Синтез

Наступила ночь. Насколько Аманда смогла выяснить, единственное, чего добилась принцесса, это аудиенции со своим похитителем за три часа перед казнью.

«Где-то я прокололась, — вдруг подумала Аманда. — Стоп. Аудиенция. Так её бы итак дали принцессе, если бы она потребовала. Суд ретировался бы. Орден Лебедя поддержал. Никакого помилования, никакого сокращения срока».

Нет. Аманда это всё предусмотрела. В крайнем случае, у неё есть прямое влияние на судью, который сможет… К чёрту! Всё должно идти по плану.

Во всю брела ночь.

Максим проснулся от горячего ощущения того, что его кто-то толкнул, причём откуда-то изнутри его самого. И это было уже не в первый раз за ночь. Всё его тело было покрыто потом, который, впитавшись в одежду, создавал неприятное ощущение зябкости. Что-либо увидеть вокруг себя было совершенно невозможно: единственное окно, где то под потолком, представляло собой узкую щель в толстой стене камеры. Мёртвая тишина. Только стук сердца. На миг ему показалось, что если он пошевелится, сместившись со своего места, то обязательно провалится в пустоту. Не было ни стен, ни пола, ни потолка, не было ничего. Только эта молчаливая и страшная пустота. Пустота вокруг него и пустота в нём самом.

Максим был в колодце. В башне смертников вновь отстроенной тюрьмы.

Максим приложил руку к левой стороне груди и ощутил, как бьётся его сердце. Где-то там, внутри что-то двигалось и… жило. «А жив ли я»? Нет, подняться он не решался — определённо, вокруг бездна.

Какие-то люди, закутанные в чёрные плащи, медленно приближались к нему со всех сторон, лица их были полностью скрыты под капюшонами. Не было слышно ни слова, ни шороха, казалось, что они плыли, не касаясь земли. Не дойдя до него нескольких шагов, они остановились и замерли. Видеть он их не мог, но точно знал, что они здесь.

Кромешная тьма резала глаза, в ушах начинало звенеть от мертвой тишины. Почему? Почему он здесь, и зачем пришли эти люди, они были за стеной, но он видел их вокруг себя. Зачем? Зная ответ на вопрос, который он пытался задать себе, он не смог бы его чётко выразить. Усталость. Ночь. Ему надоело ощущать себя живым. Он глубоко вздохнул. Он завернулся в свой чёрный костюм, надетый на чёрную рубашку, подобрал ноги, одетые в эти чёртовые лайковые туфли, закутался в белое пальто, натянул наголову шляпу, и замер.

До утра оставалось недолго. Утром его должны расстрелять.

— А с какого хрена? — воскликнул Максим, мгновенно поднявшись, не забыв при этом надеть шляпу, надвинув её на лоб. Всё, произошедшее за день, мгновенно промчалось у него перед глазами. — Шнайдеру плевать, что со мной будет. Меня хочет грохнуть кто-то другой. Кто-то выше и Шнайдера, и его папаши. Правительством Города манипулируют… кто? Орден Лебедя купили. Даже так: правительство считает, что это решение Совета Ордена Лебедя. Кто может купить решение Ордена Лебедя? Кто говорил, что Орден один? Ах, ты Грон, сукин сын. Орден, по сути, действительно, один, но цвета кубков меняются. Акира до этого дошёл, наверняка, вот его и заткнули. Стоп! Мне-то теперь какая разница? Так, зачем я им? Шнайдер мстит, это его затея? Слишком тонко. Он и сам, уверен, не в курсе. Кто-то… кто-то… как его, Гуннар! Ему зачем? Карл бы предупредил. А предупредил ли? Нет, столько сделать ради такой клоунады? Именно! Кому нужен этот фарс? О моём пребывании в колодце в последний день Нового года, наверняка, узнает весь Город… Или нет? А зачем меня сюда сажать? Первый гость колодца! Как же тут мерзко, только сейчас заметил. Когда меня порешат, из меня можно будет сделать любое чучело, и даже принцесса не поможет. Прости, Рита. Я сейчас не об этом. А о чём?..

Максим опустился на пол.

— Я что-то могу сейчас сделать? Дурь. Расстрел часов через шесть. Сбежать? Колодец. Наверное, он не только колодец, потому, что такой… а какой… Да по хрену. Ладно. Стоп. Расстрел в 10.00. Интересно, почему мне не страшно. За себя. О Рите не могу думать. Риточка! Всё. Если это всё…

Максим посмотрел на часы. Они показывали 04.17 утра. Часы, как и всё остальное, включая ремень, шнурки и прочее, оставили.

— Что можно сделать за шесть часов? Дурак… Я так мечтал о свободе! Как я могу увидеть свободу? Я так мечтаю о Рите. Принцесса. Я потенциальный рыцарь, решивший жениться на принцессе. Вот я идиот! Даже, если это не так, кто это позволит проверить? А ещё высшее образование. Мат вам, Максим Сергеевич…

Была ещё ночь. Глубокая ночь. Что-то там бушевало за портьерой, но ей было не до этого. Такой грозной красоты этих огромных чёрных глаз зеркала ещё не видели. Они растворялись в этом очаровательном ужасе, они таяли в этой ужасной красоте. В зале не было ни ветерка, но её легкая, чёрная туника, облегающая изящное тело, рвалась во все стороны, словно в зале свирепствовал ураган. Обычно, в это время она ещё спала, но последние несколько дней и её, и нечто за портьерой, обуревало беспокойство. Она босой вышла на балкон. По дороге она захватила бутылку вина и два бокала. Она, вопреки принятым ею же правилам, была несколько растрепана. Но эта растрепанность, а ещё вернее, беспорядочность, придавала её красоте такую остроту, что звёзды, оказавшиеся в этот момент над балконом, замерли в непривычном восхищении. Исподлобья она смотрела в ночь! Ночь начала её бояться. Она подняла голову к небу. Этого она не делала давно. Открыв бутылку вина, она приложилась к горлышку и, не останавливаясь, выпила треть её содержимого. Она закурила.

— Что же ты делаешь, милый мой? — ласково проговорила она.

Она одним вдохом вытянула сигарету, и взяла вторую.

— Вечность я тебя буду ждать, вечность! Но, зачем ты так далеко хочешь уйти от меня? Как же я хочу поскорей увидеть твоё лицо! Что же ты со мной делаешь?

Вскоре бутылка вина была пуста.

— Прости, прости… Это не ярость… Это женщина устала ждать своего мужчину! Я же обещала ждать тебя вечность. Так и будет. Что бы с тобой, мой милый, не произошло. Прости, уже не в первый раз прошу тебя, прости. Прости, я жду тебя, мой милый.

Как принцесса, Маргарита имела право на свидание с приговоренным к смертной казни. К семи часам, как было заранее условлено, автомобиль принцессы из кортежа Ордена Лебедя остановился перед главным входом в старинную тюрьму.

Бюрократизм сыграл свою роль. Документы на КПП проверяли минут пять, прежде чем автомобиль принцессы пропустили внутрь.

Этого было достаточно Аманде Хаксли.

Как только кортеж принцессы остановился, к нему моментально подлетел спортивный автомобиль, марку которого Аманда хорошо знала. Она тут же сказала:

— Фас. И не дай Бог, он что-то скажет. А если скажет, сразу мне!

Как только автомобиль, в котором находилась Рита, остановился для проверки документов, она услышала, как сбоку подъехал автомобиль, из которого тут же вышел человек и попросил открыть окно. Маргарита сидела на заднем сидении, охранники по обе стороны. Служба безопасности воспротивилась, но Маргарита попросила поднять стекло. На улице стоял мужчина и незаметно качал головой в знак того, что времени нет вовсе. Рита вышла из автомобиля.

В этот же момент мужчину окружили люди в чёрных плащах, чьи лица были скрыты под черными капюшонами.

– Я чувствую вкус вашей крови… каков букет! Вы восхитительны, ваше высочество. Но свой королевский бутон ещё только распускаете. Вы можете это, ваше высочество…

Мужчину убрали так быстро, что Маргарита даже не успела понять, был ли он на самом деле. Машина его также исчезла. Люди в плащах… Вот о чём она задумалась, пытаясь вникнуть в слова. Слова копировали слова пирата в Заливе Грез… «Вы можете это, ваше высочество». Маргарита всё поняла.

— Выводи! У вас три минуты!

Звеня цепями, Максим обхватил Маргариту, крепко прижав её к себе, и прильнул к её губам. Он не мог дышать. Она отпрянула от него.