Страница 11 из 94
Но Шелека не собирался входить в его положение.
Рео до сих пор не воспринимал Шелеку всерьез.
К такому обращению Шелека привык. Он мог бы простить... но сестра такого не заслужила.
Он вспомнил, как вздрагивали ее худые плечи... Испуганные карие глаза, огромные, полные слез. А еще горы, горы, горы хлама, созданные руками его сестры, пока он пинал балду в школе и универе.
Никому, на самом деле не нужные. Созданные просто чтобы существовать. Чтобы в списке достоинств юной невесты появилась еще одна воображаемая галочка, увеличивая ее ценность на брачном рынке.
На рынке никого не интересует чья-то там личность. Рынок - это про товарооборот.
- И тут такое дело: я взял академ. Я не вылечу с журфака, даже если меня там не будет в этом году. Серьезное решение? После перевода так вообще. - Шелеку несло: он говорил и говорил, и сам понимал, что лишнее, но никак не мог остановиться, - не уверен, что хочу этим заниматься. Думаю, мне все-таки нужно время на самоопределение. Да и сестренка за годик обживется, поймет, чего хочет-то, а? Безо всяких надоедливых вопросов... Хотя есть во мне что-то от журналиста, зачатки какие-то... Так и тянет спросить тебя, приятель: если твоей семье так нужен этот союз, что ж ты не торганешь своей писечкой?
Рео побагровел и рванул вперед.
Да уж, для этого и правда нужна смертельная опасность, эмоциональное выгорание, и... немного алкоголя. Вот, значит, как приходит кризис... Время растягивается, как резина, перехватывает горло, сводит пальцы, сердце стучит все тише и реже и стремительно холодеет тело. А потом тянет в сон - там так тепло, так спокойно, и никто не тронет. Никто ничего не узнает, если некому говорить.
А он успел забыть. В прошлый раз его накрыло лет в двенадцать. Тогда ему хватило проваленного певческого конкурса, а ведь сейчас он даже может фальшиво посмеяться, вспоминая ту обиду... Подростки и правда хрупче.
А, верно... Тогда же он в первый раз влюбился.
Шелека закрыл глаза.
Вокруг столько воды...
Хватит, чтобы заковать себя в лед. Жаль, Вио придется перекладывать трубы... Потом придется извиняться. Когда-нибудь... потом.
Вишенка в кусочке льда...
Решено.
В этом году он хорошенько выспится.
9.
Ланерье хватило пары дней, чтобы стать для Саю кем-то вроде друга детства. Несмотря на его жутковатый внешний вид и приступы раздражающей манеры говорить то ли афоризмами, то ли цитатами из глупых романов, он вызывал доверие. Да, она познакомилась с ним позавчера, но будто знала всю жизнь.
И всю жизнь он преподносил ей сюрпризы.
Вот сегодня он, например, неожиданно встал, прервав Саю на полуслове, вышел в коридор и резко распахнул дверь.
- Скажи мне, Саюшка, - проворковал он, что это с таким грохотом упало?
Саю отложила книгу, которую до этого читала Ланерье вслух и последовала за ним.
- Курьер. - констатировала она.
Ланерье, похоже, крепко приложил паренька дверью.
- Вы совсем окосели, а? - возмутился пострадавший, прижимая руку к намечающейся на лбу шишке, - Окос вас...
- Не-не, - покачал головой Ланерье, - не Окос, Окосу в пятиэтажках не поклоняются, а Лаллей. Прости, парень... Мне нужно то, что ты несешь. Давай-давай. Заказчик не будет возмущаться, не волнуйся. - он протянул длиннющую руку и разомкнул веки, и даже привыкшей к нему Саю вдруг стало жутковато, - давай.
- Я не...
- Саюшка, дай ему денег.
- Но...
- Все умерли, не парься, - Ланерье сделал лицо... то ли одухотворенное, то ли утомленное, - ничего им уже не надо. То есть то, что ты несешь им не надо, а нам надо. Саюшка, чем ты там занимаешься?
Саю пыталась понять, много ли денег она нашла в кармане куртки Ланерье, или мало. Так уж вышло, что последний раз она что-то себе покупала еще в детстве, и, похоже, с тех пор деньги как-то... изменились, что ли?
- Дай мне, - Ланерье отобрал бумажки и, будто зрячий, не ощупывая, сунул пареньку три из них, - этого хватит, так что отдай.
Тот их автоматически принял, и медленно полез в рюкзак. Последовательно вытащил оттуда пачку краски для волос, бутылку виски и пакетик вишни, который вручил Ланерье прямо в руки.
- Благодарю, - кивнул Ланерье, - Саюшка, чего стоишь? Забирай.
Он выглядел совершенно нелепо - этот худой парень в старом халате, мосластые ноги в разных тапках покрыты гусиной кожей, волос тысячу лет не касалась расческа, и лицо странное, несуразно-правильное, на первый взгляд и вовсе безбровое... но ему почему-то невозможно было не подчиниться. Саю показалось, что парнишка-курьер тоже это почувствовал, и отдал бы затребованное безо всяких денег.
Саю поспешно подобрала краску и бутылку, пока не рассеялось наваждение.
- Что это было? - одними губами спросил парнишка.
Саю пожала плечами.
Ланерье нагнулся, пошарил по полу рукой и протянул парнишке упавшую кепку.
- Интуита в первый раз видишь, что ли? - ворчливо спросил он. - Радуйся, никто не умер.