Страница 17 из 17
На сей раз Фрида была облачена в хитроумно сшитый костюм, призванный скрывать пышные формы их владелицы, у которой, по её признанию, «во время третьей беременности чудовищно распухли ноги и руки, и пришлось всё время лежать в постели», а потом её «страшно разнесло после рождения ребёнка и кормления грудью». Лазурного цвета хлопковую блузку будто специально сшили, чтобы создать иллюзию стройной фигуры, а пояс тёмных брюк весьма удачно создавал намёк на отсутствующую талию. Как всегда, она была невесела, и не уставала повторять, что долгие годы нуждалась во внимании мужа, хотела, чтобы он умел слышать её, эмоционально реагировал на то, чем она делится с ним, а не бестолково кивал, делая вид, якобы сосредоточенно её слушает. «Знаете, доктор Уилсон, когда Крис ещё только ухаживал за мной, мы много гуляли и разговаривали обо всём на свете, нам было так интересно вместе. Я наивно верила, что такая заинтересованность сохранится и в браке. Не вышло! Не осталось ни капли страсти, нежности, романтики. Теперь у каждого своя жизнь. Нам больше не о чем говорить. У нас давно разные интересы. Разные вкусы. Раздельные спальни. Да-да, вы не ослышались, я так и сказала: «раздельные спальни». Когда это началось? Разумеется, я всё помню. Только закончился третий год нашей совместной жизни. Был июнь, вечер пятницы. Крис вернулся с работы к полуночи. Если совсем точно, в 23.50, – я знаю, потому что как раз посмотрела на часы. Он заявил, что был на каком-то благотворительном банкете. Меня не могло не удивить, что он абсолютно трезв, но я не стала ни о чём расспрашивать. Почти сразу он погрузился в задумчивость и долго сидел неподвижно, потупив глаза в пол – я даже предположила, что он задремал. Но он уже сладко посапывал – на диване в гостиной.
– Дорогой, пойдем в постель. Уже поздно, – позвала я.
Он что-то заворчал и, перевернувшись на живот, уткнулся лицом в подушку, не желая вставать.
– Давай, Крис. Пошли спать…
– Угу… ещё чуть-чуть, пару минут, – ответил он, опять проваливаясь в сон.
Это было что-то новое, доктор, поскольку раньше мы никогда не ложились друг без друга. Поэтому я ждала, полагая, что он вернётся ко мне. Но всё тщетно. Ещё через полчаса, погасив свет в гостиной, я сказала себе, что иногда побыть наедине с собой не так уж и плохо. Он просто устал, успокаивала я себя. Столько работы с большими числами! Готова поспорить, Билл Гейтс тоже нет-нет да и прикорнёт у себя в кабинете. И потом: спать одной в кровати – не самое худшее, что может с тобой случиться. Но, прежде чем уйти в спальню и лечь в постель, я задержалась в дверях и бросила взгляд на объятого сном Криса. Тогда я питала надежду, что это не начало конца.
А потом, доктор Уилсон, это «произведение искусства» – развалившегося на диване Криса – я созерцала с завидной регулярностью, почти каждый вечер, и, молча гася свет в ночнике на прикроватной тумбочке, спрашивала себя: «Когда успели измениться наши привычки?»
Позже это стало нормой нашей жизни… Знаете, временами я удивляюсь, каким образом мне вообще удавалось беременеть?
А Крису, знаете ли, доктор, всё как с гуся вода! Он, сукин сын, может весь вечер пускать слюни, разглядывая наглый вырез на кофточке моей подруги Джуди, но вот моё новое платье останется незамеченным, даже если я выряжусь попугаем и буду танцевать перед ним ламбаду. Крис никогда не помнит дня рождения моей матери. Да что там матери! Он постоянно забывает о дне нашей свадьбы! С ним я чувствую себя одинокой… Нет, мы особенно и не общаемся. Потому что ему нечего мне рассказать. «Не разговаривай со мной», – однажды сказала я ему. – «У тебя это очень хорошо получается».
Когда же я всё-таки спрашиваю его о новостях, он всегда даёт тупейшие ответы («Доктор, она пристаёт с дурацкими вопросами. Что мне ей говорить? Она всё равно не поймёт, что со мной»). Вот скажите, как вообще можно притворяться его женой, если после пяти долбанных минут, проведённых с ним за ужином, на нейтральной территории, когда дети накормлены и уже разошлись по своим комнатам, и вы одни, он сидит перед тобой и чавкает, уткнувшись носом в айфон? Потому что уверен в том, что женатым людям нет никакой необходимости разговаривать. Кто-то должен нарушить эту гнетущую тишину, понимаете? По-другому невозможно. В такие минуты мне хочется лезть на стену! Хочется кричать: откуда ты такой взялся на мою голову, Крис Тайлер! Чёрт бы тебя побрал! Что я тут с тобой делаю? Чего мне не хватало? Разве моя жизнь до тебя не была полной чашей?», – она как-то странно затрясла головой и выругалась про себя.
– Известно ли вам, миссис Тайлер, что, согласно результатам опроса, в среднем в Штатах общение между супругами длится тридцать три минуты в день? – спросил Уилсон, чтобы как-то успокоить бедную женщину. – И в эти короткие тридцать три минуты входит ругань, придирки, швыряние подушками и всё прочее. Представьте, всего лишь тридцать три минуты между мужем и женой из двадцати четырех часов…
– Что? – она недоверчиво посмотрела на него с озабоченным выражением лица.
Крис сообщил Уилсону, что коли дать Фриде возможность, она будет беспрерывно говорить в течение нескольких часов со скоростью сто слов в минуту. «Это не женщина», – возмущённо сетовал он, – «а какой-то словесный фонтан, который не затыкается ни на мгновение, вываливая на меня ворох совершенно ненужной и неинтересной информации про быт и домашние дела. Я считаю такие разговоры непозволительной тратой своего времени, когда мог бы сделать что-то полезное по работе. И ещё её отвратительные визгливые нотки – о боже! – они рвут мне уши! Не могу поверить, что этот голос когда-то очаровывал с первых звуков так, что я, теряя голову, был готов ради этой женщины на всё!»
Помимо невыносимой словоохотливости жены, Крис, имеет к ней и другие претензии. Когда-то он ожидал, что она научится разделять его увлечения, например, будет ходить с ним в гольф-клуб или смотреть по телевизору баскетбол: «В жизни всё наоборот – она их ненавидит! И меня заодно, вместе с клюшками для гольфа! Брак – штука капризная. На одной страсти далеко не уедешь. Уже через считанные недели после медового месяца Фрида начала показывать когти: стала пилить за задержки на работе, за то, что у меня мало рвения к развитию наших отношений, к укреплению брака. Чёрт, в какой тлетворной книжонке она начиталась о рвении? Она упрекала меня в резкости и цинизме, да и по сей день считает, что у меня вагон грёбанных недостатков и не просто дурных, а чудовищных привычек. Например? Ну, взять хотя бы мои несчастные носки. Фрида приходит в бешенство, когда находит их, трусливо притулившихся за диваном… Чем они ей помешали? Откуда в ней убеждение, что я – это хаос, а она – упорядоченность, я – порок, она – добродетель, я – скандал, а она – гармония? А кто тогда, если не она, заковал меня в тиски, лишил возможности дышать полной грудью и чувствовать себя свободным человеком в свободной стране?»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.