Метка Проклятого

— Интересно, а не схожу ли я с ума? — пробормотал он, окончательно просыпаясь.

Ответа, понятное дело, не дождался и решил что пора вставать. Помня что Валик начал его слышать, не рискнул звать Иру. Некоторое время прислушивался — тишина. Осторожно выбрался наружу. Увидел, что ночевал во второй комнате, жена либо забыла перенести его, либо решила что тут ему будет спокойнее.

Тронув мышку, разбудил ноутбук. Часики в углу экрана сообщили что сейчас пять часов и сорок четыре минуты. Рановато, жена и сын наверняка спят. Миша еще раз осмотрел руку. Ни следа загадочного узора.

Сделал зарядку, ну как зарядку, скорее легкую разминку. Мысли путались, он не мог ни на чем сконцентрироваться, даже на разминочных упражнениях. Идти будить жену? Мало ли какая у нее была ночь. Пусть спит, поговорить они успеют. Может лечь и постараться уснуть? Но он хорошо знал себя, на данный момент, это бесполезно.

Можное еще протестировать микрофон на старых наушниках. Проверить сможет ли он уловить его голос? Идея хорошая, но без помощи жены он не сможет ее осуществить. Те наушники немного барахлили, и он сунул их в коробку, взял новые, без микрофона. Это произошло буквально за пару дней до встречи с ведьмой, а потом стало не до наушников.

Тишина. Заняться нечем и Миша решил побродить по квартире. Конечно, они договаривались с женой, что он не будет просто так лазить по полу. Она еще не привыкла постоянно смотреть под ноги, да и Валик может оказаться не в меру быстрым. Но сейчас ему хотелось размяться и он надеялся что жена с сыном проспят еще минимум два часа.

Спустился на пол, мимоходом обрадовавшись что спуск дается все легче, все-таки тренировки давали себя знать, повертел головой. Он решил прогуляться везде, куда может залезть без риска застрять. Так, без какой-либо особой цели, просто для того чтобы убить время.

Под диваном было тесновато и пыльно, начихавшись, и убедившись что выпрямиться тут он не может, Проклятый решил что там делать нечего. А вот за шкаф, было вполне реально забраться. Если бы кто-то спросил его, зачем он это вообще делает, логичного ответа он бы не получил. Но скука, зачастую, бывает страшнее реальной опасности, и потому Миша предпринял свой вояж.

Протиснулся между шкафом и стеной, пару раз чихнул. Темно и пыльно, и нет ощущения тайны, как бывает в детстве, когда стоишь, смотришь на шкаф, который с твоей, детской точки зрения всегда тут стоял, и думаешь:

— Какие же тайны скрываются за его задней стенкой? Может быть там живут гномики из сказки?

— А ведь теперь тут есть гномик, — усмехнулся Миша, но веселья в этой ухмылке было немного. Не желая возвращаться, прошел вдоль стены, собрав всю пыль и найдя невесть как попавшую сюда монетку, выбрался с другой стороны. О том, что будет если он напорется на какой-либо торчащий, ржавый гвоздь, или застрянет намертво в незаметной обычному человеку трещине, он не думал. Оконные занавески свисали до самого пола, и оказались очень удобными, для вытирания пыли и грязи, собранные им в своем «зашкафном» путешествии.

— Хорошо что Ира не видит, да и не увидит — пробормотал он и отправился дальше.

Идя по ставшей такой большой, такой чуждой квартире, Проклятый не переставал думать. Миша был из тех людей, чей внутренний диалог практически никогда не прекращался. Он мог, раз за разом прокручивать в голове события прошлого дня, какой-то сюжет или случаи из детства, говорить с невидимым собеседником, стараясь придумать как надо было бы поступить в той или иной ситуации.

Сейчас он думал, правильно ли поступил оставив ведьму в коконе? Может, стоило ее отпустить? Или наоборот, поиздеваться, подразнить а затем все равно оставить? Правильного ответа на этот вопрос у него не было, и он подозревал, что его просто не существовало, любое его решение вызвало бы сомнения.

Он начал вспоминать как они шутили, Ксана давала советы что сделать его жене, чтобы добраться до демона, что ему предложить. И тогда ему показалось что он слишком жестоко поступил с ведьмой, но тут же, в этот самый момент, перед глазами вставала девочка, которая никогда не отпразднует следующий день рождения, и Валик, на которого отныне придется смотреть тайком, не приближаясь. И Миша в итоге решил, что все сделал верно. Точнее убедил себя в этом.

За такими размышлениями добрался до кухни. Там было чистенько, кафель на полу приятно холодил босые ноги. Проклятый рассматривал кухню как в первый раз. Вот скрученное в канат полотенце, можно вскарабкаться на стол, но смысла нет. Из-за летней жары, оставлять любую скоропортящуюся еду без холодильника нельзя. А лезть чтобы погрызть печенье или сухарики он не хотел.

Ходить пешком под стол… как часто взрослые используют эту фразу в отношении детей, или старики любят сказать такое тому, кто помоложе. Миша улыбнувшись, посмотрел на деревянного, огромного как небоскреб, монстра. А ведь когда-то, именно он собрал его и поставил тут. Теперь это кажется нереальным. Сразу появилась грустная мысль: «интересно, а когда я забуду, что вообще был нормальным человеком?». Но этим утром горевать не хотелось, и Миша, вновь осмотрев стол, вдруг широко ухмыльнулся.

— Ходить пешком под стол, залезть под платье — проговорил он вслух, смакуя каждое слово, словно пробуя на вкус. Как все-таки расхожие фразы, могут поменять свой смысл.

Думая о своем, он продолжал идти и не заметил как приблизился к стене. Миша не знал что вчера Ира, готовя себе чай с медом, уронила полную ложку на пол. Она убрала мед с пола, но не заметила что его часть попала на стенку, и рассеянно бродящий по кухне муж, коснулся бедром этого сладкого, липкого пятна.

— Вот черт, — ругнулся он, схватившись рукой за ногу, — дважды черт! — теперь и нога, и ладонь стали противно липкими.

СТОП

Проклятый не был каким-то неженкой, или чистюлей, никогда не брезговал ни помыть малыша, ни стирать при необходимости его пеленки. В детстве обожал ездить с отцом в гараж где часто пачкался и в масле, и в пыли, но никогда не переживал по этому поводу. Но вот липкую кожу, терпеть не мог. Даже обедая, иногда ходил два-три раза мыть руки, если пачкал их в чем-то липком, сладком.

И сейчас с отвращением глядя на ногу и ладонь, лихорадочно соображал, как поступить дальше? Разбудить жену? Можно конечно, но при мыслях об этом, что-то внутри его, просто переворачивалось. Словно малыш зовет маму. «Мама, помой меня!» Ну не мог он так поступить! Тогда что, ждать? Пока сама проснется? С одной стороны, это самое правильное решение, а с другой, вариант ничем не отличается от первого — принять помощь от жены.

Липкая ладонь не давала покоя, и думая как избавиться от этой дряни, он добрался до ванной. Увидев что из крана капает вода, улыбнулся, появился шанс все сделать самому, и именно это отличает его от младенца.

Кое-как обтерев руку о валяющуюся тряпку, он начал свое восхождение. Было гораздо сложнее чем обычно, правую руку каждый раз приходилось отрывать от шерстинок, но сантиметр за сантиметром Миша поднимался вверх.

Известный факт, если какая-то неприятность должна случиться, она обязательно случится. Миша не знал наизусть точной формулировки этого закона Мерфи (а может и не Мерфи), но смысл помнил хорошо. Естественно эта самая неприятность случилась как раз в тот момент, когда Проклятый был на половине пути. Старательно цепляясь ногами за полотенце-канат, он прикоснулся к нему испачканной стороной ноги, и приклеился.

— Твою ж мать! — выругался он, стараясь оторвать ногу.

Полотенце тянулось за ней, не отпуская. Висеть тут было бессмысленно, и Миша решил что сможет добраться до раковины, и там освободиться. Подъем усложнился, полотенце тащилось за ним, становясь все тяжелее. Руки словно налились свинцом. Богатое воображение услужливо нарисовало его тело, лежащее на полу ванны, и некролог: «погиб, пытаясь добраться до раковины». Славная кончина для убийцы ведьмы.

Через минуту он сдался, придется спускаться, если это еще возможно. Руки начали предательски подрагивать, все-таки мало внимания он уделял физическим нагрузкам. Возникло желание заорать, позвать на помощь, но Миша подавил его. Может и глупо, но сейчас, Проклятый предпочел бы разбиться, чем позвать на помощь.