Синтез

— Чёрт возьми вас всех с вашими ключами! — закричала Рита. — Чёрт возьми вас всех, и Драконов, и Лебедей, и пиратов, и бандитов, и капюшонов, и все ваши кубки, Ордена, короны, титулы, всю эту чушь! Надоели вы мне! Делайте уже что-нибудь!

Ничего не происходило. Рита наклонила голову, прислонившись лбом к стене. Она почувствовала острый жар, но не отпрянула. Рита смотрела себе под ноги. Вдруг ей показалось, как будто что-то промелькнуло, потом ещё, и ещё. Она подняла голову и увидела на стене, прямо перед её глазами какое-то мельтешение, словно на экране монитора пустили прокрутку текста. Маргарита, неожиданно для себя отошла от стены. Мгновенно всё пропало.

— Чёрт! — воскликнула Рита и вернулась обратно.

Она приложила обе ладони к стене и мельтешение возобновилось. Замедлилось. Заиграли какие-то незнакомые значки, после появились буквы, после всё это стало перемешиваться и в какой-то момент превратилось в одно большое чёрное пятно, и пятно это было отчетливо видно на бесформенном куске стены, приобретшем белый цвет. Пятно постепенно начало растворятся, и по мере его исчезновения на стене стали проявляться буквы, складывающиеся в слова, слова в предложения, после они принялись уменьшаться, прыгать, крутится, исчезать, вновь появляться. У Риты закружилась голова — она не могла сосредоточиться на происходящем, она даже не могла определить, что за буквы перед ней плясали. Вдруг всё прекратилось, и она смогла разглядеть текст, буквы которого, казалось, были объемными и висели в воздухе, еле касаясь стены. Рита медленно оторвала ладони от стены. Ничего не изменилось, она отошла на шаг назад и мгновенно прочла всё, что было написано на стене, она словно охватила весь текст взглядом и прониклась им. Прочитав, она достала из рюкзака фотоаппарат и сфотографировала стену. Вспышка не напугала висячие буквы. Рита подошла к стене вплотную и, хоть каждое слово уже было отпечатано в её памяти, повторила вслух:

— На севере, где что ни день, то вьюга, где что не утро, то мороз, где ночь страшна и ледяным покровом способна облачить живую плоть, придав ей вечный образ жизни, забравши жизнь саму. Средь диких пасынков природы, во чьих владеньях эта смерть, и что готовы на любое, незримое ни небу, ни земле, жестокое и страшное деянье, лишь бы занять соседский теплый дол. Тот дол стоит далече, и облачен в покров тепла, там вечный пир, там плодородны земли, воды — на всех, на всех — хлебов и воздуха, земли и всякой живности полезной, жена у мужа, муж с женой, там дети счастливы и сыты. И пасынки и те и эти не едины, их много на земле, в морозе и тепле, в голодной смерти, в сытой неге, и все перемешались и живут в войне. Пойди туда, где холод и лишенья, чрез горную гряду, что льдами скованна и скрыта снегом. Найдешь пещеру среди гор, в пещере озеро, за ним ты выйдешь на реку, что сотворили боги, из золота она, длинна и глубока. Дойдя до края той реки, коснись её волны, и ты получишь знание о том, где можешь знание поднять, которое и приведёт тебя к тому, что ищешь. Запомни, что, прочтя и осознавши строки, ты никому не смей их передать, ведь передав, забудешь всё, что видишь, а дважды не сумеешь прочитать. Прочтя, закрой глаза, коснись меня, и ты узришь свой путь к златой реке и в край морозов.

Маргарита снова прикоснулась к стене. Та все также пылала жаром. Сделав глубокий вдох, она закрыла глаза. В это же мгновение она оказалась за пределами пещеры, она взлетела над кратером, над островом, над океаном. Задержавшись ненадолго, она с неимоверной скоростью полетела в сторону севера. Пиратский остров незаметно промелькнул под ней… Материк, реки, поля, селения, леса, горы, озера, моря… Маргарита не понимала, что она видит, но осознавала, что всё увиденное четко фиксируется в её памяти. Снега, горы, пещера, золото… Маргарита громко выдохнула, оторвав руки от стены. Одно мгновение, и она лежала перед пустой скалой. Медленно поднявшись, она подошла к стене и прикоснулась к ней ладонью. Стена была холодной. Рита встряхнулась. Она попыталась прокрутить в голове прочитанный текст, и он тут же слово в слово возник у неё перед глазами, она попыталась вспомнить свой полет, и он моментально ворвался в её воображение.

— Похоже, это всё, — прошептала Рита. — Загадки больше нет? Как же! Что мне дала эта экспедиция? Ровным счетом ничего. Что всё это значит? Понятия не имею. Кто это может знать? Чёрт его знает. Пора домой.

Маргарита нырнула в тоннель и вскоре оказалась в первой пещере. Рисковать, спускаясь по скалам вниз, ей совсем не хотелось. Она решила рискнуть по-другому. Она разделась, завернула фотоаппарат в майку и шорты, запихнула это всё в рюкзак, привязала шнурками к кроссовкам и, выйдя на край уступа, швырнула кулёк на берег реки. «Пятнадцать метров, не больше, — думала Рита. — Высота спортивного трамплина метров десять. Ничего страшного, я справлюсь. Глубина тут метров пять, пойдет. Это не кино, конечно, чтобы с высоты в сто метров нырять рыбкой, а после, как ни в чем, ни бывало, целоваться на подводной лодке, но тут и не сто метров. Главное войти четко вертикально солдатиком. Руки вверх нужно держать? Пусть будет вверх. Вперед».

Маргарита подошла к краю выступа, посмотрела вниз, туда, где вода ударялась о поверхность озера, улыбнулась и проговорила:

— Максим, как жаль, что ты меня не видишь.

Набрала в легкие воздуха, вскинула руки и прыгнула вниз.

Через час Маргарита уже загорала на пляже и ела мороженое.

— Не скучала, дорогая? — запыхавшись, спросил Максим. Закончив разговор с Гашеком, он тут же побежал к пляжу.

— Честно говоря, милый, я почти всё время проспала. Без тебя мне так одиноко и грустно. Я места себе не нахожу. — Максим поцеловал её в губы. — Как у тебя?

— Посидели. Феликс, конспиратор хренов, причастен к таким делишкам, что ты не поверишь, если я тебя расскажу, не поверишь в то, насколько этот мир тесен.

— Я уже проснулась, милый, рассказывай.

— Что с тобой, любимая? — вдруг спросил Максим, удивленно разглядывая Риту с ног до головы. — Ты дралась с пантерой?

— Нет, дорогой, это была твоя поклонница.

Максим рассмеялся.

— Выкладывай, что за экстрим ты тут без меня затеяла?

— Я так за мороженым сходила. Решила срезать через сквер.

— Ты ходила по газонам?

— В общем, там самые настоящие джунгли, каких-то пара метров кустов и я вот такая. Буду теперь паинькой. Честно-честно.

Максим заметил в голосе Риты нотки детского подобострастия, часто используемого женщинами в определенных обстоятельствах. Это было ей совсем несвойственно и выглядело просто-напросто смешно. Он ничего не сказал.

— Так что там с Феликсом? — спросила Рита.

Максим в двух словах пересказал ей их беседу, и произнес:

— Круг сужается, так можно было бы сказать, если бы все наши приключения заканчивались, а загадки разгадывались. Но, похоже, мы раскручиваем шар в другую сторону. Я говорил с Гашеком. Я не сказал, где мы, но, думаю, он пробьёт… Риточка!

— Да, любимый?

— Ты ничего не должна от меня скрывать.

Маргарита побледнела. Максим приблизился к ней.

— Прошу тебя, любимая.

— Я боюсь спугнуть наше счастье…

Часть XII

Ночь ждала. Звёзды замерли. Луна спряталась за тучу. Туча зажмурилась. Ветер выжидал. Море было растеряно. Волны устали. Замок стоял. Свеча горела.

— В шахматах есть положение, именуемое патом, состояние игры, при котором игрок, на чьей стороне право хода, не может воспользоваться этим правом по одной лишь причине — ни одна из его фигур не имеет возможности совершить ход по правилам. При этом игра не проиграна и король не находится под шахом. Согласно правилам классических шахмат, такая ситуация означает ничью. Но, это в шахматах, да ещё только в классических. В жизни, в отличие от шахмат, любая искусно разыгранная комбинация не в состоянии учесть множества факторов. Но, несмотря на это, большинство людей, попадая в патовую ситуацию, считают её тупиком. Ничья в шахматах никогда не становится ничьей в жизни по той причине, что я обозначил ранее. По природе своей человек склонен думать в этом случае, что проиграл именно он, он попал в тупик, он закрыл себе все выходы. Если он думает, что все выходы закрыл он, тут ещё есть надежда, но, если он считает, что их закрыли ему, он сдается. Оказавшись в состоянии пата, он готов сдать короля. Увидев противника в том же состоянии, он готов сдать короля.