Страница 51 из 94
И замер, изящный, как иероглиф на белом листе.
Саю вежливо подождала ответа вместе с Ланерье, потом достала телефон, пока этот вдохновленный жрец Лаллей совсем не замерз.
- Мара, Ланерье танцует босым на морозе. Что мне делать?
Правая стопа Ланерье описала на снегу полукруг, он всплеснул руками и вдруг сделал сальто вперед, громко приземлившись на пятки. Ленты попадали пестрым ворохом, косички начали расплетаться, на лице выступили капли пота.
Каждый новый прыжок давался ему все труднее и труднее. Исчезло изящество и невесомость, он даже раз провалился под наст, оказавшись в сугробе по самые голые щиколотки.
- Мара, пожалуйста, я его не уведу его отсюда сама, поторопись.
Саю не знала, что ей делать.
А вот Мара всегда знал, что делать и куда идти. Она и сама не заметила, как начала во всем полагаться на этого неприметного парня, который всегда вовремя открывал двери, придерживал за локоть и знал, что сказать, чтобы Ланерье успокоился.
Она ведь потому и звала его сегодня, что чувствовала: Ланерье что-то такое обязательно выкинет. Правда, она надеялась, что выкидывать он будет дома и в тепле, а не вечером посреди двора и чуть справа от качелей, как раз в то самое время, когда мамочки ведут детишек из садиков, и останавливаются, чтобы посмотреть на дядю. Даже редкие лысые деревья будто тянули ветки поближе, привлеченные волшебным ветром, и этим нагло пользовались любопытные вороны, слетевшиеся сюда со всей округи.
Еще бы его не замечали дети.
Какой-то малыш, одетый не в пример теплее, даже начал Ланерье копировать, вскидывая руки и неуклюже подпрыгивая на утоптанном снеге. Мать его одернула.
- Это не наш танец, - сказала она резко, - этот дядя воздушник.
- Но красиво же!
- Но у тебя так не получится.
Лицо мелкого скривилось - ему только что скормили весьма горькую правду жизни. Саю коснулась уголка рта. Она тоже так кривила лицо когда-то...
Ланерье повернул в ту сторону голову.
- Почему бы не попробовать? - спросил он совершенно спокойно, как будто не орал только что вопросы прямо в жестокое синее небо.
Саю, как завороженная, подошла к Ланерье поближе, сняла шапку, позволяя рассмотреть зеленые корни во всей красе.
- Если не получается, как дядя-воздушник, - сказала она резко, - можно станцевать как тетя-водяница.
Она отступила чуть назад, и склонилась в поклоне. Довольно непривычно было повторять элементы без широких рукавов, в пальто, но она протянула руки вперед и соединила ладони вместе.
- Это просто, - сказала она, с удовольствием отметив, как малыш протянул руки вперед и попытался повторить показанную волну. Получилось не очень, но у кого получается с первого раза?
Она не могла угадать пол ребенка, и не была уверена, стоит ли ей начинать женский танец, но надеялась, что никто не возмутится.
Она повернулась, чуть привстав на цыпочки. В сапогах это смотрелось не так уж внушительно, но хотя бы плавность движения никуда не делась.
Мать смутилась, и даже не стала одергивать мелкого, когда тот тоже потянулся вверх. Похоже, подумала, что это хорошо спланированный и согласованный ритуал: на безмятежном лице Ланерье и следа не осталось от недавней истерики.
- А тетя-водяница может станцевать, как дядя-воздушник, потому что много тренировалась. Базовые элементы одинаковы для храмовых танцев всех основных стихий. - заметили откуда-то со спины, - если хотите научиться основам, то я могу порекомендовать курсы при храме Многогранной.
Саю замерла, пошатнулась.
Оглянулась.
- Л-ланерье, т-ты замерзнешь. П-пойдем, п-пожалуйста.
- Она меня ненавидит, сестрица, она же меня ненавидит! - вздохнул Ланерье горестно, опускаясь на снег. - Лаллей, бессердечная ты... Паучиха!
Вороны с карканьем поднялись с ветвей, и взлетели, черным облаком заслоняя небо. Тень их крыльев наступила и исчезла, как не бывало. Округа опустела. Белый снег, синеватый заборчик, серая асфальтовая дорожка в рыжем песке, зеленые качели в чешуйках облупившейся краски.
Малыш был забыт. Его моментально увела мать, чутко отреагировав на смену настроения странного жреца. Ланерье больше не собирался ничему учить. Ланерье был разбит. Повержен. Сидел в снегу и горевал.
Рео, черный и синий, широкие рукава и изящество, сила и снисхождение, склонился перед Саю в церемониальном поклоне.
- Я бы с удовольствием с вами потанцевал, милая...
- Ш... Шес... - тело отреагировало само, она слишком долго учила эти движения. Она склонилась перед ним.
И едва не протянула ему руку, чтобы он мог помочь ей встать.
Остановилась. Замерла.
Встала сама, отряхнула от снега колени, отвернулась.
- Милая Шес. Вы похитили мое сердце еще в первую нашу встречу, и я устал ждать ответа, поэтому пришел сюда... С удовольствием бы станцевал с вами. Но, мне кажется, у вашего... братца кризис веры? Мне помочь довести его до дома?
- М-мне помогут, спасибо.
- Вы не принимаете моей помощи потому, что мы не знакомы? Что же. Я - Рео рода Улы, жрец Многогранной Богини.
Нет, подумала Саю. Нет. Просто она ждала кого-то, кто поможет поднять плачущего Ланерье из снега, а не будет пытаться начать брачный танец, раз уж вышла такая оказия.