Семья

– В итоге, я получаю девку. Ты не подумал, о том, что ей только 18. Я бы на твоём месте вообще оставил её дома, пока мы будем разбираться с этим дерьмом. Да какого хрена, Рэй? – Джерри вскочил, Марк резко усадил его обратно.

Рэй был абсолютно спокоен, он ждал такой реакции и был готов обосновать ему все аргументы:

– А ты не думал, что здесь не должно быть уступок. По-твоему, я должен был выбрать троих психов и одного топителя собак? Она согласилась на это ещё год назад, она прекрасно осознаёт, что это не игрушки. И кстати, у неё на счету уже двое, а у тебя только один.

Джерри всегда был вспыльчивым, хотя Марк рассказывал, что в детстве всё было как раз наоборот. Это Марк был зачинщиком всех драк, а Джерри его успокаивал, а теперь спустя годы всё обернулось иначе. Я не могу злиться на него за все его выходки, всё же в нём больше хорошего, чем плохого. Ну да ладно, к чёрту лирику.

Джерри не нашёл подходящих слов в ответ Рэю. Он поднялся из-за стола и вышел на улицу. Я посмотрела на Марка и Рэя и сказала, что всё хорошо. Я пойду, поговорю с ним.

На протяжении всей жизни братья привыкли к таким выходкам, через день или два он обычно успокаивался и всё забывал, но всё же, здесь совершенно другая ситуация, мне нужно поговорить с ним. Я вышла на улицу и подошла к скамейке у озера, на которой он яростно расселся.

– Подвинь зад, Джерри. Мне можно присесть?

Он махнул рукой, держа в ней сигарету и дал понять, что он не против. Долгое молчание нагнетало ситуацию. Он вздохнул…

– Я боюсь за тебя, понимаешь? Ты слишком дорога мне, чтобы отдавать тебя на полгода незнакомому человеку.

– Если ты будешь так яростно оберегать меня всю жизнь, я так и останусь домашней собачкой. Помнишь, как ты разбил бутылку о голову моего одноклассника? А ведь он просто взял меня за руку. Пора выключить долбаное отцовство, мне уже не десять, Джерри.

– Это не отцовство, Эм. Совсем не отцовство, – он поднял левую руку и протёр глаза, – Ты это поймешь.

– Ну, если ты и вправду так дорожишь мной, ты позволишь мне развиваться дальше. У меня большие возможности, как же ты этого не поймёшь. И вообще пора уже найти тебе жену, ты стареешь, может, тогда ты немного отвлечёшься от внимания ко мне.

Джерри усмехнулся с таким упором, что, по-видимому, даже вода в озере затряслась. Я никогда не боялась его, хотя иногда он меня пугал.

– Жена, так глупо, Эм. Всё же ты ребёнок, а завтра ты уже готова ехать на край света, чтобы попасть в очередную неприятность, – он повернулся ко мне, выбросил сигарету и дотронулся до моего лица. – Ты как-то сказала мне, что будешь любить меня, какой бы сволочью я ни был, помнишь? Так вот и я люблю тебя, несмотря на всё что ты хочешь сделать, – он провёл по моему лицу, поцеловал меня в лоб и произнёс:

– Всегда буду тебя любить.

Он прижал меня к себе и пообещал, что больше не будет мне препятствовать. Не передать словами, всё, что я почувствовала тогда, один из лучших моментов моей жизни.

– Нужно возвращаться, Джерри. Здесь холодно. Прости меня, если что не так.

– Я приду через минуту, – он закурил ещё одну сигарету, – Доброй ночи, Эм.

– Доброй ночи, Джерри.

Утром я проснулась первой и успела приготовить всем завтрак, Джерри спустился немного позже меня, он был в отличном настроении, всё как я и говорила, он иногда просто выключается.

– Я уверен, что это блины.

– Ага. Приготовленные с большим количеством любви, специально для Вас сэр.

– Спасибо, Эм, – он поцеловал меня и сел за стол.

На запах спустились и остальные. Все были в прекрасном настроении, видимо вчера вечером они поговорили, и всё решилось, само собой. Я решила спросить:

– Ну, что когда можно приступать?

Рэй поперхнулся. Мы обсудили все детали, нужно было собрать вещи для долгой поездки. Рэй подготовил оружие, одежду и всю необходимую информацию. Первые два месяца нужно было пустить на исследование жизни жертвы. Мы сделали новые номера, зарегистрированные на пациентов клиники Рэя. Они были нужны для звонков два раза в месяц, по необходимости. Мы договорились не приближаться к жертвам сразу, не светиться и не геройствовать, в какую бы ситуацию мы не попали. План был расписан до мелочей, оставалась лишь самая малость – его исполнение. Мы попрощались.

Рэй отправился первым же рейсом в штат Саскачеван, Джерри арендовал на год малозаметную квартиру в доме для малоимущих, Марк поступил также, сняв квартиру в доме поблизости психиатрической больницы Маклина, а я остановилась в трейлере, расположенном в кемпинге при студенческом колледже. Здесь мне предстояло провести полгода моей жизни, да местечко не из лучших, и уж точно не похоже на наш большой уютный дом.

Я очень быстро нашла своего товарища. Он был невысок, где-то моего роста, тёмные растрёпанные волосы, голубые и очень грустные глаза. Он жил в квартире, выделенной ему государством после отсидки в тюрьме. В десяти минутах ходьбы находилась его химчистка. Каждое утро он останавливался в кафе, чтобы съесть яичницу с беконом и гамбургер, забирал с собой стакан кофе. Ровно в 9:00 он заходил в химчистку. Стаканчик он выкидывал при входе, протирал глаза и входил. Он проходил по коридору, к своему шкафчику под номером 97, снимал одежду и одевал стандартную форму. С 13:00 до 13:30 наступал обед. Мистер Блэк обедал в столовой при химчистке. Она находилась в другом здании через дорогу. До 17:00 он находился в здании, и по истечении времени шёл прямо в бар возле своего дома. Там он находился до 20:00 или 21:00, всегда по-разному. В 21:30 он заходил в свой дом, в 22:00 свет в его окне погасал.

Вот и всё. Обычный день, обычного неприметного американца. Я ничего не понимала, может Рэй так подшутил надо мной. Хотя нет, он человек слова. Первый месяц ушёл на то, чтобы узнать всю эту абсолютно рутинную информацию. Я решила не тратить второй впустую, а сразу начать действовать.

Утром, тридцать второго дня «долгой аферы», в 8:30 я зашла в кафе и заказала тот же завтрак, что и он. На протяжении следующих десяти дней я стала приходить туда каждое утро, чтобы он меня заметил. Я не смотрела на него, вела себя абсолютно естественно, но мне было необходимо, его заинтересовать. Мой метод был необычен, если братья не светились перед жертвой, то я, наоборот, решила сделать всё, чтобы он меня запомнил. Я вычёркивала каждый день на своём календаре, и на сорок третий он всё-таки меня заметил. Сет читал газету и иногда прерывался, чтобы посмотреть в мою сторону. Я не подавала вида. Чуть позже, я начала ходить в бар по соседству с ним. Сидела всегда за барной стойкой и пила виски. Сет всё чаще стал обращать на меня внимание. Однажды, когда он покупал кофе с утра, на спинке стула он оставил куртку, пока Сет сидел спиной ко мне, я вынула из кармана его ключи. Через пять минут я вышла из заведения.

У меня было достаточно времени, чтобы найти его квартиру. В досье был указан номер 62. Я открыла дверь, это помещение было похоже на жилище бездомного человека. На кровати лежала одна простыня тёмно-серого цвета от грязи, пол был истоптан, видимо обувь не снималась никогда, а в холодильнике был годовой запас полуфабрикатов. Вот уж действительно, сапожник без сапог. Но меня интересовало не это, в его спальне на стене висели какие-то планы, чертежи, всё было отмечено маркерами, слева висели фотографии, пока я не знала, что за люди на них были, мне было необходимо изучить всё в спокойной обстановке. У меня был карманный фотоаппарат, размером с маленький блокнот, с его помощью я сфотографировала каждый элемент этой стены. Под подушкой я нашла револьвер – шестизарядный, по всей видимости, 1873 года «Миротворец». Нужно было уходить. Времени было мало.

Немного погуляв, я дождалась часа дня, я зашла в столовую и прошла мимо него, зацепив его куртку и вернув ключи на место. Он ушёл буквально через десять минут, мне оставалось проявить фотографии и изучить материал.

Он не был похож на психа, но эта стена разрушала мои догадки. На фотографиях было видно, что он везде отмечает 20 мая. Фотографии, как я выяснила позже, принадлежали сотрудникам одного из банков First Municipal Bank. Чертежи также описывали всю внутреннюю систему банка. Он узнал все коды доступа и расписал, каким образом будет происходить ограбление. Единственное, что мне было не понятно, как он собирался провернуть это в одиночку.