Бабочка и факел

– Так что, зря Марисья его в подвале закрывает? – заинтересовался староста.

– Демоны его знают. Пускай съездит к клановым и поучится со своими способностями совладать. Если до сих пор не спятил настолько, чтобы разнести подвал и сожрать вашу жалостливую Марисью, то наверняка что-то сделать можно. А нет, так подавитель ему выдадут, главное, чтобы не забывал заряжать.

– О! – искренне восхитился мужичок образованностью мага и закивал. – Обязательно так ему и скажу, а то хороший мужик, хоть и покусанный.

Яфин, видимо от восхищения непробиваемостью старостиной уверенности в том, что оборотнями становятся после укуса специально обученного волка, хлопнул себя ладонью по лбу и посмотрел на Риви, явно ища в ней поддержку. Потом тряхнул головой и опять уставился на мужичка.

– Не сбивайте меня с толку вашими волками и Марисьями! – потребовал грозно. – Где та тварь, на которую отреагировала охранная табличка? На оборотней она точно не реагирует, таблички настроены на присутствие темных порождений.

– Ужасы какие! – еще больше восхитился мужичок. – Это что же тут такое деется у нас, раз таблички реагируют? – А потом обернулся и дико заорал: – Витар, олух неотесанный! А ну немедля иди сюда! Кого ты там видел голого под луной?! Об кого доску сломал, неуч?!

На вопли вышел вихрастый, кареглазый и конопатый парень. Сонно посмотрел на Яфина и неуверенно пробормотал:

– Доброго дня, магистр Ласс. Я тут это… мамке помогал. Но я опоздаю совсем немного, я сегодня же собирался ехать.

Яфин издал странный звук.

– У меня нет в этом году хвостов, честное слово, – зачастил парень. – Я даже местрессе Данире ее травки сдал с третьего раза и все лабораторные сделал. А там первые три дня все равно только вводные и пересдачи. Я ничего не теряю, а мамке надо было помочь, к лекарю она ехать не хотела, да и пустяк там, не успела запустить. Я сегодня же хотел ехать, а тут вы, радость-то какая. В компании безопаснее.

Мужичок недоверчиво уставился на парня.

– Начхать мне на твои хвосты, – прочувствованно сказал Яфин. – Даже если исключат, начхать! Перепоступишь, раз нет мозгов нормально доучиться, потеряешь время и репутацию. Твои проблемы. Ты мне лучше скажи, почему у вас тут оборотни по подвалам прячутся и таблички на тьму реагируют?

– Какие еще оборотни? – удивился Витар и уставился на старосту. – Отец?

– Да завела тут одна у нас полюбовника, дура, потому что. Что я буду тебя полюбовниками вдовых дур заботить? Может он от нее еще сбежит, как предыдущий…

– Или в болоте утопнет, – устало пробормотал парень. – Пойдет купаться и утопнет, а то где же ему еще купаться?

– Оборотня чтобы сегодня же отправили к клановым! – грозно приказал Яфин. – А ты объясни отцу, во что его нежелание никого беспокоить могло вылиться! Заодно и лекции читать потренируешься, мало ли что в будущем пригодится. С тьмой что?

– Да вылезло тут недалеко из оврага умертвие. Слабое, еле шевелилось. Голое. Может, ограбили кого, ударив по голове, сбросили в овраг, чтобы отлежался, никого своим видом не беспокоя, а удар оказался слишком сильным. А там демоны знают, почему он поднялся. Я, честное слово, на первой же портальной почте запрос на проверку хотел послать. Мало ли, может у нас тут где-то завелись какие-то призыватели тьмы. Или в болоте просто давно утопленный амулет заржавел достаточно для того, чтобы случился выброс силы. Или еще какая-то ерунда. Я же без поисковиков все равно ничего не найду и не пойму. А умертвие я пришиб сначала доской, чтобы шевелилось еще меньше, а потом сжег, все как положено. Хилое умертвие было. Природных источников под нашим болотом, к счастью, нет. И магией никто в селе не занимается, даже лекарки не было никогда, к соседям ездили или звали от них. Где ему силы было набраться?

– Болван! – душевно сказал Яфин. – Живо собирайся и поехали, иначе у меня ты в ближайшем будущем ничего не сдашь!

– Я сейчас! – просиял парень и скрылся за дверью.

– Надежда моя и опора, – с гордостью сказал староста, забыв, что сын у него олух и неуч. – От прадеда силу унаследовал. Хотя у прадеда ее было мало, а тут боги щедро отсыпали, даже в лучшую школу взяли.

И с гордостью посмотрел на Риви. Словно ожидал, что она сейчас начнет конопатым студентусом восхищаться и с намеком спрашивать, а не нужна ли такому расчудесному парню девушка, а то и жена?

В общем, странные люди эти старосты.

Но Яфин все равно оказался страннее. Он дождался пока Витар соберется, выведет из сарая меланхоличную лошадь, закрепит за седлом сумки, попрощается с рыдающей матерью, а потом холодно напомнил, что студентусу надо еще лекцию отцу прочитать. Про оборотней. Про так называемых диких. А он, Яфин, послушает. Вместе с Риви. Ну, и собравшиеся посмотреть на прощание с матерью зрители пускай послушают. Им будет полезно.

В общем, всех развлек. Особенно немолодых женщин, охающих и ахающих после каждого второго слова Витара. Кто-то занятную лекцию даже с цирком сравнил. Там тоже сильно-сильно пугали тем, как высоко и страшно будут прыгать по канатам тощие парни.

Витару сравнение явно не понравилось, но он промолчал. Видимо хорошо своих односельчан знал и подозревал, что спор с ними закончится еще большим цирком.

– Думаешь, вы сильно отличаетесь от них, когда на лекции приходите? – мрачно спросил Яфин, когда Витар, повторно попрощавшись с рыдающей мамой, лихо заскочил на свою меланхоличную лошадь.

Конячка повела ухом и скосила на хозяина глаз, словно меньше всего ожидала его там увидеть. А Витар почему-то нахмурился и виновато опустил глаза.

Третий звоночек, как и в случае с Риви, на первый взгляд ничего плохого не предвещал. Что может быть плохого в том, что природника просят посмотреть, почему памятный дуб вдруг надумал засыхать?

И находились они на тот момент даже не в каком-то глухом селе недалеко от болота. Они успели приехать в городок Три Перекрестка, доехать до станции «Нитки» и даже купить билеты на вечернюю связку стандартных колясок.

Риви, старательно изучавшая место, куда отправлялась с заданием и учиться, знала, что собирать в связки коляски стали недавно, просто из-за того, что желающих в них проехаться становилось с каждым годом все больше, и однажды оказалось, что проще прицепить несколько колясок друг к другу, чем все чаще отправлять в полет по нитке в одиночестве. Вот так и появились связки. И в эти связки из стандартных колясок иногда добавляли даже грузовые, без окон, в которых перевозили животных, а уж отличавшейся формой и цветом миниатюрной коляской для самых богатых, рассчитанной максимум на небольшую компанию, и вовсе никого не удивишь.

На связку из двух длинных ящиков без окон и восьми с окнами, висевшую рядом с высоченным перроном, Риви смотрела с большим интересом. И отрываться от этого занятия она не собиралась. Но, увы, подошла худенькая женщина, в сопровождении тащившего большую сумку слуги, и спросила, не сможет ли уважаемый магистр Ласс посмотреть почему засыхает дерево, посаженое как раз в тот день, когда эта женщина родилась.

– А почему бы и нет? – не стал отказываться от такой чести Яфин. – Риви, давай посмотрим на дуб.

Риви на дуб смотреть не хотелось. Ей гораздо интереснее была «Нитка». И связка из колясок, которая вот-вот нырнет в разноцветное марево, испускаемое сжатой в нить силой, и понесется вдаль быстрее, чем когда-либо сможет самый быстрый конь. Но, увы, отказать будущему руководителю аспирантуры она не могла. Ей необходимо было ему нравиться. От человека, которого ты раздражаешь, добиться чего-то гораздо сложнее.

– Давай, – кротко произнесла она и с трудом оторвала взгляд от таких притягательных колясок.

А ведь жители этого материка в большинстве случаев даже не понимают какие великолепные вещи создают. Может именно потому оно у них и получается?

Дуб был, как дуб. Сравнительно молодой и с виду крепкий. Вот только листья на части веток взяли и засохли. И это процесс, судя по всему, продолжался.