Сбежавшая игрушка

В себя пришла от мужских голосов совсем рядом с собой. Сначала какой-то крик, кажется, кто-то звал меня по имени. На этот раз болела не только голова, но и спина, и рука, и нога. Я слышала ругательства, кто-то сокрушался о своей недогадливости. Потом кто-то очень осторожно взял меня подмышки, а второй человек держал ноги. В таком положении меня подняли и куда-то понесли. В момент, когда меня потянули вверх, спину прострелила боль, и я застонала.

— Живая, — выдохнул кто-то надо мной. Кажется, это был Томас.

Меня внесли в дом и уложили на что-то твердое. Я с трудом разлепила глаза и встретилась глазами с Сэмом. Лицо у этого мужчины было таким перекошенным, будто он смотрит на что-то ужасное. Неужели все так плохо? Во рту появился металлический привкус. Неужели кровь? Но откуда?

Томас присел рядом и начал ощупывать меня. Я почти не чувствовала его прикосновений, но иногда было действительно больно.

— Ну что? — прошептал Сэм, с ожиданием смотря на мужчину.

— Плохо все, — сказал он, глядя мне в глаза. — Переломы всего чего только можно. Поля, Поля… Поврежден позвоночник в нескольких местах, травма головы, задеты легкие… Я не знаю, что делать… — он сник и с горечью посмотрел на меня. В этот момент у меня изо рта потекла тонкая струйка крови, и в комнате раздался обреченный выдох.

— Так! — вдруг воскликнул молодой парень, который до этого стоял в стороне. — Года два назад я видел, как оборотень получил серьезное ранение, потом перекинулся и выздоровел. Значит, если она сейчас обернется, то получит шанс на выживание! Давай, мелкая, обернись! — он тараторил и вдруг выжидающе посмотрел на меня. Я же готовилась к смерти и вообще не понимала, что за чушь он несет. Причем здесь оборотни и я? Я смотрела на него с непониманием и чувствовала, что долго не протяну.

— Давай, действуй! — не унимался паренек. — Стань кисой! Представь, что у тебя пушистый хвост, гибкое тело, что ты охотишься на мышь. Какие у вас, оборотней, там фетиши? Кс-кс-кс, — он издал звук, которым обычно подзывают котов.

О, боги… Да он же сумасшедший!

Я закрыла глаза и попыталась отрешиться от этого больного. Не хочу, чтобы последним, что я увижу в этой жизни, была стайка разбойников. Я очень не хотела умирать, ну вот никак! Я хочу хоть раз увидеть Жака, обнять его, отблагодарить за все, что он сделал для меня.

Я хочу жить.

Перед внутренним взором вдруг предстала большая черная кошка. У неё были красивые глаза глубокого синего цвета. Они завораживали. Её длинный и очень пушистый хвост стоял трубой. Она смотрела на меня, я — на неё. Внезапно животное отступило назад и прыгнуло на меня. Я ощутила резкий удар в область солнечного сплетения, и боль внезапно ушла. Мир стал черно-белым, а мое тело как будто изменилось. Я стала гибкой, легкой, и мой разум был чист как никогда.

— Получилось! — изумленно ахнул кто-то. Я посмотрела на Сэма, который замер как изваяние. Он пах табаком, алкоголем, хвоей и чем-то… Не могу описать… Он пах собой, это его личный аромат.

И вдруг я снова стала собой. Спина уже не болела, изо рта не текла кровь, а голова не раскалывалась от боли. Только в правом предплечье ощущалось онемение.

— Глазам своим не верю, — шепнул Томас, качая головой.

Он подал мне руку и помог встать. Левая нога немного саднила, и когда я попыталась сделать несколько шагов, то сильно хромала. Меня усадили на диван, и я впервые смогла рассмотреть гостиную этого пристанища разбойников. Просторная светлая комната, стены украшены лепниной, потолок отделан деревом. Несколько скромных диванчиков голубого оттенка и столик добавляли уюта, но я бы поставила здесь цветы и добавила на окна занавески, а то совсем уж все «голое».

Томас присел рядом и начал ощупывать мою руку.

— Перелом, — констатировал он. Ко всеобщему удивлению, мой позвоночник, голова и жизненно важные органы полностью восстановились, без следа каких-либо повреждений. Я не могла прийти в себя, не могла осознать, что я — оборотень… Как такое возможно? Никогда в жизни я даже предположить не могла, что такое может произойти со мной! Разве что, мое чуткое обоняние немного настораживало, но в остальном я была абсолютно обычной. Никогда не оборачивалась в зверей, не испытывала никаких животных порывов.

Хотя… Что я знаю об оборотнях? Только то, что они очень закрытый и опасный народ. Об их быте и способностях люди знают мало, в основном какие-то общие сведения. Но уж точно я не слышала об оборотнях-кошках! Оборотни опасны, они представляют из себя больших и сильных животных, таких, как волки или рыси. Я даже никогда не видела оборотней, так как я могу быть одной из них?!

— Что-нибудь болит? — голос Томаса вырвал меня из мыслей, и я растерянно посмотрела на него. Только сейчас осознала, что он сидит практически вплотную и касается меня рукой. Забыв про раненые конечности, я отпрыгнула на другой конец диванчика.

— Не трогайте меня! — воскликнула я и тут же добавила, уже спокойней: — Пожалуйста…

— Ладно, — ответил Томас и странно переглянулся с Сэмом.

Никто не ругал меня за то, что я пыталась сбежать, хотя, я уверена, они обо всем догадались по висящей из окна веревке из связанных между собой кусков ткани. Все начали суетиться, Томас принес для меня кусок очень плотной ткани и им зафиксировал сломанную руку, плотно обмотав её. Открытый перелом на ноге превратился в небольшой ушиб, из-за которого мне было больно ходить.

Сэм познакомил меня с молодым парнем. Он представил его как Роба. Как оказалось, он — его сын. Я слабо улыбнулась молодому человеку, который был старше меня лет на пять, и больше всего на свете мечтала остаться одна.

Странная сложилась ситуация. По сути, они похитили меня, заперли, а я попыталась сбежать и при этом едва не умерла, а они вместо того, чтобы наказать меня, заботились, ухаживали, пытались разговорить и всячески выражали свою доброжелательность. У меня сложилось стойкое ощущение, что им что-то нужно от меня, но вот что? Не знаю, а напрямую спросить духу не хватило. Как бы там ни было, сейчас я в беспомощном состоянии, и даже если они меня сами отпустят, мне придется туго. Что я могу с поломанной рукой и ушибленной ногой? Да меня даже на работу не возьмут! Хотя… Что-то мне подсказывает, что в неприятности я влипну гораздо раньше, чем смогу её себе найти.

Целую неделю я прожила в их доме как дикий волчонок. Или правильней сказать как дикая кошка? Я сторонилась их, избегала общения, практически все время проводила в своей комнате, лишь иногда выходя в туалет и то, когда сильно приспичит. Выглядело это крайне забавно: я прыгала на одной ноге по коридору, опираясь одной рукой о стену, а второй хаотично размахивала, чтобы удержать равновесие.

— Помощь нужна? — вдруг услышала я за спиной голос Роба. Обернувшись, увидела его, сложившего руки на груди и смотрящего на меня как на недоразумение.

— Нет, — упрямо вздернула подбородок я.

— Как знаешь, — не стал спорить он. — Если хочешь, спускайся вниз, у нас там шахматы, шашки, нарды, карты. А то сидишь вечерами одна, скучно поди, — с этими словами он развернулся и покинул коридор, оставив меня в растерянности хлопать глазами. Ну, я бы не сказала, что мои попытки осознать и принять свою сущность в виде черной синеглазой кошки, можно назвать скучными. Я пыталась вспомнить хоть что-то из своего прошлого, связанное с оборотнями, но все бесполезно. Я крайне мало знала об этих существах, а значит, и о себе. Больше у меня не получалось перевоплотиться, и я просто не находила себе места, не понимая, что предпринять.

Роб прав, мне и вправду очень скучно. Я должна была сделать выбор: или остаться сидеть взаперти, или преодолеть свой страх и, наконец, поговорить с мужчинами. Умом я понимала, что если бы они хотели что-то сделать со мной, то не стали бы церемониться и уже давно бы воплотили свои планы в жизнь, но они не давили на меня, а терпеливо ждали, когда я сама захочу общения с ними. Это подкупило меня, и, набравшись смелости, я покинула свою комнату и спустилась на первый этаж.