Страница 40 из 54
Уже дома у Рябининых, когда эйфория и радость победы немного поутихли, а возбуждённые до нельзя дети были накормлены и уложены спать, стали подсчитывать урон. В плюсе были невредимая, только порядком испуганная женская часть отряда и найденные дети в количестве трёх штук. В минусе — основательно избитая мужская часть отряда.
— М-да… — доктор Симонов, оказавший первую помощь всем, включая самого себя, задумчиво обозрел валяющихся на диванах и креслах совершенно обессиленных соратников и с интересом заглянул в старинное зеркало. — Хороши! Как я на работу-то завтра пойду? То есть, уже сегодня… От меня же пациенты шарахаться станут. А, впрочем, я сейчас не один, позвоню с утра, отпрошусь, коллеги против не будут. А вы как, Паш, Серёг?
— Ну, наши сотрудники будут, конечно, в шоке. Но переживут, я думаю, — хмыкнул Павел.
— Ага, — согласился Ясень, — но от клиентов и партнёров придётся пару дней попрятаться.
— Недельку, — авторитетно не согласился Андрей, глядя на разбитые скулы и губу напарника, — как минимум.
— Да?
— Да.
— Неделю, значит, неделю. Придётся Симе побыть лицом фирмы. Это наш друг и коллега, — пояснил он Андрею.
Тот кивнул:
— Ясно. Хорошо, когда есть, кому заменить. У нас другая проблема. Что мы будем со всем этим безобразием делать?
— Ты про «гнездо»?
— Про него.
— Очень не хочется, но придётся идти сдаваться в милицию. Иначе мы никак не сможем об этом непотребстве сообщить.
— Ага. И станем мы не соратниками, а подельниками.
— А нельзя анонимку подбросить? — слабо подала с дивана голос побледневшая Ирина. — Приложим к ней все фотографии, там же много чего есть, вы же сами рассказывали. Должны отреагировать.
— Я боюсь, что пока суд да дело, пока на анонимку отреагируют, как ты говоришь, наши преступники всё подчистят и сбегут. Ну, или не сбегут, но следы позаметают, — вздохнул Андрей.
— Это точно, — кивнул Павел, — если они не дураки и не совсем обнаглели, конечно. Мы, само собой, старались документы на места класть и компьютеры выключили. Но, если подозревать возможность вмешательства, то следы заметить несложно. Это если бы они ни о чём не догадывались… Тогда была бы надежда. А так — вряд ли. Они же видели нас всех. И поняли, что мы выбрались с их территории. Да ещё могут заподозрить, что был и ещё один человек — стрелок, так сказать. Лучник. Вряд ли они поняли, что Ирина и лучник — одно лицо.
Все негромко хохотнули, а Ирина покраснела. Андрей, севший рядом с ней — после всех потрясений он твёрдо вознамерился провести остаток жизни рядом с любимой, коей, как уже все поняли, как раз и была Ирина, собственнически приобнял её за плечи. Любимая, потрясённая до глубины души, и не думала сопротивляться. Правда, пребывала она при этом в состоянии шока, как сам для себя машинально определил доктор Симонов. Но шока приятного — самоуверенно добавил про себя Андрей, велев доктору помолчать.
Как обычно бывает, именно в момент всеобщего веселья и единения зазвонил телефон. Произвёл он ошеломляющий эффект. Хохот прервался. Все застыли с открытыми ртами и вытаращенными глазами. Ирина медленно повернула голову в сторону часов, висевших на стене. Пять утра. Побледневший Павел встал и подошёл к столику, на котором трясся и подпрыгивал возмутитель спокойствия, заливавшийся громкой трелью. Когда он заговорил, голос его звучал хрипло:
— Да.
Трубка старого телефона взорвалась такими негодующими воплями, что слышно было всем присутствующим. Кричал Лялин, вроде как отдыхавший в Карелии.
— Что «да»? Что, я тебя спрашиваю, «да»? Куда вас угораздило опять вляпаться? Ну ладно ты! Но Злата! Злата! И она туда же! Что ж за жизнь-то у меня такая?
— Володь, ты что? — удивился Павел. — Ты где вообще?
— Я где? — Лялин начал с конца. — Я пока ещё в отпуске! Но он уже — чтоб вам пусто было! — заканчивается! Меня отец Пётр разыскал со словами, что вы там похищенных детей из какой-то секты собираетесь выручать! С ума посходили вы там, что ли?! Какие дети?! Какая секта?! Здесь клёв обалденный! А я всё бросил! И уже сижу в аэропорту, рейса жду! Вам, гадам, дозвониться с вечера не могу! Уже самое плохое передумал! А он мне спокойно так «ты вообще где?» Это вы где были, искатели приключений?!
— Володь, ты не волнуйся, — Павел упорно не переходил на ответные вопли и говорил преувеличенно спокойно. — Мы уже дома. Детей спасли. Все живы. Почти здоровы. Так что ты отдыхай дальше. Мы с утра пойдём вашим сдаваться.
Трубка снова завопила голосом Лялина, который, похоже, забыл, что по телефону не обязательно орать, чтобы тебя услышали:
— Как сдаваться?! Зачем сдаваться?!
— Там в организации этой очень плохие дела творятся. Мы пофотографировали кое-что, девочка, свидетельница, у нас сейчас. Вот об этих делах и хотим сообщить твоим коллегам.
— Никуда не ходить! Сидеть! Ждать меня! — рявкнул Лялин и добавил:
— Объявили посадку, я скоро буду!
— В какой аэропорт прилетаешь?
— А вам зачем? — вдруг довольно спокойно поинтересовался Лялин.
— Встретим тебя.
— А… Ну, давайте. Сейчас спрошу, куда прилетаем, я не узнал даже, забыл обо всём с вами, — голос его стал менее слышен, — Девушка, девушка! А куда прилетаем? В «Домодедово»? Говорят, аэропорт «Домодедово»
— Понял. Будем там.
— Ну, давайте, авантюристы. Ждите. И чтобы никакой больше самодеятельности!
— Поняли, — усмехнулся Павел, — ждём. Лети спокойно.
— С вами спокойно не получается, — буркнул Лялин и отключился. Павел аккуратно положил трубку на старинный аппарат, рухнул в кресло и захохотал.
— Ну, вот и всё. Поспать теперь уже не получится. Девчонки, Андрей, Серёг, вы давайте по постелям, а я за Лялиным поеду.
— Я с тобой! — дружно подорвались верная жена и Ясень с Андреем.
— Злат, ты спать! Это не обсуждается. Андрюх, Серёг, спасибо, вместе веселее, конечно.
— Тогда бегом на кухню, — Злата ослушаться не посмела, но и своё слово вставила:
— И не вздумайте сопротивляться, как хотите, но голодными не отпущу.
Не собираясь отказываться, умяв исключительно подходившие по времени гороховый суп с рёбрышками и картошку с селёдкой, мужчины собрались в аэропорт, снабжённые нарезанными яблоками и грушами.
— Чтобы не заснули в дороге, — прокомментировала Злата, сунув им в руки по пластиковой коробке с фруктами, — и обещайте петь всю дорогу. Громко и с душой!
— Туда — обещаем.
— А обратно мы будем отчитываться, а Лялин — вопить. Так что не заснём.
— Ну, тогда ладно. Лялин у нас такой громкогласный, что и вправду не уснёте, — успокоенно кивнула Злата, и Павел с Ясенем и Андреем уехали.
Лялин и вправду вопил. Но не долго. Предусмотрительные Рябинин и Симонов в круглосуточном кодаковском павильончике распечатали фотографии, снятые ими в оплоте «тренингистов». И пока Павел вёл машину, Андрей и Ясень показывали их майору, сопровождая каждую подробным рассказом. Лялин в свете проносящихся мимо фонарей разглядывал подсунутое и молча качал головой. К тому моменту, когда они подъехали к дому Рябининых, глаза Лялина уже горели охотничьим азартом и даже восторгом.
— Ну, вы даёте, мужики! Ну, сильны! И молодцы, конечно. Неправильно говорю, но скажу. Я бы тоже так поступил. Всё верно. Не могли в по-другому, конечно. Не волнуйтесь, как-нибудь расхлебаем. А девчонки-то каковы! И Злата, и Иришка! Я-то, с Ириной познакомившись на свадьбе вашей, думал, что она тихая и ранимая. Она ж полсвадьбы проплакала! А она просто индейская скво! Это ж надо, в зад этому козлу стрелу вогнать! Во даёт!
— Да, она такая, — согласился невероятно гордый Андрей, и все покосились на него с понимающими усмешками.
— Готов ты, парень, — не сдержался Лялин.
— Готов, — кивнул счастливый Симонов, которому вопреки непростой ситуации хотелось всем и каждому хвастаться своим неожиданным счастьем, — совсем готов.
Неизвестно, как авантюрный квинтет вышел бы из ситуации, не разыщи отец Пётр Лялина, но с приездом майора всё закрутилось, завертелось, затянулось в тугой узел… И маленький отряд, как ни странно, выбрался из эпицентра этого неприродного катаклизма с малыми потерями. А вот «тренингисты» с большими. Не зря, выходит, настоятель Никольского храма, отслужив службу и обещанный молебен, полвечера дозванивался до мамы Лялина, а та, в свою очередь, сидела у телефона, дожидаясь звонка сына-отпускника. Он действительно позвонил, как они и договаривались ранее, и получил от проникшейся серьёзностью момента мамы категоричный приказ срочно связаться с батюшкой. Лялин удивился, но отцу Петру позвонил, выслушал короткий красочный рассказ, взбеленился, бросил всё и рванул в аэропорт, обещая самому себе и друзьями устроить им такую… нет, ТАКУЮ головомойку, которой они никогда не забудут.