Служанка

Выражение лица ее меняется, как небо в мартовский день. Только что была серьезной, как вдруг мимолетная улыбка появляется на губах и тут же исчезает.

— Не положено, — отвечает строго и целомудренно поджимает губы, снова взрывая мне мозг.

— Аня, ты еще скажи — «Не положено, барин!» для полноты картины!

И девчонка меня снова нокаутирует.

— Не положено, барин! — вот теперь даже очки уже не могут скрыть озорных чертят, заплясавших в ее глазах ламбаду.

Я захохотал, как безумный и едва удержался, чтоб не схватить ее в охапку.

Однако в самый последний момент шагнул назад. Едва совладав с бешено скачущим сердцем, заменил бессмысленно — блаженную улыбку на более адекватную и решил успокоить свою будущую партнершу.

— Аня, все положено. Мне нужна пара, иначе я зачахну от неудовлетворенности.

Разумеется, я сейчас говорил про теннис, но в пылу восторга я неосознанно опустил лишние слова, почему — то решив, что Анюта уже может управлять моим мозгом и читать мысли — пара для тренировок, неудовлетворенность от ограниченности возможностей — отбивать мячи от стенки скучно. Зато получилось так, как велело подсознание, открыв мне глаза. Мне нравится эта девочка, и прежде всего своей неординарностью и притягательной неискушенностью. Тут я точно уверен.

Однако Аня не прочитала мои мысли и услышала именно то, что я сказал.

Даже сквозь очки было видно, что глаза ее округлились от возмущения. И похоже, я не испытал на своей физиономии, насколько сильный удар у нее будет лишь потому, что она работает на нас.

Хотя уверен, добавь я откровенной пошлости, она бы мне засветила между глаз. И от этого стало еще теплей. Углы рта опять бессовестно разъехались к ушам, и я сделал попытку оправдаться.

— Аня, мне хочется с живым человеком играть, а без пары я вынужден колотить мячом об стену. И не думай ничего плохого.

— Я думаю, что это не понравится Матвею Тимофеевичу. Это нарушение субординации и вообще, — конец фразы произнесен уже не таким уверенным тоном. И дает мне право думать, что это «вообще» перейдет в «согласна».

От ее слов я превращаюсь в голодного кота, которого хозяева оставили на целый день одного. Так и хочется потереться об нее, подставить шею, чтоб почесала за ушком и помурлыкать. Просто впадаю в прелесть и снова отслеживаю мысль — невероятным образом ей удается снять с души отвратительную тяжесть из-за ситуации в семье. Да и без этих проблем такой легкости на душе я не испытывал, сколько себя помню.

— В твои должностные обязанности это не входит, естественно. Но в договоре есть пункт — выполнение мелких поручений по согласованию. Так вот мы договариваемся и, если нужно будет, озвучиваем этот самый пункт. Скажем, что я попросил тебя собирать мячи. И никого не обманем — я ж думаю, ты чаще будешь промахиваться, значит, и бегать тебе.

Это маленькое чудо как-то хитро улыбнулось, запустив по моему телу целый поток теплых импульсов.

— Согласна.

К сожалению, долго греться мне не пришлось. Неприятный цокот грубо вырвал меня из сладкой расслабухи. Я развернулся и обалдел: Никотинка собралась учиться вождению на шпильках. Только непосредственная близость Анюты заставила меня затолкать в глотку уже почти вырвавшееся ругательство.

— Ника! Ты б еще коньки надела! Бегом переобуваться! — скомандовал я и почему — то решил, что должен пояснить Анюте суть вещей. Поэтому я обреченно улыбнулся и развел руками: — Барин велели обучить эту особу вождению автомобиля.

Анюта прыснула, прикрыв рот ладошкой.

— А вы у нас теперь домашний учитель будете?!

Черт. Даже Никотинка не смогла погасить маленькие солнышки, прыгающие у меня в душе. Я сейчас готов обнять весь мир.

— Учителем! Из тебя конкурентку Марии Шараповой, может, и сделаю, а вот из Ники получится та еще «королева парковок».

Да, похоже тренером мне хотелось быть больше, чем инструктором по вождению. Хотя может быть дело в ученицах?

Ника послушно переобулась в какие — то мокасины, и мы наконец-то выехали на улицу. Правда, тут же подумал — зачем заставил менять обувь? Рассказать об устройстве машины можно было и дома, потому что мне страшно даже представить, как я доверю Никотинке дергать рычаги моей ласточки. Нет, только дам посидеть за рулем и понажимать педальки. Только теория. А, ну это и есть теория. Пункт первый — водить машину в обуви на шпильке — ГИБДД не рекомендует. Пусть запоминает, как устав в армии. К тому же, я очень сильно надеюсь, что она вылетит из нашего дома раньше, чем готова будет к практике..

Конечно, мартышку легче было бы научить на автомате, но я сам предпочитаю механику, потому что только тогда ощущаешь автомобиль как часть себя, сродняешься с ним, чувствуешь отклик. Если так можно сказать, автомат — резиновая женщина, механика — настоящая, отзывчивая.

Никотинка, откуда же ты взялась? Попросил Распопов пристроить племянницу. И как — то сразу завелось совместное дело с отцом. Совпадение? Почему — то не верилось. Партнеры — чаще всего они же и соперники. А кого легче свалить — того, у кого есть надежный тыл и душевное равновесие, или того, у кого дым из ушей валит от похоти? Ясен пень! И тогда все предстает в еще более хреновом виде.

И если так, то надо быстрей от пиявки избавиться. Но думаю, за несколько дней я уже довольно продвинулся в деле воспитания. Послушная такая стала…Либо понимает, что для старика я все-таки авторитет, либо я такой неотразимый. Хотелось, конечно, быть и тем, и другим. Или же она старается сделать меня источником полезной информации?

Это можно только узнать на деле. Или на теле. И это тело сейчас сидит, такое юное, доверчивое. Рваные джинсы на коленках в разы усиливают это впечатление. Грудь, туго обтянутая майкой — на расстоянии вытянутой руки. Но сначала теорию.

— Итак, детка, запомни, как свои имя и фамилию. Нет, даже крепче. Потому что от этого зависит и твоя жизнь, и жизнь других участников движения. Есть три педали — сцепление — тормоз — газ. Смотри сюда — сцепление слева, газ — справа, тормоз посередине.

Никотинка наклоняется, чтоб лучше рассмотреть, и ее лицо оказывается на одной линии с моим пахом. В нос ударяет ее сладковатый аромат. Но в отличие от Анютиного, он фонит похотью. Что-то вроде «Опиум», но намного легче. Нагнувшись, она скрывает от меня свои глаза, и я не могу понять, что она изучает, то ли педали, то ли мое хозяйство.

Для меня сейчас было бы актуальней второе, поэтому беззастенчиво кладу ладонь ей на талию, туда, где задралась майка — и грех этим не воспользоваться. И я пользуюсь! Оглаживаю плоский живот, нагло влезая мизинцем под край джинсов.

Сейчас она должна взвизгнуть — «Я не такая!», и чтоб не дать ей опомниться, наклоняюсь и захватываю губами нежную кожу на шее, провожу языком и прокладываю дорожку глубоких поцелуев к основанию шеи.

Напряглась. Тяжело задышала, очевидно, осознавая, что наступил момент Икс, после которого невозможен будет возврат на нейтральную позицию. Да, девочка! Ты уже попалась! Что бы ты ни сказала сейчас, этот урок я хорошо закреплю. Зарываюсь носом в ее волосы, обдавая их жарким дыханием, и тут же сдвигаю майку с бретелькой лифчика и стискиваю ее грудь.

— Какая ты сладкая! — опаляю поцелуем ее ухо и двумя пальцами сдавливаю сосок, немного оттягиваю, сминаю и снова охватываю грудь всей ладонью, выбивая из нее придушенный стон.

Снова легонько прикусываю шею и освобождаю вторую грудь.

Черт! Увлекаюсь, и сам забываю, с какой целью начал, потому что организм, как вымуштрованный солдат, четко реагирует на отзывчивое женское тело. Тело юной грешницы. Член мгновенно оживает, и теперь я уже не сомневаюсь, что Никотинка видит именно его, а не педали. А я сцепляю зубы, чтоб только удержаться и грубо не нагнуть ее голову к нему. Нет! Она должна сама попросить!

Разворачиваюсь к ней, и, скользнув взглядом по раскрывшимся в ожидании губам, впиваюсь ртом в нежную кожу груди, старательно контролируя силу. На соски обрушиваются легкие, будоражащие покусывания, чередующиеся с ласковыми заигрываниями языка. Она выгибается, как натянутая струна и еще больше выставляет грудь.