Служанка

На удивление, мы приехали еще засветло. Первым делом Тим замариновал мясо, а я разобрала пакеты, чтобы не затягивать ужин до глубокой ночи. Хотя в этом был бы определенный смысл. Недосказанность и невыясненность липкой тяжестью словно витали в воздухе. А наши разговоры ни о чем только подчеркивали это хрупкое состояние неоформившейся близости. Мы оба боялись спугнуть что-то волшебное и, наверно, рады были бы отложить выяснение отношений. К тому же, мы собираемся провести здесь два дня, и если сейчас скажем не те слова, то придется уезжать раньше, чтобы не доставлять неприятностей другому.

— Ну что, пойдем на экскурсию? — Тим огладил меня взглядом, отчего мне снова стало неловко. Казалось, что я почувствовала прикосновение его горячих ладоней.

— Пойдем! — бодренько согласилась, переживая, что теперь, когда никто не занят делом, тяжелей будет поддерживать пустую болтовню.

Домик у Барковских был замечательный. Он стоял на выкупленной земле, и до соседских владений было достаточно далеко. К тому же он находился будто на полуострове и был укрыт от любопытных глаз еще и рядами огромных сосен. Словно персональный рай.

Тим взял мою руку, и мы пошли к воде. Открывшаяся картина заставила сердце дрогнуть от восхищения. Заходящее солнце придавало золотистый оттенок всему вокруг. Песок словно искрился, а сверкающая дорожка на воде приковывала взгляд и словно дарила умиротворение. Ласковые маленькие волны набегали на берег и мягко откатывались назад.

Я отношусь к тем людям, которые получают наслаждение, глядя на воду и огонь. Две противоположные стихии способны подарить покой уму и расслабить натянутые нервы. И сейчас успокаивающий плеск волн словно внес ясность в мою мятущуюся голову.

Вдруг все стало неважным. Слова, нерешенные дела, невыясненные вопросы. Есть только этот прекрасный момент, есть мужчина, который пока не готов на себя взять обязательства или не знает, как поступить. Есть я, которая любит этого мужчину. И пусть все идет, как идет. Я хочу быть счастливой здесь и сейчас.

От этой мысли напряжение вдруг исчезло, словно кто-то резко дернул рубильник и обесточил мощную сеть с зашкаливающим напряжением. Я вдохнула глубоко и выдохнула, и на душе стало невероятно легко и свободно.

Очевидно, что наше с Тимом магнитное поле, и правда, существует, потому что и он расслабился, по его лицу скользнула счастливая улыбка. Он отсканировал мое состояние!

Я привстала на цыпочки и потянулась к его губам, словно уже завоевала это право, получив благодарный, наполненный желанием взгляд.

Глава 33

Получив мое молчаливое согласие, Тим легонько поцеловал меня, а его руки, словно давно ожидавшие разрешения, жадно скользнули под футболку. Горячие ладони сжали мою талию, огладили спину, выпустив на волю миллионы сладких мурашек. Не успела я выдохнуть, его пальцы ловко подцепили застежку лифчика, и он повис на моих плечах, как на люстре — с одной стороны — индикатор страсти, с другой — так же нелепо и неудобно.

Я недовольно пискнула, но было уже поздно что-то отменять. Я попала в настоящий плен умелых и уверенных рук любимого мужчины, из которого даже и не мыслила выбираться.

— Согласен, мешается, — не знаю, кому это он сказал, но от хриплых ноток в его голосе уже не волна — настоящее цунами накрыло меня. Как бабочка из кокона, я хотела вывернуться из одежды, стащить и с него одежду и почувствовать его всем телом, каждым миллиметром кожи соприкасаться с ним.

Не знаю, как у Тима получилось, может на каких курсах преподают это мастерство, но через мгновение лифчик, как военный трофей, был уже в его руках. А мои соски, лишившись прикрытия, превратились в твердые горошины, которые бесстыдно проглядывали сквозь футболку. От неизведанных и оттого безумно острых ощущений я выгнулась и прижалась к груди Тима, спровоцировав его на невнятное ругательство.

— Ну что ты творишь? Я ж не дотерплю и могу наброситься на тебя тут же. Или ты хочешь экстрима?

— Я хочу тебя! — вырвалось у меня, и сама ошалела своей дерзости. Правда, я сказала это достаточно тихо, но учитывая, что чувства были обострены до предела, Тим прекрасно все услышал и понял.

— Моя девочка! Моя безумно сексуальная мандаринка, — тоже себе под нос пробубнил он и, засунув лифчик в свой карман, подхватил меня на руки.

— Меня в душ, — мой разум еще не до конца сдал свои позиции.

— Не тебя, а нас, — все решил по-своему мой волшебный Барковский.

Дойдя до ванной комнаты, он умудрился, не отпуская меня, открыть дверь.

— Ну ты же не будешь смотреть? — запоздало заявилось чувство стыда, открасив щеки в цвет помидора. Это было совсем несексуально, но Тим так не считал. Похоже мое смущение его еще больше возбудило, он сглотнул слюну и выдохнул:

— И не надейся. И смотреть буду, и мыть тебя. Ты моя сладкая девочка, и я не хочу упустить ни одной секунды, ни одной детали, ни одной возможности насладиться тобой. Я безумно голоден. С того момента, как увидел тебя.

— Ну ты ж это время не сидел на лечебном голодании!

Агуша, черт тебя подери! Ты когда научишься держать свой язык за зубами?! Я аж зажмурилась, чтоб не видеть, как сейчас будут перекатываться желваки на его скульптурных скулах, как глаза цвета стали превратятся в тяжелый свинец. Хотелось заскулить от отчаяния и собственной язвительности, но руки свои я с его шеи не убрала.

— Ты боишься? — никак не отреагировав на мою колючку, он жадно прихватил губами кожу на шее, заставив вздрогнуть от волнующего прикосновения и неожиданности. Непонятно как, но он угадал то, что я даже сама не осознавала. Я боялась. Боялась своей неопытности, боялась разочаровать. Но он — то как?

Я растерянно ткнулась ему в ухо и прошептала:

— Боюсь! А ты откуда узнал?

— Какая ж ты еще маленькая! — по интонации я поняла, что он снисходительно улыбнулся. — Когда человек храбрится и не хочет показать свой страх, он все равно может его выдать. Неожиданной дерзостью, наглостью. Но на будущее. Давай договоримся — никогда и ни при каких условиях не припоминать прошлые недоразумения. Прошлое должно оставаться в прошлом. Договорились?

— Договорились, — едва пискнула я, пристыженная его невозмутимым ответом. — А…, - едва я успела раскрыть рот, Тим меня опередил.

— Я много лет работаю с людьми, поэтому могу уже психологом подрабатывать. И вообще, не сбивай меня с толку. Моего «не боюсь» хватит на двоих.

И наверно, чтобы не дать мне снова сказать какую-нибудь глупость, накрыл мои губы своими. Мягко и уверенно, убеждая, что все так и должно быть. Без сомнений и колебаний. Мы оба хотим быть вместе. Однако моя стесняшка опять, как осторожная улитка высунула голову с рожками и напомнила еще кое о чем.

— Тим, — я смущенно замялась. — Мне… я… надо привести себя в порядок!

— Я сам хочу! — категорично заявил он. — Это же удовольствие, и так ты быстрей ко мне привыкнешь. А то прямо как пугливая и любопытная горная козочка.

— Ты не понял. Там ненужное, — продолжаю мямлить, так и не решаясь сказать, что мне стыдно показаться перед ним без эпиляции. Как — то до сих пор не требовалось, Думала, успею здесь, но он не отпускает. И сравнение с горной козочкой было очень точным — до него я никого к себе не подпускала и даже не думала. А Тим просто появился в моей жизни и теперь уверенно хозяйничает. И я понимаю, что мне это нравится. Я попыталась выкрутиться из его захвата, однако не тут — то было.

— Чего ерзаешь? — все еще не спуская с рук, как сытый кот, промурлыкал Тим.

Тут до него дошло, что за тайну я пытаюсь от него скрыть.

— Все в порядке. Что дала природа, — это красиво. И я хочу это видеть, что бы ты там себе в голову не втемяшила. — Погладив меня по лицу, он, наконец опустил меня на пол и потянул футболку вверх.

Сработал какой-то инстинкт, и я закрыла грудь руками.

Тим негромко засмеялся и, подхватив меня ниже попы, вынудил убрать руки и обхватить его за шею, боясь, что он не удержит меня так. А он склонил голову и прошелся поцелуями везде, куда только мог дотянуться. От каждого касания его губ по коже разлетались маленькие теплые бабочки, собирающиеся в животе и обещающие еще большее наслаждение.