Синтез

— То есть?

— Скажите, Жанна, кто из нас сюда пришёл? Я или вы?

— Я пришла и….

— И чего вы хотите? — резко спросил мужчина.

— Развернитесь ко мне так, чтобы я могла видеть ваше лицо! — воскликнула Жанна и тут же вскочила из-за стола.

— Не могу ослушаться дамы.

Мужчина развернулся к ней, и она смогла рассмотреть его как следует. Сильно отвлекал чёрный плащ, опускающийся до пят. Русые волосы, короткая стрижка, правильные черты лица, прямой нос, узкие губы, чёрные брови, темно-карие глаза, и этот пронзительный насмешливый взгляд… Максим?.. Жанне стало плохо, она схватилась за край стула. Мужчина мигом подхватил её и усадил, подав бокал воды. На неё смотрел мужчина лет пятидесяти… Чёрные с проседью волосы, морщинистый лоб и серые глаза, излучающие доброту…

— Что с вами? — участливо спросил он.

— Почудилось. А где ваш плащ?

— Да хватит маскарада. Перейдем к делу?

— Я вас слушаю, — сказала Жанна и икнула.

— Пейте маленькими глотками, — посоветовал мужчина.

— Итак? — настойчиво продолжала Жанна.

— Итак, что? — улыбнулся мужчина.

– Давайте так, я Жанна, а вы?

– Георгий, если вам так будет угодно, — снова улыбнулся мужчина.

— Дело в том…

— Что порядочные дамы в это время почивают.

— Спасибо за заботу.

— Всегда к вашим услугам.

Жанна рассмеялась:

— И почему в моём окружении нет таких галантных джентльменов?

— Мы сами выбираем окружение.

— Спасибо. Итак?

— Итак? — не сдавался Георгий.

Жанна глубоко вздохнула:

— Существуют принцессы?

Георгий улыбнулся.

— Да, но не принцессы, а принцесса.

— И принц?

— И принц.

Жанне захотелось заплакать.

— Что-то не так? — обеспокоился Георгий.

— И рыцари?

— Рыцарь.

— И дама?

— Вы всё знаете.

— Если принц или принцесса объявятся, то они смогут назначить главу Города.

— Да.

— Если они полюбят друг друга, то будут жить долго и счастливо, но, не имея власти над Городом.

— Да.

— Если принц женится на даме, либо наоборот, то они будут управлять Городом.

— Совершенно верно.

Жанна снова пустила слезу.

— Если кто-то захочет это подделать?

— Не получится.

— Кубок?

— Да.

— Мамочка, — Жана пустила в ход полный поток женского моря.

— Спокойно, — уже озабоченно продолжал Георгий.

— А если в этом замешаны крупнейшие….

— Я вас понял, — сказал Георгий и задумался. — Это будет сложно…

— И даже невозможно… Правда?

Георгий молчал.

— А если есть любовь? — с надрывом произнесла Жанна.

— Она есть, — улыбнулся Георгий.

— А как определяют даму?

— Рыцарь.

— А рыцаря дама? А если я дама….

— Дама должна быть определенных качеств….

— Кубок? — спросила Жанна.

— Нет.

— А что тогда? — нежно спросила Жанна.

Георгий улыбнулся.

— Любовь, — выдохнула Жанна.

И снова Георгий улыбнулся и также нежно спросил:

— Раз вы всё это уже знали, зачем вы пришли?

— Дама и рыцарь… Да для чего мне власть? Вы не сказали, кто, вы, — вдруг произнесла Жанна.

— А вы не спрашивали.

— Так кто?

— А вам зачем? Чтобы рассказать потом… Да вы итак можете рассказать, что виделись с Орденом Дракона, в который никто, как и в самого Дракона, не верит. Вы даже можете сказать, что видели Дракона, поскольку ни его, ни Лебедя, нет, просто нет. Возможно…

— Что вы сказали?

— Я говорю, что в мире возможно всё.

Жанна улыбнулась.

— Если не принц, нет… Если дама любит рыцаря, или просто мужчину, которого хочет считать таковым, то, что это? А рыцарь даму и никаких кубков уже нет, то, что это? Что это?

— Не старайтесь увидеть в мужчине рыцаря, особенно, если он таковым может быть, и, тем более, если он таковым быть не может. Это может навредить.

— Почему?

Георгий сново участливо просмотрел на Жанну.

— Вы хорошая женщина, хоть и взбалмошная. Думаю, вы слишком много времени уделяете не той линии профессии.

— А почему навредить?

Георгий молчал.

— Я чувствую вашу мудрость, — произнесла Жанна.

— Берегите себя.

Жанна промолчала и продолжила:

— Вы так и не ответили, если не принц, не принц, хотя, вроде, как принц, нет… Если просто дама, обычная дама, обычная женщина, пусть определенная, как дама, любит рыцаря, или просто мужчину, определенного, как рыцаря, или просто рыцаря, или, которого хочет считать таковым, то… что это? Никаких кубков уже нет, то, что это? Что это? Я сама себя запутала… Просто помогите, ответьте, что это?

Георгий вдруг снова оказался закутанным в чёрный плащ, стоя лицом к камину.

Жанна, подождав немного, поднялась и тихо вышла из зала. Когда она очутилась в саду, со всех сторон из спирали, огибающей её собой, шептало:

— Любовь…

Жанна не заметила, как добралась до отеля и снова вышла на балкон своего номера, но уже с бокалом красного вина 1980 года, которого пришлось поискать в закромах отеля. Её уже не пугал Шнайдер со всеми своими авантюрами. Она умилённо смотрела на замок, тем временем, как, спираль, упоённо обвивающая её тело, продолжала шептать: «Любовь».

Как всегда, перед сном приняв освежающую ванну, изобилующую специями, она, облачившись в легкий халат, захватила чайник, чашку, вазу с букетом маленьких алых роз, отпустив перед этим служанок, поднялась на лоджию. Поднос она оставила на столике на лоджии, а сама спустилась по ступеням чуть ниже и опустилась на пуфик. Свечи, освещавшие подъем по лестнице мгновенно сбавили свой жар, а вскоре и вовсе потухли. Путь на лоджию лежал во тьме. Только тьма могла ощущать её волшебную красоту, только мрак мог представить себе, даже с закрытыми глазами, зажмурившись, в полной ночи её, ни с чем несравнимое изящество, её роскошное тело, прикрытое халатом и темнотой. Резко выдохнув и махнув куда-то вниз, туда, откуда послышался приглушенный рык, она вспорхнула, подобно горной лани, и мигом вышла на лоджию.

Тишь. Город давно спал, море дремало, небеса плыли в какой-то золотистой спирали. В углу лоджии стоял маленький шкафчик, откуда она извлекла бутылку вина 1980 года и бокал. К чаю она не притронулась. Медленно наливая вино в бокал, не отрывая глаз от потока вина, хищно наблюдая за его водопадом, она наполнила бокал доверху и вышла к парапету.

— Ты начал обретать себя, мой милый. Это всегда больно. Это порой постыдно, но я верю в тебя. Ты не остановишься. Ведь ты уже понял, что гораздо больнее ощущать, что ты себя не только не выискивал, но и не пытался, или останавливался, страшась заглянуть туда, где можешь что-то увидеть.

Она залпом выпила бокал вина и тут же разбила его об пол. После чего она взяла букет маленьких роз, что принесла с собой, и швырнула их вниз. Она присела на мгновение, с трудом сдерживая слёзы.

— Ты только не дай им себя сломать…

Она поднялась, наполнила ещё один бокал и принялась пить, после каждого глотка поднимая свою изящную головку кверху, пытаясь разглядеть звезды, укутанные густыми облаками. Допив бокал, она и его разбила об пол со словами:

— Когда же я смогу разглядеть твоё лицо? Кто-то ведь, наверняка, имеет такую возможность. Что со мной? Полная луна? Её не видно. Эта певичка? Разве я могу ревновать? Ей не повезло! Ведь есть принцесса… Все карты перемешаются. Но ты должен поступить правильно, чтобы не произошло. Ты мой рыцарь. Ты должен быть только моим рыцарем. Я дождусь тебя. У нас впереди ещё целая вечность. А пока спи и набирайся сил. Тебя я дождусь, и никто не сможет встать у меня на пути.

Она резко повернула голову куда-то вниз, и снизу снова донесся глухой рык.

— Я успокоилась. Могу же я дать волю гневу. Я женщина…

Она подошла к тому же шкафчику, достала оттуда пачку длинных тонких женских сигарет и зажигалку. Взяла одну сигарету, подошла к краю лоджии и прикурила. Удовольствие от курения она не испытывала, но порой ей казалось, что таким образом она приструнит свой гневный порыв. Она затянулась и пустила облачко дыма туда, где, по её мнению, должна была скрываться полная луна.