Страница 21 из 21
Батюшка и Пашка выскочили из "шестёрки" и кинулись в объятья друг другу, и радостно скакали, и издавали странные вопли, долженствующие выражать ликование и безудержную радость. И батюшка плакал крупными слезами и всё приговаривал: слава Тебе, Боже наш! А Пашка и медсестричка, которая тут же зябко подпрыгивала и пристукивала ножкой о ножку, весело кричали ему:
- Ну, вот, всё хорошо! Всё слава Богу!
И было у Пашки в тот момент ярчайшее ощущение, что, действительно, всё хорошо только потому, что есть на свете Господь, который очень любит своих непутёвых детей и который готов помогать и поддерживать всегда, только услышь Его призыв, только поверь и обратись к Нему с Верой и Надеждой…
Уже под утро Пашка остановил машину у церковной ограды. Батюшка повернулся к своему случайному помощнику и благодарно улыбнулся:
- Спасибо вам за всё… За всё…
Паша хотел сказать привычное «не за что», но почему-то произнёс:
- Пожалуйста, батюшка…
Помолчали. Наконец, молодой священник снял рукавицу с правой руки и протянул ладонь:
- Давай на «ты»? Как-то это теплее, чем на «вы». Меня Петром зовут…
- С удовольствием, - Пашка даже удивился про себя, когда понял, что они до сих пор не знали имён друг друга и не перешли ещё на «ты», - а меня – Павлом.
- Здорово… Знаешь, были апостолы Пётр и Павел… Паш, ты в следующее воскресенье приезжай к нам, Бог даст, крестить сына будем. Ты обязательно должен быть, а уж как Оля обрадуется…
Пашка приехал и в следующее воскресенье, на крестины, и ещё через неделю, и ещё. Сам не заметил, как стал потихоньку бывать на воскресных службах, как укрепилось в его душе чувство, возникшее той холодной январской ночью, на ступенях роддома. Чувство, которого раньше он не знал, но которое объясняло теперь всё до этого непонятое, неизведанное, странное. Чувство абсолютной свободы и защищённости. Чувство любящего сына рядом с сильным и добрым отцом. Вернее, так: рядом с Отцом. А молодой чудаковатый батюшка Пётр стал ему лучшим и ближайшим другом.