Страница 53 из 57
Виктор Сергеевич приглушил магнитофон, стоявший у его ног, и отложил свежий журнал, приветствуя гостью. На нем была тенниска с отложным воротом, белые шорты и такая же полотняная шапочка. Половина лица закрыта дымчатыми очками. Еще издали Стрижова увидела странную красноту его кожи, воспаленно-розовые пятна на руках. Она так и рванулась вперед, но Панин удержал резким жестом:
- Не надо, Маришка, мало ли что... Сядь лучше за стол, ешь клубнику. Хороша, и не скажешь, что гидропонная...
По привычке подчиняясь командиру, она опустилась на стул и машинально сунула в рот ягоду.
- Давно это с вами?
- Проснулся, увидел.
- Ну, дайте хоть посмотреть. Я ведь как-никак врач...
Панин был страшен. Руки, грудь, ноги до колен - все покрылось выпуклыми бляшками размером с монету; лицо горело чистым маковым цветом. Осмотрев командира, Марина на ватных ногах вернулась к столу. Мысли путались. Чтобы сосредоточиться, стала раскладывать узором на скатерти подсохшие хвостики ягод, очевидно, еще с вечера съеденных Виктором Сергеевичем. Тем-то и пугала причудливая нежить, бог весть как прицепившаяся ко всему астероидному экипажу в самом конце карантина. У нее было много форм. Одни космонавты покрывались обильными сыпями и экземами, у других не желала свертываться кровь из пустяковой ранки, третьи задыхались от катастрофического насморка. С бывшего начальника электроцентрали, Повилайтиса, кожа сходила лоскутами, как со змеи во время линьки. В общем, если бы не одновременность поражения, можно было бы подумать, что в пансионате поселился сразу целый заповедник хищных неземных микробов.
...И самое невероятное: никаких новых бактерий не обнаружили? Утонченнейшие способы диагностики, компьютерные обследования - все приводило к одному результату: у кошмарных симптомов практически нет основы! Микросреда организмов - в норме. Подчас так и хочется поверить чужеземным газетным крикунам и объявить все случившееся "местью потревоженного космоса".
До сих пор командир испытывал лишь легкие недомогания: головную боль, рези в пищеводе. Теперь придется переоборудовать его спальню в настоящую палату - как у Повилайтиса и многих других. Ставить кровать с воздушной подушкой вместо матраца, чтобы пораженное тело не касалось постели.
- Что нам готовит Тарханов? - спросил Панин, обессиленно откидываясь на спинку кресла. - Мне он уже давно не звонит, наверное, не хочет расстраивать... Он еще не уехал?
- Нет. Живет со всем своим штабом в седьмом корпусе. Туда к нему понаехало спецов со всего мира.
- А-а... - Виктор Сергеевич прикрыл глаза покрасневшими веками. Верный товарищ... Он еще надеется!
- А вы разве оставили надежду? - так и подобралась Марина с клубничным хвостиком в руке. - Это уж никак на вас не похоже! Знаете, отчаявшийся больной мешает целителю...
- Оставь надежду... - горько усмехнулся командир. - Слова-то какие дантовские. "Лашьята огни сперанца..." - Он повернулся в сторону двери, махнул распухшей рукой: - Да на моем месте любой бы волком завыл! Смотри, чем они сейчас будут меня пичкать, твой Семен со штабом! Хоть бы ты на них повлияла...
- Я сейчас сама на подозрении, - ответила Марина, глядя как медсестра вкатывает тележку с закрытыми блюдами. - Только и разницы, что не сижу под замком. А те каждый день ждут, когда же это Стрижова начнет на куски рассыпаться...
Медсестра была строгая. Несмотря на низко надвинутую шапочку и респиратор, можно было заметить бледность и сухость ее впалого лица. Цепким, неприязненным взглядом окинула она Марину. Руками в зеленоватых перчатках принялась расставлять тарелки. В самом деле, не слишком аппетитный завтрак: что-то вроде каши-размазни, тонкие, как бумага, кусочки хлеба, мутная витаминная жидкость, набор пилюль и таблеток...
Увидев мисочку с клубникой, медсестра буквально остолбенела и сделалась еще бледнее. Потом метнула такой взгляд на Марину, что, будь глаза человеческие наделены свойствами физического воздействия, обратиться бы Стрижовой в кучку пепла. Наконец, с видом величайшего долготерпения сложила ладони перед грудью и воскликнула тонким голосом:
- Виктор Сергеевич!
- Это не она принесла, Лида, - мигом откликнулся проницательный командир. - Это мне вчера принесли.
- Кто?! - чуть не плакала сестра.
- Так я и выдам, ждите. Лучше не ругайте меня, а войдите в положение. Ну мыслимо ли третью неделю подряд есть эту чушь?
- Виктор Сергеевич, не будьте мальчишкой! - продолжала убеждать Лида, и настоящие слезы выступили у нее на глазах. - Вы ведь взрослый человек, космонавт, как же можно нарушать лечебную диету, не слушаться врачей?..
И тут Марине, иронически слушавшей наставления медсестры, пришла в голову неожиданно отчетливая и донельзя элементарная идея. Да, если она права, то ларчик не то что просто открывается, он распахнут настежь.
Почему-то захотелось расцеловать эту нелепую, занудную, шмыгающую носом Лиду; она искренне заботится о командире, так сказать, горит профессиональной тревогой... Вместо поцелуев Марина сказала как можно приветливее:
- Не сердитесь на Виктора Сергеевича, дорогая коллега, а лучше позвольте задать ему пару вопросов. Я ведь тоже врач, и хожу сюда для того, чтобы помочь вылечить...
Сестра снова покосилась на Марину, но уже не испепеляюще, а даже с каким-то растерянным ожиданием, мол, поддержи, он такой упрямый!
Стрижовой захотелось сыграть в эту игру, и она спросила с внезапной сухостью:
- Вам впервые за время болезни принесли клубнику?
- В общем, да, - оторопев, с готовностью сообщил Панин. - Недавно ее и в теплицах еще не было, ты же знаешь.
- Не в этом дело, - нахмурив брови, отмахнулась Марина. - Меня интересует другое: до сих пор, до вчерашнего вечера, вы нарушали диету, предписанную Тархановым и лечащими врачами?
- Старался не нарушать. Я еще не оставлял надежды, хе-хе... Думал, что Сеня и в самом деле что-нибудь понимает. А вчера, знаешь ли, от тоски взял и наелся ягод. Э-э, один черт...
И командир потянулся за брошенным журналом.
- А ну-ка, вылезайте оттуда! - не повышая голоса, но отменно твердо сказала Марина. - И марш в спальню.