Метка Проклятого

— Что?! — в голосе явственно послышались возмущенные нотки, — как это ты опаздываешь??

Девушка возмущенно притопнула ногой. От неожиданной встряски зубы Проклятого клацнули, и он чудом не лишился кончика языка.

— Вот прямо так, взяла и сломалась!? — возмущение девушки сменилось на обиду.

Миша подумал, что ему пора расстаться со своим транспортным средством, ибо это опасно ехать на оскорбленной в лучших чувствах молоденькой девушке ростом с небоскреб.

— И я должна ждать тебя на этой остановке? Одна? Вечером?

Каждый вопрос сопровождался небольшим притопыванием пятки ботинка, и Миша, подлетая в такт ее движениям, с нарастающим страхом понимал, что сейчас его левую руку схватит судорога.

Вдруг движение возобновилось, но это были небольшие шажки, можно сказать шажочки. Он не видел того что происходит вокруг, но легко смог представить. Девушка подошла к одной из скамеек и уселась, поджав ноги так, что они оказались под лавочкой. Тут уже не было асфальта, земля и трава, и Миша понял, что лучшего момента «сойти с поезда», у него не будет. Проклятый оттолкнулся от застежки так, чтобы приземлиться подальше, и в этот момент судорога сковала левую руку так, что он вскрикнул, но страдать было некогда, а девушка продолжала нервно отбивать одной ей известный ритм, и шансы «попасть под пресс» оставались довольно высокими. Поднявшись на ноги, отбежал на пару шагов, споткнулся и снова рухнул. Девушка продолжала разговор по мобиле, но Проклятого уже не интересовали ее проблемы, он старался оказаться подальше от ее обуви, и как можно быстрее.

Отдалившись примерно на 3 реальных метра, Миша позволил себе остановиться и начал щипать и растирать руку. Уже окончательно стемнело, но сориентировавшись на местности, он понял, что преодолел примерно половину расстояния до того места, где они обычно гуляли семьей. Даже несмотря на темноту, Проклятый хорошо видел второй, пешеходный мост, громада которого виднелась всего-то в двух-трех километрах от этого места.

— Дойду — прошептал он, стараясь убедить самого себя.

Вопрос, что будет после того как он дойдет, решил пока отложить. И вот тут начался квест. Фонарей в этой части набережной было много, но работала из них едва ли треть. Это было одновременно много и мало, много для того, чтобы рискнуть выйти на открытое пространство, где было бы удобнее перемещаться, но по-прежнему оставалось много отдыхающих, и мало для того, чтобы нормально осветить его путь в высокой траве рядом с набережной. Идти было тяжело. Любая незначительная с точки зрения обычного человека неровность почвы превращалась в преграду, даже небольшая бороздка в земле была как небольшой овраг. Он спотыкался о ветки, проваливался в рыхлую землю, тратя силы на то, чтобы снова выбраться, вынужден был обходить пластиковые бутылки и прочий мусор. Ему казалось, что мост не приближается, а силы уже иссякают, но при этом он понимал, что под мостом просто необходимо пройти сегодня, когда ночь легла на землю, и риск быть замеченным минимален. Пройти, а потом уже попробовать найти место для ночлега, что-нибудь минимально сохраняющее тепло.

Один раз он провалился с головой в какую-то яму, и потом выбирался, хватаясь за траву, постоянно наступал на какие-то колючки, мелкие даже по его меркам. Кучу раз отбивал пятки, и, казалось, стопы превратились в один большой синяк. И был один момент, когда он испугался по-настоящему.

Сбоку раздалось какое-то пыхтение, и, повернувшись, Миша увидел приближающегося ежика. Еж был просто огромным и явно спешил к нему, почуяв добычу. Проклятый замер, вот сейчас он и проверит, только ли коты брезгуют закусить человеком-мышкой? Михаил знал, что ежики любят яблоки только в мультиках, а в реальности они предпочитают питаться мясом. Бежать было бессмысленно, поэтому он просто стоял и ждал. Подбежав, еж фыркнул, казалось, в самое ухо, а его иголки, размером с хорошую фехтовальную шпагу, приблизились практически вплотную, но затем ночной хищник остановился, еще раз фыркнул, при этом, кажется, как-то обиженно, и потрусил по своим делам, видимо в поисках более вкусной добычи.

И вот, только когда ежик ушел, едва не задев его своими иголками, Миша смог сдвинуться с места, а к мосту добрался уже глубокой ночью. Набережная по большей части опустела, но под мостом, в соответствии с общеизвестным законом подлости, кто-то был. В темноте очень четко виделся огонек сигареты. Незнакомец докурил, выкинул бычок, Проклятый непроизвольно проследил его траекторию и с шумом поднялся. Раздались удаляющиеся шаги, и Миша, наконец, остался в одиночестве. Ждать было нечего, и он побежал. Хотелось как можно быстрее проскочить опасный участок и вернуться в спасительную траву. Он забыл о том, что обычно творится под мостами на родной набережной, где и человеку нормально роста не рекомендуется ходить босиком. Буквально через десяток шагов Миша споткнулся о что-то большое, возможно это был бутылочный осколок, и растянулся во весь рост. Лодыжка, и так потянутая после всех приключений, болезненно вскрикнула, но решила пока пожалеть неосторожного хозяина, и ломаться не стала. Кроме этого он сильно ушиб руку и ударился бедром, но к счастью обошлось без порезов.

Поднявшись на ноги, он решил, что в такой темноте безопасней будет перемещаться на ощупь, и, слегка прихрамывая, отправился дальше. Падение отрезвило, и Миша вспомнил, что тут творится. Хотя сейчас он не видел всего в деталях, но мог представить — окурки, битое стекло, камни, прочий мусор. Стараясь идти вдоль стены, а опоры моста от дорожки отделял полуметровый бетонный парапет, он вынужден был обходить множество предметов. Каждый раз, отдаляясь от дающей хотя бы психологическую защиту стены, он непроизвольно вжимал голову в плечи, подсознательно ожидая того, что какой-нибудь ночной гуляка прервет его путь и даже не узнает об этом.

Повезло. Сложно сказать, сколько времени Проклятый провел под мостом, но за это время ни один прохожий не повстречался ему. Однако продолжать свой путь по дороге он все-таки не рискнул. Тут было посветлее, ближайший фонарь исправно выполнял свою функцию. Миша огляделся вокруг и кинул взгляд на окна домов. Там люди жили обычной жизнью, ссорились, мирились, смотрели сериалы, все то, что называют бытовухой. Сколько раз он слышал или произносил сам: «достала бытовуха, надоело, хочется чего-то этакого…».

Вот у него сейчас классное приключение, можно даже сказать квест: "доберись домой, не заполучив воспаления легких или сепсиса". Можно еще добавить в описание новой игрушки: "прокачайте ловкость, скорость и ауру страха, отпугивающую мелких хищников«.

— Кому там хочется приключений? — спросил он в звездное небо, — меняюсь с доплатой.

Как и ожидалось, небо осталось равнодушным к его предложению, и Миша побрел дальше. Он знал, что на его пути еще будет две лестницы, отгороженные от насыпи бетонными парапетами, перелезть через них у него не получится, а значит, придется обходить и опять спускаться на тропинку, ну или подниматься на ту, которая идет поверху. И лучше сделать это в ночные часы, в темноте.

Он брел, спотыкался, падал и вставал. Старался не думать о разбитых ногах, о боли, о холоде. Ему надо было выжить, чтобы все происшедшее не было напрасным, а значит надо двигаться. Первая лестница находилась довольно близко к мосту, а в урне, расположенной около ее подножия, копался какой-то бомж. Миша дождался, пока тот достанет бутылки и бумагу и побредет дальше неторопливой, шаркающей походкой, и только после этого продолжил движение. Обойдя лестницу, Проклятый понял, что больше не сможет идти, надо хоть немного поспать.

Возле бокового лестничного ограждения валялась куча листьев, веток и даже высохшей травы. А еще тут была брошена сумка. Большая хозяйственная сумка со всяким хламом. Несмотря на кажущуюся привлекательность, остаться в сумке он не рискнул. Мало ли кто решит прихватить ее с собой, пока он спит. И если его унесут, то обратно вернуться может уже не получиться. Он не предполагал, а просто знал это, и потому, найдя внутри какой-то кусок ткани, возможно, оторванный от той же сумки кусок, он завернулся в него, и, добравшись до кучи травы, постарался зарыться в нее поглубже. Все равно было холодно, но усталость быстро взяла свое, и Миша заснул.