Бабочка и факел

И с проклятьем тоже поспешили. Риви даже догадывалась как это проклятье прошло мимо широкой общественности. Он же практически живет в одной из лучших школ. А там куча разных специалистов, тоже лучших в своем деле. Может это проклятье вообще обнаружили, когда он уронил себе на ноги бочонок с пивом. А потом, отложив попойку, разобрались, сделали, что могли, объяснили, почему лучше больше ничего не делать и отпраздновали счастливое завершение неприятной истории.

– Ты похожа на хомяка, – сказал Яфин и улыбнулся. – Недовольного хомяка.

Риви глубоко вдохнула, опять постаралась изобразить спокойствие, а потом, просто чтобы нарушить и его спокойствие, задала тот вопрос, который хотели бы задать чуть ли не все жители предвечного леса.

– Магистр Ласс, а не объясните ли мне неразумной, зачем вы подарили нашему королю огромные светящиеся грибы, рассыпающие по округе обжигающие споры? Их еще извести невозможно, только замкнуть там, где они уже растут. Это те самые, которые сейчас вместо спор вырабатывают сахар. Именно за вот эту переделку вашего подарка один природник, знаете ли, получил землю и наследуемый титул.

Яфин светло улыбнулся, явно не ощутив себя виноватым.

– Ну, что ты, – сказал тем тоном, которым разговаривают с маленькими детьми, задающими совсем уж странные вопросы о том, почему кошка не рыба. – Кто бы мне разрешил что-то дарить вашему королю? Я тогда был всего лишь аспирантом, и пробыл этим аспирантом меньше года. Думаю, кто-то просто что-то напутал, и мои грибные медузы попали в подарки. Наверное, кто-то просто не в ту часть лабораторной оранжереи зашел. И взял не то, что надо было.

– О, – только и смогла сказать на это Риви. Возможно, его еще и прокляли только за то, что кто-то не умеет ориентироваться в пространстве. Он еще и невезучий ко всему хорошему. – А зачем ты их вообще делал?

И знал бы этот улыбчивый тип, чего Риви стоило не добавить – «бестолочь!».

– Зачем? – задумался Яфин. – Я же тогда только-только вернулся из очередного похода на земли бывших темных королевств. И знаешь, чего мне там в тот раз очень не хватало?

Риви помотала головой. Она благодаря спешащей выпереть ее на соседний материк разведке даже то, на что были шансы, выяснить, не знала.

– Не поверишь, но всего лишь фонаря, не требующего подпитки и способного себя защитить, – открыл страшную тайну Яфин. – Чтобы твари быстро осознали, что это вовсе не вкусняшка, вроде осветительного шара, что этот источник света умеет делать больно и отбирать у них энергию. В общем, хорошая была идея, только с бесконтрольностью размножения случился затык. Но я бы разобрался, если бы мне не запретили даже думать об этих фонарях. А все из-за какого-то заблудившегося идиота, не сумевшего даже правильно прочитать список подарков. Вот сама подумай, каким боком мои грибные медузы похожи на светящиеся в пору интенсивного цветения лилии?

Риви честно задумалась, но сходства сходу не обнаружила. Ну, разве что светятся.

Яфин определенно очень невезучий. Он и до проклятья жил очень весело. И нужен ли такой человек, пускай даже в своем роде гений, на родном материке?

Сейчас Риви в этом была не уверена.

Риви стояла перед огромным, металлическим и начищенным до блеска термосом, присобаченном на стену, и бездумно на него смотрела. Из-за начищенности эта странная емкость для хранения кипятка была похожа на зеркало, из чьих глубин на Риви столь же бездумно смотрела девушка. Худенькая и мелкая, почти без фигуры, как насмешливо выражались братья. Одетая в походный костюм, на который неодобрительно пялилась немолодая женщина, у которой оказался билет в ту же ячейку коляски, что и у Риви с Яфином. С женщиной появились две довольно шумные девчонки, на которых она все время фыркала, чтобы вели себя прилично, и теперь в ячейке было только одно свободное место, которое наверняка займут на следующей станции.

Девчонкам, кстати, костюм Риви нравился. Видимо мечтали избавиться от своих ситцевых платьев со складчатыми юбками, мешающихся шляп и свернутых подушечками накидок, ожидающих вечера и похолодания. Широкие штаны из некрашеного полотна из нитяной травы и тонкая рубашка из отбитой льняной ткани для поездки по «нитке» подходили гораздо больше. А вот кожаный жилет, с металлическими накладками придававший элегантности и делавший Риви похожей на воительницу, особым удобством не отличался, но в этом она бы не призналась. Красиво же.

Еще девчонки тайком пялились на уши Риви, за что добрая матушка на них едва слышно шипела. Нехорошо рассматривать чужие уши, даже если они такие, с немного вытянутыми и заостренными кончиками. Правильные уши, в общем, просто правильные они на другом материке.

Риви вздохнула и прикоснулась к своему отражению. И где Яфин там хомяка умудрился увидеть? Худющая же. Зато скулы красивые, подбородок почти идеальный. И глаза большие, хоть и не голубые, а всего лишь серые. Губы, конечно, тонковаты, на носу чуть заметная горбинка, еще ресницы хотелось бы подлиннее, и чтобы брови красиво приподымались ближе к внешним уголкам глаз, но чего нет, того нет. Хомяка в этой внешности тоже нет и близко.

– Болван, – прошептала Риви.

– Помочь? – спросили за спиной, и девушка едва не подпрыгнула.

Потом медленно-медленно обернулась и изо всех сил постаралась приветливо улыбнуться, узнав бестолкового сына старосты – Витара. Он обретался в какой-то другой ячейке, еще и умудрился каких-то приятелей там встретить, и Риви была уверена, что до самого прибытия она его больше не увидит. А тут взял и нашелся.

– Я задумалась, – призналась девушка.

– О! – чему-то обрадовался Витар. – Магистр Яфин часто производит такое впечатление.

– Да? – удивилась Риви, не очень поняв, что за впечатление (ну, не обзывает же он хомяками всех подряд), но решив, что это шанс хоть что-то выяснить.

– Ну, такое… – замер надежда и опора своего отца. – Все задумываются. Особенно если у него рабочее настроение и он начинает сыпать своими идеями, как из бездонной шкатулки. А идеи сплошь такие, ну, казалось бы, нормальный человек до такого не додумается, часто вообще какая-то дичь, как с тем покрывалом, приманивающим комаров. Которое пауки плетут, а оно потом как-то так пахнет… или температура такая? А, не помню. В общем, приглашает кавалер даму на пикник у озера, и чтобы даму не загрызли комары, выпускает из коробочки специального паука. И все. Паук сытый, размножаться не умеет, а неискусаная дама довольна. Здорово же. Но как оно звучало, когда он об этом впервые заговорил… одну нежную девицу даже стошнило, прямо в кадку с ценной пальмой. В оранжерее дело было. Говорят, ее потом опять тошнило, когда убирала за собой. И чего такой нежной в природники было переться? Пошла бы в зельеварки, притирки научилась делать, душистые. Хотя… там же запахи. В общем, неважно. Ты привыкнешь!

На этой оптимистичной ноте Витар потянулся за чашкой, в которую собирался налить кипятка.

– Он сказал, что я похожа на хомяка, – зачем-то сказала Риви.

– Это хорошо! – не стал терять оптимизм сынок старосты. – Если он называет чем-то милым и пушистым, то все хорошо. Малознакомых и незнакомых девушек, которые его раздражают он холодно зовет барышнями. Знакомых – милочка наша. На него за это даже жаловались, но магистр Паний отмахнулся и пообещал отреагировать, если в следующий раз назовет хотя бы дурындой. На него после этого тоже вроде бы жаловались, кому-то в королевском совете. Но там тоже как-то не так отреагировали.

– Как у вас весело, – пробормотала Риви, ярко представив с какой скоростью бы летел со ступенек некто, решивший сунуться с подобной жалобой к советникам родного короля. Если какая-то девица не способна заставить учителя относиться к себе хотя бы с каким-то уважением, то это ее проблемы, и она точно попытается исправить ситуацию, а не будет портить свою репутацию жалобами.

– Или ты на хомяка обиделась, потому что он тебе понравился?! – осенило Витара, и он даже премерзко хихикнул. – Ой, ты там совсем не одинока. Он такой симпатяга-а-а-а, – явно передразнил он кого-то тонким голосом. – За него даже драка была между подавальщицами в одном кабаке.