Страница 10 из 97
- Пришли? – спросила хозяйка. – Садитесь. Чай будем пить. А то опять накуришься на голодный желудок, а потом будешь маяться до вечера. А потом твоя Лизавета станет мне звонить и плакаться, что ты себя гробишь, а я тебя не блюду. Так что ты ей передай, что блюду, ещё как.
- Блюдёшь, блюдёшь, - проворчал Нилыч, - заблюла уж совсем, вусмерть.
- Ой, прям вусмерть! – возмутилась Анна Владимировна и поинтересовалась:
- Алис, ты куришь?
- Нет.
- А потерпишь наш дым?
Табачный дым АлиСанна не любила, но хорошо знала пословицу про чужой монастырь и свой устав, тем более что ей в этом самом монастыре уже очень нравилось, и кивнула:
- Потерплю.
- Мы в вытяжку. На тебя, ребёнок, дымить не будем, - пообещал Нилыч и по-хозяйски плеснул себе из чайника кипятка в первую попавшуюся чашку.
- Алис, и ты давай, не стесняйся. У нас тут клуб по интересам: кто курит, кто ест, кто пьёт. Чай. Или кофе.
- Да я не принесла ничего.
- Потом принесёшь. Что мы всем коллективом одного цыплёнка не прокормим?
- Да уж, - согласно хмыкнула Анна Владимировна, сама не отличавшаяся крупногабаритностью. – Ты садись, и давай хоть поговорим в тишине, пока не набежали остальные. А то ведь словом не дадут перемолвиться, ироды.
Про иродов АлиСанна не поняла, но кивнула. Она вообще пока понимала далеко не всё, но решила, что в первый рабочий день это простительно и с расспросами не лезла, понимая, что постепенно во всём разберётся.
- Алис, ты пей чай и слушай меня.
- Что ты к ней с чаем пристала? – пробурчал Нилыч, сладострастно затягивающийся сигаретой у вытяжки. – Она кофе любит, правда?
- Нет, - покачала головой АлиСанна, ей было ужасно весело смотреть на него и слушать, - не люблю.
- Ка-а-ак? – безмерно удивился Нилыч. Выдающиеся брови его поползли вверх. – Ты, филолог, не любишь кофе? Курить не куришь, кофе не любишь. Скажи ещё, что матом не ругаешься.
- Не ругаюсь. Принципиально.
- М-да-а-а, - помрачнел Нилыч. – Ты меня обманула. Ты не филолог.
- Она ребёнок. Но уже с характером. Молодец. В школе без характера нельзя. И вообще - отстань от неё, - прикрикнула на него Анна Владимировна. – Дай нам поговорить. Скоро звонок, а я ей ещё ничего не сказала. Перемена всего десять минут.
- Молчу, молчу, – примирительно поднял руки ладонями к ним Нилыч, сигарета при этом повисла на нижней губе. Вид у него был покаянный и комичный одновременно. Он вообще был похож на огромного смешного мальчишку. И АлиСанна не выдержала и фыркнула. Нилыч зыркнул на неё грозно из-под своих бровей, но, как и обещал, промолчал.
- Короче, Алис, - начала Анна Владимировна, - времени у нас всего ничего. Поэтому, пойдём-ка пока на третий этаж, я тебя по пути в курс дела введу.
АлиСанна с готовностью поднялась. Чаю она так и не выпила. Но от волнения ей и не хотелось. «Всё потом», - решила она и пошла следом за Анной Владимировной, на ходу коротко, в телеграфном стиле, говорившей:
- Тебе дали пока только мой класс. Шестой «А». Класс хороший. Тридцать два человека. Мальчиков и девочек примерно пополам. Раньше русский и литературу у них вела Калинина Валентина Викторовна. Они к ней привыкли, конечно, но ей тяжеловато было, нагрузка большая. Вот она и попросила их забрать. Шестой «Б» у неё остался, она в нём классный руководитель. Класс похуже. И теперь Валентина Викторовна переживает. Она бы с радостью от них отказалась и тебе спихнула, а моих себе оставила. Но классное руководство не даёт. Так что она недовольна. Имей это в виду.
- Понятно, - кивнула АлиСанна. Но на самом деле опять ничего не поняла. Какой смысл обижаться, если сама от класса отказалась?
- Дети мои добрые, но шустрые. Поэтому ты с ними построже. Особенно обрати внимание на Епифанова Вовку.
- Хорошо, - кивнула АлиСанна и тут же вспомнила фамилию самой Анны Владимировны:
- Он ваш сын?
- Да, - кивнула та, - учится хорошо. И не гад. Но озорник. Учти. И ещё. Мне на них жаловаться можешь и даже должна. Но вот к директору бегать по поводу и без повода – упаси Бог. Последнее это дело. Запомни.
Они уже дошли до третьего этажа, и в дверях Анна Владимировна придержала АлиСанну за локоть:
- Поняла, Алис?
Та серьёзно посмотрела на неё и кивнула: