Страница 40 из 94
Саю, поколебавшись, открыла дверцу будочки и перелистнула страницы лежащей на полке у телефона книжищи. У отделения Ведомства, даже такого вот, на окраине, никто не осмеливался драть из нее листы. Или, может, ее просто часто меняли.
Саю не знала.
Она легко нашла домашний телефон Вио. Кинула монетку, набрала, слушала, как бьется сердце и идут длинные гудки.
- Алло?
- Простите, вы не могли бы позвать к телефону Нию рода Улы? Я ее подруга из... института. Хотела кое-что спросить.
Еще дольше она стояла, слушая шорохи в трубке. Наконец Нию разыскали: Саю с облегчением услышала знакомый голос.
- Да?
- Передай Шелю, что я... нашла работу, пожа...
Дверь распахнули, Мара выдрал у нее из рук трубку и с силой опустил на рычаг. За локоть вытащил из будочки.
- Мозги отморозила?! Или хочешь сдаться?! - рявкнул он, недобро прищурив глаза.
- Я просто... - Саю замялась.
Мара смягчил тон.
- Если ты хотела передать весточку, то могла просто сделать это через Ланерье. Зачем сама-то? Это же опасно. Те, от кого ты бежишь, могут...
- Прости.
Мара разжал стиснувшие локоть Саю пальцы, отнял руку, нервно хрустнул костяшками.
- Да за что ты извиняешься? Я же никто тебе. Просто... это глупо, понимаешь? - он потер виски, и сразу стало видно, что он очень устал сегодня. - Ладно. Прости. Я не должен был... Не больно локоть?.. Правда прости. Дело твое.
- Я просто подумала, что будет правильнее, - Саю подняла глаза, - сделать это самой. И...
...хоть чем-нибудь самой рискнуть.
Но этого она не договорила.
Это звучало как глупость даже у нее в голове.
23.
Ния ни за что бы не заговорила с Лелле.
А когда та пыталась заговорить с ней, Ния всегда находила срочные дела.
Она смотрела на эту уставшую, угасающую женщину, тенью скользившую по дому, но ей не было ее жалко.
Совсем, казалось бы, недавно Ния стояла около двери в отцовский кабинет. Было темно, свет не горел. Отец частенько засиживался за работой допоздна, но в тот день пораньше ушел спать: разболелась на погоду голова.
Ния достала из кармана шпильку...
И тут увидела на той стороне коридора Ангена.
Она бы не смогла ничего сделать, даже если бы он тогда ее не поймал; она понятия не имела, как вскрывать замки шпильками, лишь смутно подозревала, что это возможно. Но она хотела попытаться.
Не потому, что была несчастна, и не потому, что хотела убежать. Просто она... хотела большего.
Даже если это значило - украсть собственный аттестат из кабинета родного отца; даже если это значило - врать всем.
И Ангену тоже.
Но Ангену врать никогда не получалось.
Он простил ей то неловкое объяснение во тьме. Он всегда ей все прощал, принимая ее жадность за детские шалости.
Когда-то двенадцатилетнего мальчишку познакомили с его новорожденной невестой, и он воспринял это абсолютно спокойно: так, по крайней мере, рассказывала Ние мама.
Сколько Ния себя помнила, он всегда был рядом. Ей даже ни разу не удалось с ним толком поссориться. Капризы ее выполнялись, слезки утирались, а поддразнивал он ее едва ли сильнее, чем своих младших сестер, хоть и по другим поводам. Никогда - обидно.
Разве что до свадьбы они не зашли дальше поцелуев - Ния была готова, но Анген не позволил ей торопиться, единственное, в чем он ей отказывал. Впрочем, они наверстали после.
Ния всегда была любима и не представляла, что может быть как-то иначе - поэтому любовь никогда не была ее главным жизненным приоритетом. Она не сталкивалась на этом пути с трудностями страшнее предсвадебного мандража, который, впрочем, легко разогнали подруги, и поэтому болтовня о чужих проблемах горячила ей кровь и придавала жизни пикантности.
И когда Саю собиралась сбегать, Ния зашла к ней в комнату. Там был еще Шелека - мерял шагами пол, от угла до угла, наблюдая, как спешно собирается сестра.
- Ты уверена, что хочешь это сделать? - спросила тогда Ния.
- Спасибо тебе за гостеприимство, Ния, - Саю склонилась в глубоком церемониальном поклоне.
- Я спросила.
Ния была младшей хозяйкой этого дома, и могла настаивать. Прикрывая Саю, она тоже рисковала - и хотела получить хоть что-то взамен.
Шелека замер в темном углу: руки стиснуты в кулаки, глаза лихорадочно блестят, дышит холодом - он тоже вслушивался. Ошибся? Поступил правильно?
"Что гонит тебя из теплого дома, Саю? Ты отказываешься от жениха, от рода, от имени - ради чего?"
Ния не спросила об этом вслух, но Саю поняла.
- Ты же... - она замялась, чуть ссутулила плечи, - учишься в Ведомственном. У тебя подруги... У тебя пары. Жених... Предначертанный, не выгодный... У меня... - она покосилась на стоящие у окна сундуки, в которых пылилось ее приданое, - нет. И здесь... - она моргнула, прогоняя слезы, сказала тверже, - и здесь у меня этого не будет. В этом разница. Тебе - разрешают. Тебя очень любят, поэтому... И дядя Вио - дядя Вио добрый. Мне - не разрешат. И я не могу больше, не вынесу. Тяжело.