Страница 60 из 70
– Видишь, он хороший малый. Так что идём, – бодро произнёс Энджел и зашагал вперёд.
Я медленно сокращал дистанцию, пребывая в очень смешанных чувствах:
– Нас там убьют нахер, и правильно сделают.
– Не паникуй ты так. Разберёмся. Он, знаешь, тоже не леденец на палочке, за ним совсем не мало грешков тянется. Надо лишь грамотно надавить.
– Надавить на что? На жалость?
– Именно.
Я поражался ему. Слабоумие и отвага. «Не вешай член, пока стоит»? Ну, скоро, по-видимому, стоять у нас вообще ничего не будет.
Добравшись до нужного района и оценив обстановку, я понял, что мы в заднице. Не только потому, что обстановка и внешний вид фасадов зданий оставляли желать лучшего, но и по причине того, что нас в первую же минуту окружила толпа бандитов, желающих хлеба, зрелищ и наших голов на блюде.
– Нам нужен Вэлиант Спроус. Вы — его ребята, я знаю. Отведите нас к нему, мы с миром. Для переговоров, – объяснил цель визита Энджел, но парней с ножами в руках это мало интересовало.
– Кто такие? Мы раньше вас не видели, – выступил один человек из банды, медленно приближаясь к нам.
У парня было доброе лицо и озадаченный вид. Он казался ещё слишком юным и, возможно, был крайне неопытным, но говорил за всех.
– И это к лучшему. Иначе вы бы нас давно уже убили, – оскалился друг во все зубы, чем только сильнее сгустил краски.
Затыкать Клойну следовало не меня.
– Какого хрена? Парни, вы нарываетесь?
– Прошу, проводите нас к Спроусу. Мы старые знакомые. Ч… частично, – решив действовать опрометчиво, встрял я. – Очень важное дело и оно не терпит.
Парни переглянулись между собой и недоверчиво изучили глазами меня и Энджела, после чего осторожно опустили ножи:
– Оружие при себе имеется?
– Только врождённое обаяние.
– Ты сейчас останешься без зубов, – процедил я, адресовав предупреждение другу, стараясь не совершать резких движений.
Мы так допрыгаемся.
К моему удивлению, парни из банды отреагировали на это спокойно и вовсе убирали ножи.
– Ладно, идёмте, – произнёс юнец и повёл нас в сторону бара со сломанной и горящей лишь наполовину неоновой вывеской.
Внутри было темно, неуютно и пахло куревом. «Бар» оказался небольшой студией с кучей граффити, стойкой для скейтбордов, станком у зеркальной стены и парой диванчиков, на которых сидели несколько ребят с бутылками пива в руках.
Сложилось впечатление, что мы попали не в притон, как ожидалось, а в чёртову студию бальных танцев.
– Тут к тебе парламентёры. Назвались старыми приятелями, – оповестил главаря всё тот же парень и приблизился к компании, становясь у стены рядом с подлокотником дивана.
– Что-то лиц я не припомню… своих старых приятелей, – раздался откуда-то басистый голос.
Освещение в помещении не позволяло разглядеть говорящего. Высокий силуэт поднялся с места и двинулся к нам. Через секунду перед моим лицом возник статный афроамериканец на голову выше меня, плотного телосложения, с пронзительным взглядом и выражением на лице, выдающим враждебный настрой.
– Мы от Клойна Лона, – заявил Стейси, привлекая внимание верзилы на себя.
Тот сразу же стал в сотню раз мрачнее и, смотря в упор на друга, направился к нему:
– А вот тебя помню.
Я наблюдал, как у мужчины ходили желваки, как вздувались на руках вены и как подрагивали от злости пальцы. Он коротко ухмыльнулся и придвинулся к лицу Энджела вплотную:
– Инстинкт самосохранение отсутствует. Забыл, что я говорил на прощание?
– Не соваться на твою территорию.
– И что же ты сделал?
– Сунулся.
Никто в радиусе десяти метров не смел и вздохнуть. Только тихая мелодия из старого портативного магнитофона разбавляла оглушительную тишину.
– С этим не поспоришь, – мужчина кивнул головой и вернулся на диван, больше не посягая на личное пространство брата-парламентёра. – Может быть, поделишься, почему ты и твой друг избрали именно этот способ умереть? Пустить пулю себе в лоб мужества не хватило?
– У нас к тебе серьезное дело, Спроус. Просьба. Скажу сразу: нам нужны твои люди.
– Чего? – переспросил мужчина, тут же убирая от лица горлышко бутылки, из которого секундой ранее отпивал.
– Мы находимся в сложной ситуации. Ты ведь прекрасно знаешь, с кем мы боремся. Возникли проблемы. Верхушка дала приказ на наше устранение и нам пришлось оставить дом. Нет никакой поддержки, боеприпасы тоже в дефиците. У «Витиум» сменилось начальство, в их полку прибыло, а мы как были сычами, так и остались. Нам больше не к кому обратиться, Вэл. Просто так мы бы не пришли.
Спроус внимательно выслушал речь друга, не перебивая и не отвлекаясь. Даже его взгляд сменился на снисходительный, но напряжение никуда не делось.
– Хах, – отреагировал наконец на заявление лидер банды, – я поражен, что даже при таких обстоятельствах вы пришли ко мне. Понимаю, я, похоже, ваша последняя надежда, но всё равно удивлён. С чего вы вдруг взяли, что я стану вам помогать?
До этого момента я стойко хранил молчание, но сейчас пришёл тот самый момент давить на жалось, хоть меня и гложило чувство вины за то, какие именно доводы мне приходилось использовать:
– Пострадала Малена. Ты ведь знал их всех.
В ответ Вэлиант удостоил меня внимательным взглядом, под которым я почувствовал себя объектом наблюдения в экспериментальных лабораторных условиях.
– Я понимаю, почему ты враждебно настроен. Основания весомые. Но речь идёт о жизнях когда-то дорогих тебе людей. Клойн серьёзно ранен, Малена не может ходить, все разбиты. Нам необходима твоя помощь.
– Я очень хорошо относился к Малене… Эта девочка не заслуживает жестокого обращения, – вдруг заговорил Спроус, – но ты знаешь, что сделал Клойн? Куча людей осталась без крова.
– Знаю. И оправдания ему нет, но всё же… Мы просим не за Лона. Не ради него. Мы просим за всех. Тот был уверен, что ты нам откажешь, но Энджел верил в обратное. Почему-то считал, что твое сострадание к ближним гораздо сильнее старой обиды.
Спроус почти минуту молча прожигал меня взглядом, словно пытался прочитать мысли и убедиться в искренности слов. Наконец он заговорил вновь:
– На самом деле, Клойн возместил материальный ущерб. Он передал нам деньги, на которые пострадавшие смогли приобрести новое жильё, так что частично его вина искуплена. Да и по прошествии стольких лет, я уже не так сильно зол, – собеседник расслабленно откинулся на спинку дивана и чуть заметно улыбнулся краем губ.
– Значит, ты нам поможешь?
– Конечно нет.
– …
– Что? Ты… ты же был почти согласен! – я моментально начал закипать.
Всего мгновением раньше в его глазах явно читалось согласие, он был убеждён, я уверен. Если этот говноед таким способом пытался набить себе цену, то пусть сосёт.
– Видишь ли, мальчик. Ни ради Клойна, ни ради его семьи я не обязан подвергать опасности своих людей. Говоришь, вы остались без штанов? Против целой корпорации? Среди нас смертников нет. Лучше бы вам по-тихому свалить из страны. Ну а если хотите продолжать ссать против ветра, то желаю вам умереть без страданий.
Я внимательно рассматривал крошки грязи на полу, краем глаза заметив, что Энджел напрягся всем телом и в упор смотрел на меня, когда я вновь заговорил:
– Что ж…
Спроус, до этого присосавшийся к недопитой бутылке, тоже вернул мне внимание.
Мой голос всегда менялся, когда я был взбешён.
– Очень жаль, – я с улыбкой взглянул на несостоявшегося союзника, и среагировать не успел никто, когда я замахнулся и с прыжка ударил кулаком уроду в морду:
– Impossibilia non sunt*, петух ебаный. Переговоры окончены.
[Impossibilia non sunt — лат. «нет ничего невозможного».]
Вернулись в мастерскую мы только к вечеру. За время нашей прогулки Клойн успел подготовить несколько чертежей и составить план нападения, почистить винтовку и даже прибраться в комнате. Он не сразу определил наше присутствие, увлечённый каким-то документом на столе: