Синтез

— Я вас понял. Буду стараться.

— Да мне не нужно стараться. Вон, весь Город старается. Нужно исполнять!

— Есть!

— Вот это слова солдата. Свободны.

Часть XII. Глава 7

Жанна прекрасно понимала, что те люди, что наблюдают за ней, находясь чуть дальше охранников, что выделил ей её отец, вовсе не имеют прямого отношения к официальной охране Томаса Шнайдера, и что это, скорее, уголовники, каким-то образом связанные с ним. Это было очевидно, но что с этим делать, она не знала. Попросить отца дать указание своей охране разобраться с ними? Это могло лишь спровоцировать еще больший конфликт в дальнейшем. С тех пор, как она вернулась в Центр вместе с Джоном Купером, миновал месяц. А Томас Шнайдер, кроме того, что выставил свою охрану, никаких действий не совершал. При её связях и известности она не знала, что делать и к кому ей обратиться. Самой пойти на контакт со Шнайдером и выяснить, что он ещё от неё хочет, казалось нелепым. Подключить отца к переговорам тоже не получалось — нужно было выработать тактику. Куда бы она ни направлялась, за ней следовали эти сомнительные личности. В связи с этим она решила, что Шнайдер намерен извести её таким образом. Но, чего он хотел этим добиться? Участвовать в его авантюре с коронацией? Такое она допустить не могла. Она, вообще, надеялась, что сын премьера шутит — такое нельзя воспринимать всерьез. Или она чего-то не знала. Но, как это выяснить? Должно же это, в конце концов, прекратиться. Она чувствовала, что оказалась в тупике. Причем, его нелепость была настолько явной, что порой ей становилось искренне смешно, а Шнайдера просто было жаль. Он создал себе свой собственный мир, в который, кроме него, мало, кто способен поверить. Пора было с этим кончать.

Вопрос начал решаться не совсем обычно. Уже не в первый раз к Жанне отправляли парламентера. И парламентером была жена продюсера, уже бывшего продюсера Роллан, Давида Кац, Джессика. Появилась она в театре, где Жанна только-только приступала к ознакомлению с новой программой.

— Давно не виделись? — как всегда бесцеремонно начала Джессика, ворвавшись в гримерную.

— Кто тебя сюда пустил? — строго спросила Жанна.

— Меня не успели забыть, как, возможно, забудут тебя, если ты запрёшься в стенах этой классической школы и забудешь, что такое истинная слава.

— Уж не ты ли знаешь, что такое слава?

— Я знаю, как пользоваться сюрпризами, которые преподносит такая непредсказуемая жизнь.

— Что же за сюрприз у тебя нынче припасен?

— Понимаешь, подруга, мальчику Томасу необходимо получать то, что он хочет. Он сходит с ума, когда у него это не выходит. И он очень злопамятен. А ещё он нетерпелив. Он может, конечно, долго ходить кругами, пока не выйдет на нужную тропинку, но в любой момент способен сорваться.

— Я не поняла ни слова.

— Дай ему то, что ему нужно, и он успокоится.

— Ты знаешь, что ему нужно?

— Во-первых, это ты, — сказала Джессика и закурила.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно меня поняла.

— Это дикость.

— Это природа. Поверь, он не отступит. Да шучу я! А ты повелась, как девочка. Не такой же он идиот, в конце концов. Ну, ему нужно от тебя коё-что взамен.

— И что же?

— Я знаю, что у тебя есть браслет. Он подарил тебе его как-то. Помнишь? Это было совсем недавно, ну, не так давно.

— Догадываюсь, о чём ты.

— И?

— Ты сама-то понимаешь, о чём спрашиваешь?

— В подробности меня не посвящали.

— А почему он сам не пришёл за ним?

— Девочкам проще договориться. К тому же, твой отец, да и его отец — большие шишки. Слухи не нужны. Какими бы непредсказуемыми они не были, ему не нужны резонирующие факты.

— Как ты сказала-то!

— Избавим друг друга от ненужных оскорблений.

— А то, что его быки следят за мной, это как?

— А с чего ты решила, что это за тобой следят?

У Жанны похолодело внутри. Джессика заметила это.

— Знаешь, что, Джесс. Я честное слово, до сих пор не могу понять, чего вы от меня хотите. Что в последний раз, когда ты появилась, я ни слова не поняла, что теперь. Постарайся сформулировать просьбу Шнайдера так, чтобы я её поняла, или просто передай его слова. Хорошо? Давай так попробуем, а то тратим время друг друга на пустую болтовню. Ты как?

— Давай, — согласилась Джессика, — хотя мне почему-то кажется, что мы поняли друг друга. Кроме одного. Об этом я не говорила. Контракт с моим мужем.

— Каким из твоей стаи?

— Хо-хо-хо. Завидно? Положение не позволяет? Или ещё что или кто?

— А ты здесь и по поручению твоего мужа?

— Ты прекратила все контракты, в частности, с Давидом, в одностороннем порядке. Я не знаю, какие юристы тебе помогали. Ты умудрилась компенсировать все потери противоположной стороны. Что ж, твое состояние это позволяет. Даже без помощи твоего папаши. А он, я так понимаю, настолько увлёкся политикой, что полностью возложил всё на своих юристов. У вас же их нынче огромный штат.

— Джессика, я звоню тебе. Дзыыыынь! Я потеряла ход твоих мыслей.

— Неразглашение.

— Не вопрос. Это всё?

— Я не только о разглашении всего, что касается твоей творческой деятельности, но и о твоих отношениях с Томасом Шнайдером. Приемы, балы, прочее… Ты поняла.

— Это не нужно разглашать. Об этом итак весь Город знает.

— Да, это то, что касается официальной стороны.

— Ты опять меня вводишь в туман.

— Что ж делать, я непрофессиональный переговорщик

— Тогда, почему тут ты, а не твой муж? Или… ладно, со Шнайдером понятно.

— Верни браслет, и всё.

— Джессика! Что же ты раньше не сказала. Все ходишь кругами! Браслет нужен не Томасу. Верно? Ты хоть понимаешь, что он задумал?

— Не очень. Точнее, совсем не представляю. Но, свято место пусто не бывает.

— Вы все сошли с ума. А Кац?

— Завтра последний штрих и я свободна с половиной его состояния. А с таким состоянием мне никто не нужен.

— Так зачем тебе браслет? — Жанна окончательно запуталась и не понимала, кто что тут хочет.

— Мы как-то недавно отдыхали с Томасом, и он упомянул о подарке… о том, какая ты нехорошая, и о том, что тебе будет с… не важно, с кем… Это было в порыве ревности…

— Джессика!

— На чём я остановилась? В общем, между делом он бросил фразу о том, что ты нарушила все его планы. Я не стала выпытывать у него, что это за планы. Он сам вскользь упомянул, что хотел сделать тебя королевой. Не знаю, как. Ну, и я, не будь дурой, предложила, а почему бы королевой не стать мне. А он, а давай…

— Вы все… Джессика, ты даже не представляешь, куда собираешься нырнуть. Ты сумасшедшая. Ты понимаешь это?

— А у меня вся жизнь такая! — Джессика рассмеялась.

— Так зачем его люди тут околачиваются?

— Нет, не спрашивай. Я…

— Он был трезвым, когда предложил тебе?

— Не совсем, — снова смеясь, сказала Джессика. — Ты дашь мне браслет?

— Он у меня не с собой, — ответила Жанна.

— Дома?

— Дома. Ты хоть знаешь, зачем он нужен?

— Понятия не имею! — Джессика смеялась.

— И он ничего тебе не объяснил? Пойми, мне он тоже толком ничего не говорил. Но, это безумная авантюра. Я даже рассказывать не могу, потому, что это полный бред. Пойми.

— Да мне плевать! Ты тоже пойми.

Только тут Жанна заметила, что Джессика была под кайфом — просто до этого момента та была в заторможенном состоянии, а теперь её понесло в разнос.

— Значит так, — сказала Жанна, глядя на часы, — делайте, что хотите. Где сейчас Шнайдер?

— Думаю, дома, — ответила Джессика.

— Конечно, он же депутат парламента, глава юридической фирмы. Где же ему ещё быть? Вон телефон. Звони ему.

— Да ладно. — Джессика поперхнулась сигаретным дымом.