что прав – мне нисколько не стыдно за наготу. Видимо, я ещё та испорченная девчонка. Да и что во мне такого? Ничем не отличаюсь от других. Скольких Игнат уже успел изучить? Я ни лучше, ни хуже…
– Ага, – ничуть не смущается Селивёрстов, – не смог отказать себе в таком удовольствии. Ты бы научилась хотя бы окна зашторивать, – добавляет со смешком.
– Теперь научусь! – киваю рьяно. Демонстративно подхожу к окну и дёргаю ткань. Поворачиваюсь к Селивёрстову, некоторое время молча пилю взглядом. Надоедает созерцать наглую рожу, тем более глаза, нет-нет, да и пытаются скользнуть ниже, на хоть и прикрытое смятой простынью, но так нагло выпирающее…
Не выдерживаю интимности и щекотливости момента, шагаю к постели. Свой край одеяла набрасываю на соседа:
– Накройся, не всем нравится видеть подобное.
– Правда? – криво улыбается Игнат, убивая самонадеянностью, – а мне кажется, тебе нравится на меня смотреть.
– Мне?.. – давлюсь негодованием. – На тебя?..
– Мгм, – самодовольно кивает парень. – Когда вошла – рассматривала, перед душем – рассматривала. Вышла – рассматривала, да и сейчас уже всего облизала глазами.
– У тебя извращённая фантазия, – оправдываюсь спешно. Ступаю к шкафу, распахиваю створку. – Да и ты… спал, – звучит жалко, но я действительно так думала. Правда, ведь была уверена!
– Мгм, – опять угукает едко.
Вот не нравится мне эта его мерзкая привычка угукать. Так снисходительно уличающе. Врезала бы… по моське наглой. Тяжелым и увесистым!
– Я даже окно специально открыла. От вони избавиться, ну и тебя подморозить – чтобы под одеяло залез, – добавляю колко, доставая футболку и шортики.
Буду вести себя, как обычно, а обычно я одеваюсь так… Да и торопиться не стану, чтобы не выдать стыд. А что… я на пляже частенько в плавках и лифчике. Пока училась в Канаде, меня приучили, что стыдиться нечего. Тренер по волейболу у нас был мужчина, и ничего зазорного не видели, когда он к нам заходил, пока переодеваемся.
На самом деле, ходил слух, что он гей, вот и не было стыда. Да и в общаге… парни гостили у соседок. Главное себя в обиду не давать, не позволять вольностей, а так… ну… тело, как тело. Ноги, зад, грудь, руки, голова – все мои друзья.
Себя убеждаю, но разница всё же есть. На меня настолько похотливым взглядом ещё никто не смотрел, даже Лианг… А взгляд Игната пробирает до костей… Аж пожар в животе разгорается.
С напускным равнодушием облачаюсь, но застываю, когда слышу скрип постели. Мягкие шаги, и по дуновению ветра понимаю, что мимо меня проходит Игнат.
Напрягаюсь так сильно, что даже дышать больно. Мой зад опаляет шлепок; негодующе поворачиваюсь высказать всё, что думаю, но наткнувшись на голого соседа, спешно отворачиваюсь:
– Блин, ты совсем охренел?! – хнычу растерянно, потирая горящую ягодицу.
Всё не так! Мой план – в нигде! Я проигрываю, даже не успев навязать какие-то свои правила. Это ненормально!
Парень! Голый! В моей. Комнате. Скрылся в моей. Ванной комнате.
Абзац, даже дверь не закрывает…
Слышу звук льющейся…
Струи?!
А-а-а!!! Он что, ссыт? Ссыт при мне?!
Я бы правда сбежала, да ноги прирастают к полу. Видать, от шока!
Звучит вода… в унитазе, потом из крана. Игнат руки моет? Ну, хоть так…
Ой, он же сейчас выйдет! Эта мысль уже срабатывает отрезвителем и выводит из ступора подобно увесистому пенделю. Ретируюсь, но уже в коридоре прихожу в себя.
Так. Я за водой. На кухню.