Синтез

А устраивать свою жизнь? Постепенно друзья начали разлетаться в разные стороны. Студенческое братство не вечно. Все устраивают жизнь. Они знают, чего хотят? Не может быть, не верю. Они выбрали путь наименьшего сопротивления? Обидно за них. Но я-то, вообще, никак ничего выбрать не могу. Нет, могу: пойду, возьму пива и поразмышляю в Лианозовском парке. Выход? Отсрочка.

Одним словом, жизнь остановилась. Но, мне нужно движение, действие, борьба, я без этого чахну. Как это найти самому? Как выйти на путь, ведущий к свободе?

Устроить свою жизнь? Как скучно. Достигнуть немыслимых высот? Да. А вот потом уже устроить жизнь. Но каких высот? Где цель?

Через полгода я работал менеджером по продажам кондиционеров. Вот я и нашел себя в этой жизни. Что может быть лучше продажи кондиционеров?

Родители уехали на Урал, предварительно продав квартиру. Я заселился в квартиру бабушки. Год назад её не стало. И в силу отсутствия родственников, квартира стала моей. Двухкомнатная с балконом. Район тот же, и ближе к центру на целый квартал. Какое это имеет значение, когда я сплю?

Девушка-гимназистка не выходит у меня из головы. Что это был за институт? Я был там один? Рита! Где ты?

Как я, однако, логично рассуждаю. Последовательно.

Продавать кондиционеры оказалось совсем непросто. «Алло, здравствуйте, с кем я могу поговорить по предложению кондиционеров?» — «Вы хотите нам предложить?» — «Да, поэтому и звоню» — «Отправьте предложение по факсу» — «Хорошо, а какой у вас факс?..» — короткие гудки.

Не то, чтобы меня тошнило от всего этого, просто, возможно, я чего-то не понимал в этой жизни, которую нужно было устроить.

Меня уволили через три с половиной месяца. Странно, про испытательный срок забыли. Я же его прошёл. Нет, оператором ПК было как-то попроще. Вбиваешь накладные и все. Тошнит, но тебя не увольняют.

Сетевой маркетинг? Идите лесом.

Надо выпить. С девушкой, той самой, с которой меня свели друзья, дружил два месяца — ещё меньше, чем продавал кондиционеры. Нашли с кем знакомить, она всего на год младше — заканчивает институт. Разумеется, ей нужно устраивать свою жизнь, и, разумеется, я для этой функции не подхожу.

Нужно купить автомобиль. Это придаст мне солидности. Где взять денег?

Ещё через пару месяцев меня взяли менеджером по работе с клиентами. Вовремя, а то, мне уже за квартиру платить нечем было. Об этом я вспомнил, когда проснулся как-то у себя в квартире рядом с девицей, которую я притащил из клуба, где за один вечер я спустил половину месячной зарплаты, оставшейся от фирмы, торгующей кондиционерами.

Ну, не идиот? Три месяца поработал, два месяца погулял. А мог отложить на машину.

С клиентами я работал полгода. Это были так называемые неактивные продажи. То есть, когда ты неактивен, тебе проще живется. Я даже накопил немного на автомобиль, отложил, точнее, положил в банк, чтобы не было искушений.

Но в августе 1998 года фирма с неактивными продажами закрылась. Никакой стабильности.

И снова в сплин. Я помню, тогда ничего не читал, ни о чем не думал, а просто бродил по городу. В основном один. Таких, как я, не устраивающих свою жизнь, становилось меньше. Может, я тот самый главный неудачник?

Родители практически не звонят. Похоже, они поставили на мне крест. Поставили давно. Похоже, они убеждены, что из меня так никогда ничего и не выйдет. А что из меня должно выйти?

Кто я? Где я? Куда я, куда? Это «Наутилус Помпилиус».

Я им тоже не звоню. Только когда напьюсь, беру телефон и думаю, с кем бы обсудить эту самую никчемную жизнь. И не с кем. И не звоню. Никому.

Региональный менеджер. Вот это была удача. До двух третьих машины позволил мне дотянуть контроль над продажей стройматериалов в близлежащих областях.

— А чего вы добились за год работы?

— Продажи идут.

— Вы ни разу не предложили оптимизировать что-то. Роста нет. Мир не стоит на месте. А вы встали. Вы считаете себя грамотным коммерсантом?

— Честно?

— Конечно.

— Я не считаю себя коммерсантом.

Новый 2000 год я встречал один в квартире. Я снова был безработным, но в банке лежали две трети машины. Кстати, рассчитывал я на «Ладу», «99-ю». Почему-то именно она в девяностых считалась в наших кругах верхом возможностей и самой крутой тачкой. Об иномарках в те времена среди моих друзей никто не заикался.

Новый год я встретил так, что потом две недели приходил в себя. Пришёл и вспомнил о девушке-гимназистке.

К чему это я? Ах, я же сплю.

Не знаю, как меня взяли менеджером по рекламе, вероятно на собеседовании я произвел впечатление способного на всё, специалиста. На собеседование я пришел пьяным, но никто этого не заметил. А когда я пьяный, в меру пьяный, я теряю все комплексы и элементы скромности и стеснительности. Плюс ко всему мой язык развязывается на столько, что Цицерон с Гитлером и Жириновским снимают передо мной шляпы.

Полтора месяца, и я снова на улице.

Только к лету я устроился в строительную компанию в отдел логистики и закупок. Судя по всему, меня взяли случайно. Но, как ни странно, как бы что и кто меня там не раздражал, как бы ни скучна и однообразна, за некоторыми исключениями, была работа, я прижился там.

Я снова начал читать и одновременно понял, что давно не видел никого из моих друзей. Неужели все устроили свою жизнь? Вполне, возможно, особенно если учесть, что каждый год праздновались по две-три свадьбы.

Мне двадцать пять. Где-то я слышал, что это самый боевой возраст. Возраст, когда можно всё.

Сплин, вот звезда, под которой я оказался в этом возрасте. Я, вообще, перестал с кем бы то либо видеться, за исключением тех случаев, когда меня куда-нибудь официально приглашали, на те же свадьбы.

Утром проснулся, поехал на работу, после работы поехал домой. В выходные отдыхал от однообразности и нагнетал на себя тоску от такого времяпрепровождения, такого вялого и бездарного течения жизни.

И, ведь, ничего не предпринимал для изменения своего существования. Неужели это моя судьба? Тупо, не правда ли? Загнать себя в свои рамки и самому обозначить их безвыходными. Тюрьма!

Я жаждал свободы, не пытаясь четко определить для себя, что это, я хотел бороться с несправедливостью в стране, но ничего для этого не делал, я хотел найти девушку-гимназистку, но только мечтал об этом. Обо всём я только мечтал.

Убедив себя в том, что дальше мечты это никогда не уйдет, я уверовал в бессмысленность собственного существования, я уверовал в бессмысленность собственной жизни.

Единственной целью моей тогда было купить автомобиль, что я и осуществил в начале лета 2001 г.

Купив машину, мне уже ничего не было нужно. Даже путешествия, о которых я мечтал всю жизнь, изжили себя в томительном ожидании под знаком моей непреходящей депрессии.

Я превратился в намертво заколоченный ящик, в котором было похоронено всё мое, весь я. Я ничего не хотел. Прекрасно осознавая, что я сам загнал себя в угол, причем не знал, почему и зачем, я продолжал ковырять свой мозг и терзать свою душу убеждением в собственной никчемности. Выход только один — порвать с существованием. Не изменить жизнь, а остановить её.

Насколько слаб я был! И насколько у меня хватило таланта убедить себя самого в этом.

Выхода не было. Выход был где-то за пределами моего сознания. Возможно, именно там — осознанная борьба за справедливость, там свобода, и там девушка-гимназистка с белым бантом.

И всё же я сплю.

— Браво! — улыбнулся Брат.

И ты мне тоже снишься. А тогда я о тебе и не подозревал. А, не сочти за лесть, ты мне был нужен. Хотя, очень часто мои внутренние монологи превращались в диалоги с кем-то безличным. Возможно, это и был ты?

Если какое-то время я не терзался самоуничижением, меня автоматически начинала обуревать жажда действия. И жажда того действия, осуществить которое я не мог в силу разных объективных причин. Я начинал с остервенением читать. Читать и думать, думать и читать. Когда же я думал о том, как мне всё же начать реализовывать свою неуёмную энергию, я попадал в тупик, что приводило меня в тихое бешенство. Но энергия продолжала переть изо всех щелей моей богатой натуры. А пути для неё я найти не мог. А энергия рвалась наружу. Что делать? Погасить её. Как? Выпить? Ведь, двадцать шесть лет — это уже… Это уже очень много. И уже грустно.