Терновая корона

— И что же ты знаешь, милая Изабель? — Феликс сел на землю под любимой ивой девушки и похлопал ладонью по земле, призывая ее сесть рядом. Иззи послушно опустилась на траву и пожала плечами, недовольно поджав губы.

— Армия Севера сильнее нашей. Этот мир спас жизни сотням людей.

— Именно так об этом и напишут в истории, — вздохнул Феликс, прикрывая глаза, а Иззи смотрела на дядю, не отрываясь. Как же он был похож на отца, но только моложе на десяток лет и красив настолько, что кружилась голова. В сочетании с его манерами и подвигами на поле боя он был просто идеальным. Однако отчего-то по-прежнему не был женат. — Изабель, я видел документ мирного договора. И я приехал раньше твоего отца и всей армии, только чтобы встретиться с тобой прежде их всех.

— Я не понимаю…

— Помимо золота и рабов, помимо оружия и продовольствия, король Эдвард попросил за мир половину королевских наследников себе на службу и воспитание.

— Что?

Феликс не дал ей даже опомниться.

— Чарльз и Генри погибли, Изабель. У тебя теперь осталось только три брата.

— Нет! Нет… — внутри что-то дрогнуло, а затем, кажется, рухнуло. Мысли бешено бились в голове, а сердце, казалось, сейчас вырвется наружу.

Чарльз… Ее любимый брат, ее самый верный друг погиб. Ничего больше не имело для Изабель значения, она дрожала, и слезы уже застелили глаза.

— Успокойся, Иззи! И слушай меня внимательно, больше времени поговорить у нас не будет, — он жестко взял ее лицо в свои руки, полностью овладевая ее вниманием. Его взгляд был как никогда жестким. Едва совладав с собой, Изабель кивнула, заставляя себя сфокусироваться на словах дяди. — Вас четверо, и конечно, твой отец не отправит на Север двух старших сыновей.

— Персиваль — наследник престола. А Джейкоб займет его место, если с братом что-то случится, — Изабель понимала, к чему вел дядя. — А значит, остаемся мы с Питером.

— Вы завтра же едете на Север, Иззи, — он покачал головой.

— Но зачем ему мы? Питер еще ребенок, и он вряд ли займет трон хоть когда-нибудь, а я… Король Севера уже женат, зачем ему я?

— Это хороший политический ход, Изабель, но все меркнет перед тем, что твоя семья тебя продает. Продает за мир, за несколько лет передышки, и твой отец не думает, что с вами сделают северяне.

Изабель молчала. Она больше не плакала и даже не думала. Перед глазами просто было серьезное лицо ее дяди, а в ушах звенели его слова.

Твоя семья тебя продает.

— Вы поедете в одной упряжке с рабами, золотом и шлюхами. Как тебя воспримут северяне? Как дар для растерзания. Через тебя они постараются унизить твоего отца и возвысить над ним своего короля.

— Я лучше умру, чем поеду на Север! — прорычала она, вскочив на ноги. — Или сбегу. Я не позволю им так поступать с собой, я принцесса, я королевской крови! Он не может продать меня, как скот!

— Он уже продал, Изабель, а потому пойми: времени бежать нет, гонец к твоей матери уже в пути, к тебе приставят стражу. А значит, ты поедешь на Север. И тебе придется там выживать.

— Но как?

Феликс молчал. Ее взгляд бешено метался по его лицу, и истерика снова начинала бить по ее телу, распространяясь откуда-то из груди, из самого сердца.

— Как, дядя? — почти кричала она, уже представляя, как северяне насадят ее голову на пику.

— Ты должна будешь добиться расположения и защиты королевы, — его голос был спокоен как никогда. — А лучше самого короля Эдварда.

========== Глава 2. ==========

Она умоляла. Стоя на коленях, рыдая, крича, она умоляла отца, мать, братьев, хоть кого-то заступиться за нее и маленького Питера. Захлебываясь своим отчаянием и горечью, она видела, что им наплевать. Но, несмотря на то что Феликс ясно дал ей понять, что ничего не выйдет, девушка хранила в сердце надежду, что все еще будет в порядке. Кто-то из них поймет, что это верная смерть, унижение, так не должно быть.

— Ты принцесса, — холодно оборвал наследник престола, расцепив ее дрожащие руки, обвитые вокруг его запястий. — Не будь такой жалкой.

— Защити меня, брат!

— Ты — цена защиты королевства. Другого выхода нет, и все это понимают. Так будь добра, послужи родной земле.

Он ушел, не дав ей ответить. Изабель, зажав рот ладонью, чтобы не завопить от сжигающего страха и боли, причиненной его равнодушием, прислонилась к холодной стене его покоев спиной. Она прожигала взглядом уходящего старшего брата, она проклинала его, потому что именно из-за слабости мужчин ее семьи она должна была пожертвовать собой ради своего королевства. Они же, в свою очередь, жертвы не несли никакой.

Изабель расправила плечи, вдохнув тяжелый воздух полной грудью, дрожащими руками она стерла мокрые дорожки со своих щек, а затем сделала глубокий вдох ртом, заставляя себя успокоиться.

В одном Персиваль был прав. Изабель — принцесса, и она не имеет права показывать своей слабости, если это не принесет ей выгоду. В данном случае это не имело ровным счетом никакого смысла, сейчас девушка должна была показать пример своему младшему брату Питеру, воспитание которого теперь полностью надлежало ее контролю.

Ночь прошла для Изабель без сна, она слышала, как переговариваются стражники за ее дверью, а девушка сидела у самого окна, наслаждаясь видами родной земли. Широкие поля и высокие деревья, виднеющиеся крыши домов из деревни и разрастающийся город с его узкими улицами и сотней торговцев. Воздух здесь был таким родным, теплым, но свежим и с легким ароматом цветов и цветущих деревьев. Иззи в последний раз смотрела, как над горизонтом поднимается Южное Солнце. Это было ее последнее утро здесь. Начиналась новая жизнь.

Питер не плакал, прощаясь с отцом, который был к нему более благосклонен, чем к дочери, ведь малыш не устраивал сцен, он принял свою участь как мужчина, сжав челюсти, но с полной готовностью драться в любой момент. Они сели в шикарную карету, запряженную лучшими лошадьми, находясь где-то в середине большого каравана даров, сопровождаемых охраной. И едва карета сдвинулась с места, Изабель услышала голоса. Приоткрыв сначала одну шторку, а затем другую, она увидела по обеим сторонам от дороги людей. Их подданные провожали своих принца и принцессу, кланяясь, когда королевская карета проезжала мимо них. Они кричали “удачи”, “мы любим вас”, “спасибо за мир”.

— Маши им, Питер. Как я. Давай, прояви свою любовь. Это наш народ, он навсегда останется нашим, — сказала Иззи, просияв улыбкой, хотя в глазах застыли непрошеные слезы. Это были последние слезы, — так она для себя решила.

Они ехали целый день и сделали всего две остановки, затем ехали целую ночь, Питер заснул на ее коленях, а Иззи опять не смогла сомкнуть глаз. Где-то позади ехали рабы, слуги, шлюхи, ремесленники, целые сундуки золота. Там пели песни, смеялись. Она слушала эти песни и улыбалась. Несмотря на то что почти всем им было все равно, где жить и кому служить, они пели песни о своем короле и о красотах своей страны.

— Отец говорил, что Эдвард — не настоящий король, — из собственных мыслей ее вырвал тихий голос Питера. Мальчик сел и потер нос рукой, свет Луны отразился в его больших зеленых глазах, сейчас наполненных слезами.

— Не вздумай произнести такое при северянах, Питер, — она потрепала мальчика по кудрявым светлым волосам и прижала к себе. — Теперь от Эдварда зависит наша жизнь, и мы должны проявлять уважение.

— А ты веришь, что он действительно король? — мальчик нахмурился.

Изабель не знала, что и ответить. Всю жизнь в ней растили веру, что род Эдварда — род узурпаторов, но сейчас, когда ее семья предала ее, она не видела в прапрадеде Эдварда узурпатора, скорее, освободителя, ведь, откровенно говоря, Север жил под гнетом Юга.

— Я верю в то, что теперь у меня есть только ты, брат. И по-настоящему верна я теперь только тебе.

— А я тебе, сестра, — Иззи мягко улыбнулась, прикрывая глаза. — Я буду скучать по маме и папе. По братьям. Но любить теперь буду только тебя.

— У нас все будет хорошо, Питер. Вместе мы сможем все.