Страница 49 из 56
Из роддома нас с малышом выписали через неделю. Я ужасно устала за эти семь дней. Нет, маленький Рома совсем не утомлял меня, а вот его многочисленные родственники буквально осадили роддом. Манкуловы, Капуловы, какие-то делегаты от Высших — все рвались в мою палату, а у меня не было сил с ними общаться и что-то объяснять. Я не могла смотреть в глаза отцу и матери, не доверяла родственникам Манкулова, которые жаждали пообщаться с матерью их будущего альфы, и уж тем более не желала видеться с Высшими. Роман не обманул меня, и действительно оградил нас с сыном ото всех этих нежелательных визитов. Бориса схватили и теперь держали в надежном месте, где регулярно допрашивали. Роман не посвящал меня во все подробности, но я знала, что мой похититель больше никому не сможет причинить зла. И все-таки, у меня было твердое намерение посетить суд Высших, который должен будет состояться уже на днях.
— Нет, — решительно покачал головой Роман.
— Да, — не менее твердо возразила я. Сама поражаюсь тому, откуда у меня взялись силы противостоять мужу. Материнство сделало меня уверенней и взрослей, я научилась сама принимать решения и отстаивать их.
— Ты недавно родила и еще не до конца восстановилась, — настаивал Манкулов. Он категорически не разрешал мне нервничать и перенапрягаться. Дошло до того, что муж хотел запретить мне поднимать сына! Он аргументировал это тем, что наш мальчик быстро набирает вес, а мне категорически запрещены тяжести. В ответ я наградила его таким взбешенным взглядом, что он больше никогда не поднимал эту тему.
— Я вполне могу явиться на суд и дать показания. Ты не можешь отрицать того, что я являюсь ключевым свидетелем по всем эпизодам, — привела я убийственный довод. На предстоящем разбирательстве будет все: и разбирательства в убийстве Тимура, и исчезновение Романа, и мои «похороны», и, конечно, суд над Борисом. Все это займет очень много времени, но Роман заверил меня, что Высшие постараются уложиться в один день. Целый день, двенадцать часов жарких разбирательств с редкими перерывами на еду. Это будет сложно, но пропустить столь важное событие я не могу.
— Свидетель, у тебя грудной младенец на руках, — пытался достучаться до меня Роман. — Ты собираешь провести с ним весь день в зале, где будет проходить суд?
— Почему нет? Там же будут перерывы, в которых я смогу выйти и поменять ребенку подгузник и покормить, — легко отбила я и этот аргумент. Роман заскрипел зубами. Мы уже два месяца живем вместе, в нашей квартире, о местонахождении которой знают только самые приближенные. Марк съехал, как только Роман объявил о своем возвращении. Увы, я не успела застать друга и поговорить с ним. Он не отвечал на мои звонки, исчез изо всех соцсетей, оставив лишь короткое сообщение:
«Спасибо тебе за все. Будь счастлива».
Уход друга бередил мою душу. Я чувствовала свою вину перед ним, хотя и не могло четко сформулировать, в чем была не права. Марк просто ушел, не оставив никаких следов и контактов.
— Ты понимаешь, что там будут твои родители? — не унимался Роман. — Ты готова с ними встретиться?
Сложный вопрос. Это волнительно, но не съедят же они меня, в самом деле? Отец, возможно, проигнорирует меня и пройдет мимо, а мама…даже не знаю, чего ожидать от нашей с ней встречи. Одно понятно: я должна быть там. Пусть все видят, что я жива, здорова и вполне довольна жизнью. Наши отношения с Романом начали налаживаться, с каждым днем он приручал меня все настойчивее, старательно возвращая доверие к себе. Забота, завтрак в постель, ласковые поцелуи за ушком, цветы и фрукты — он пустил в ход весь арсенал.
Но самым приятным подарком оказались вовсе не ухаживания, а помощь в уходе за малышом. Манкулов быстро научился укачивать сына, переодевать и купать его, и даже не раз просил меня сцедить молоко, чтобы он сам мог покормить маленького альфу через бутылочку. В такие моменты, когда Роман проводил время с нашим сыном, играл с ним, заботился и что-то ему рассказывал, я забывала всю свою боль и обиды на молодого папу. Понимаю, что у него не было иного выхода, но мне нужно время, чтобы отпустить эти чувства.
— Я еду, и это не обсуждается, — не повышая голоса, но твердо заявила я. Вылет уже завтра, нужно спешить. С малышом в самолете непросто, но деваться некуда.
— Знаешь, вообще-то в нашей семье главный я, и решения тоже буду принимать я! — Роман попытался продавить свою позицию силой. Возможно, раньше это сработало бы, но не сейчас.
— С таким подходом ты в своей семье останешься один, — прохладно отозвалась я. Я больше не позволю никому решать за меня и моего сына. На одной фразе я решила остановиться. Не стоит говорить Роману, что, если он начнет перегибать палку, я смогу уйти от него. Я хочу полноценную семью, которая строится на взаимоуважении и любви, а не на приказах и праве сильного. Манкулов оставил мою реплику без ответа, позволив в тишине собрать вещи для себя и ребенка.
— Ты хочешь посадить меня к ним?! — стоя у входа в зал Высших, в котором и будет проходить слушание, я отказывалась выполнить указание мужа.
— Да. Иди, — муж кивнул на стайку воинов Манкуловых, рассевшихся в восточной части зала.
— Мне некомфортно, — честно призналась ему. Где это видано, чтобы молодая женщина с ребенком сидела в окружении огромных мужиков?
— Либо ты сядешь именно туда, либо я сейчас же отправлю тебя домой, — настаивал Роман. Он не злился, не пытался кричать на меня. Более того, мне кажется, что именно на это он и рассчитывал: поставить мне жесткие условия, а когда я откажусь их выполнять, с чистой совестью отправить меня прочь из зала суда. Нет уж, дорогой муж, такого подарка я тебе не сделаю. Раз он хочет, чтобы я сидела среди Манкуловых, в окружении воинов, то так и будет. Просто это странно, но… Не менее странно, чем нам обоим с Романом воскреснуть из мертвых. Приближаясь к воинам, я отметила, какие заинтересованные и даже благоговейные взгляды они начали бросать на меня. Что, интересно посмотреть на ту, из-за кого весь сыр-бор? Да пусть смотрят, мне не жалко. Роман неотступно следовал за мной. Я знала, что он оставит меня лишь на несколько минут, а именно тогда, когда его вызовут на допрос. В остальное время он не отойдет от меня и ребенка даже на пять минут.
Мое место оказалось прямо в середине первого ряда, аккурат между мужчинами. По трое справа и слева от меня, и еще одна тройка — позади. Итого девять человек личной охраны для меня и моего сына. Неплохо. Вот только, ничего не могу поделать с тем, что Манкуловым я не доверяю. Пусть я жена и мать их альф, но мы не прожили ни дня в их стае. Я для них чужая женщина, дочь того, кто убил их прежнего альфу. Много ли нужно, чтобы многовековая ненависть вновь вспыхнула в них?
— Рад, что вы живы и здоровы, — подал голос мужчина средних лет рядом со мной. Судя по запаху, могу предположить, что это дядя Романа. — Очаровательный малыш, — он скосил глаза на маленького Рому, которого я всюду носила с собой в слинге. Малыш всегда был прижат к моей груди, отчего спокойно было и мне, и ему.
— Спасибо, — вежливо улыбнулась я.
— Вам спасибо, — подмигнул мне воин. — За альфу, — пояснил он, заметив мой недоуменный взгляд. — Уверен, он станет легендарным правителем.
Я молча кивнула. В данный момент легендарному альфе нужно регулярно менять подгузники, которые он старательно пачкает. Боюсь, до легенды ему еще далеко. Сначала нужно вырасти, окрепнуть, с моим молоком впитав повадки оборотней. Нам предстоит долгий путь.
На западной стороне клана уже начали собираться Капуловы. Внутри я ликовала, вновь видя родные лица, но внешне не смела этого показать. Расчет Романа оказался верен. Мои родные видели, что я сижу в первом ряду, подчеркивая этим свою принадлежность новому клану. Мне ничего не оставалось, кроме как устало вздохнуть и закатить глаза. Почти год я прожила вне вражды и уже отвыкла от этого бесконечного противостояния. Столкнувшись с ним вновь, ощутила противный привкус на зубах, словно попробовала пропавшее, полусгнившее блюдо. Когда же весь этот кошмар закончится? Одно я знаю точно: мой сын не будет жить в этой вражде. Он достоин большего, чем вечные склоки и взаимная ненависть.