Синтез

— Всё!

— На всё есть своя причина, — размышлял Манчини. — Не знаю, имеет ли Князь ко всему этому какое-то отношение?

Манчини вспоминал, как в последнюю субботу, после всех встреч, с Князем и со Слоном, собравшись с Ремоном и Вялым, он расспрашивал последнего о продавце. Удивляясь себе, как он не сделал этого раньше, полностью доверяясь Вялому, он поразился, что сейчас подумал об этом. Да, он доверял Вялому, как и Ремону, да, ему не нужно контролировать каждый их шаг, именно по той причине, что он им доверяет. Что же его навело на мысль о недоверии сейчас? Разговор с Князем? Что в нём было? Слишком много тумана? Это всегда. Что-то ещё? Что-то он заметил, но не мог определить, рассмотреть, что это было.

— О чём вы с ним разговаривали? — спрашивал он Вялого.

— Мы не разговаривали, — ответил тот.

— То есть? — не понял Леонардо.

— С ним разговаривал Князь.

— Так, расскажи-ка подробно, что было. — Манчини начали терзать сомнения.

— Когда я пришёл…

— Как ты, вообще, попал к Князю?

— Его человек поймал меня, когда я выходил из офиса, и сказал, что Князь срочно хочет меня видеть, и пообещал по пути всё рассказать. По пути он рассказал мне, что Князь в данный момент встречается с продавцом и хочет свести меня с ним, поскольку мы, как он помнит, собирались выходить на этот рынок, и ищем свои пути. Сказал, что Князь хочет поделиться каналом, или полностью его отдать. Для этого он и вызывает меня, ну и так далее…

— Больше ничего не сказал?

— Нет. А, и ещё предупредил о том, чтобы я ничего не говорил в присутствии продавца. Все нюансы, мол, я обсужу с Князем наедине.

— А кто это был?

— Да Мокрый, правая рука Князя.

— Так, дальше. Вы к Князю поехали?

— Нет, в ресторан «Ландыш». Там я сел с ними за стол. Князь познакомил меня с продавцом…

— Ты же не знаешь имени, как он познакомил?

— Ну, Князь сразу сказал: «Опустим имена». Просто, сказал продавцу, что я — тот человек, о котором он ему говорил. Продавца он представил, как «наш шанс» и попросил его озвучить то, что тот только что, как я понял, рассказал ему самому. Всё. Буквально три минуты. Условия ты знаешь. Ну, и после того, как продавец встал и ушёл, Князь сказал мне о тридцати тысячах.

— А как Князь говорил в присутствии продавца «нам» или «вам»?

— Не понял. — Вялый осёкся.

— Когда он обращался к тебе, он говорил, что это «наш шанс»?.. Ваш или наш?

— Ну, наш…. Или ваш. А какая разница?

— Так, когда он обращался к тебе, он как говорил: «Этот человек», этот «шанс» предлагает «вам» или «нам»?

— Я не помню. Не понимаю, Змей, чего ты к словам цепляешься? Что ты хочешь?

— Ладно. Закрыли тему пока.

— Я тоже тебя не понимаю, — вставил Ремон.

— Мне пора. — Вялый, обиженный допросом Леонардо, ушёл.

Манчини некоторое время смотрел на закрытую за ним дверь, после чего тихо произнес:

— Знаешь, Ремон, ты только не обижайся. Я тебе потом объясню. Но это необходимо сейчас. Я буду рад, если окажусь не прав. Но… Поставь за Вялым «глаз».

— Ты что, Змей? — воскликнул Ремон.

— Я прошу тебя. Так надо.

— Ты не заигрываешься? Мы двадцать лет рулим вместе…

— Ремон! — повысил голос Манчини.

Уже совсем скоро Ремон пришёл к Леонардо и сообщил о том, что Вялый встречался с человеком Князя. У Ремона было такое выражение лица, будто он собирался расплакаться.

— Что ты думаешь? — спросил он Леонардо.

— Думаю, он считает, что занимает не свое место, — ответил Манчини, вспомнив размышления Слона. — Я давно это заметил. Только не мог объяснить это вот так просто. Сейчас это не важно. Сейчас нам нужно использовать это.

— Но. Вялый…

— Именно его и нужно использовать. Потом будем петь о дружбе.

— Лео!.. — начал было Ремон.

— Всё, я сказал, — отрезал Манчини.

— Так мы вступаем в игру? — упавшим голосом спросил Ремон.

— У нас ещё три дня до пятницы.

Наступил четверг.

— Змей! Тебе предъявляют! — ворвался в кабинет к Леонардо Ремон.

— Я так и думал. Не зря Слон предупреждал. Нарыли что?

— Да, Лео. Скажи, ты уже решил?

— Да, мы входим в игру, но по своим правилам, — уверенно произнес Манчини.

Ремон остановился.

— Я всегда верил тебе, Лео, — проговорил он. — Но, буквально за одну неделю против нас ополчились все. Такое ощущение, что после того, как ты вышел от Слона, в субботу, он сразу же приказал всему Городу: «Фас!», и указал на нас. Что происходит? Нет, если бы я услышал о том, что кто-то решил заняться новым для себя бизнесом, тем бизнесом, которым занимаюсь я, и тут же начался беспредел, то в первую же очередь я подумал бы, что причиной этого беспредела является именно этот «кто-то». Но я никогда не думал, что на этом месте окажемся мы! И почему подозрения пали на нас?

— Чёрт его знает… Князь или Слон. Сейчас не важно, после разберёмся, если нужно будет. Всё бывает в первый раз. Мы очень долго жили спокойно. И знаешь почему? Потому что ничего не предпринимали. Ничего не случается только с тем, кто ничего не делает. Пора подниматься, брат.

— Ты с таким энтузиазмом говоришь о наркобизнесе? На тебя это не похоже.

— Это лишь переходный этап. Это цена подъёма. Всё, хорош пылить. Что у тебя?

— Привезли покупателя, пацана какого-то. Боюсь, он не в теме, к тому же нет гарантий, что его продавец тот, кто нам нужен.

— Цена известна?

— Это-то да, но…

— Я понял тебя. Ты думаешь, если его сделка и связана с централизованным сливом, то она может и не иметь отношение к нашей половине тонны. Вялый в курсе?

— Нет.

— Отлично. Нужно, чтобы он ничего об этом не знал пока. Когда у пацана стрела?

— Сегодня вечером в «Бомбе».

— Где?

— Это Рок-клуб, вот вся информация по нему.

— Отлично. Сажаем на «крюк». И не дай Бог сорвется. Давай его сюда.

К Манчини привели запуганного до смерти Рыжего.

— Чего ты дрожишь-то? — спросил его Леонардо. — Или ты не в курсе, что то, во что ты влезаешь, чревато последствиями. Давно в теме?

— Я не понимаю, — с трудом пролепетал Рыжий.

— Да, как ты, вообще, на это решился? — удивился Лео. — И не ной. Ничего я с тобой не сделаю. Ответь мне на вопрос. Как ты нашёл продавца?

— Я не находил. Он сам предложил.

— Кто он?

— Мужик один подошёл ко мне и спросил, нужен ли мне порошок, и сразу цену назвал. И в любом количестве, говорит. Я задумался, но, вот только денег у меня нет.

— Где же ты их собираешься добыть?

— Я занял.

— Раньше ты этого мужика не видел?

— Нет. Он, какой-то… но, главный не он, а другой.

— Какой?

— Тот, с которым мы встречались через день.

— Мы?

— Да, я друга взял.

— Для подстраховки?

— Ну да. Тот, первый, сказал, что, если я не верю, но надумаю, чтоб приходил туда же через день, и мы всё обсудим. Мы пришли.

— Куда, кстати?

— К Центральному рынку. Он, второй мужик, сам подошёл. Мы всего одну минуту говорили. Он просто сказал, что почём. В общем, тоже, что и первый, только так… в общем, мы и не обсуждали ничего, просто… тот второй тоже сказал то же самое, но так как-то, что… так… — Рыжий замялся.

— Что с тобой? — удивился Манчини.

— Он так это сказал…

— Как?

— Что нельзя уже было отказать, вот как! — выпалил Рыжий. — Не понимаю, как. Я согласился сразу же. Но, так как денег у меня нет, а друг мой молчал, я сказал, что деньги нужно найти. Тогда он сказал, что будет ждать два дня. А через два дня, если я найду деньги, я должен буду прийти на тоже место и постоять пять минут.

— И…

— Я нашёл деньги.

— Где?

— Занял у друга.

— Друг с тобой?

— Нет, он сказал, что не будет участвовать.

— Молодец, умный друг, но злой, раз деньги тебе дал и не воспрепятствовал. Дальше что?

— Я пришёл, постоял. Ничего не произошло. И я поехал обратно на метро. А в метро ко мне подошёл кто-то сзади и сказал: «Двадцать третьего, в «Бомбе», в десять вечера, деньги в журнал, на стойке». И всунул мне в руку журнал. Это всё.