Дикие

Я не мог отвести от Кристин взгляда, я не мог даже пошевелиться. Мне надо было несколько секунд передышки, несколько коротких мгновений.

Но то, что предстало моим глазам… было великолепно, я наслаждался каждым ее движением, я любовался ее телом: пышной грудью, манящими сосками, дразнящим изгибом плеч, плоским, напряженным животом. У нее было просто потрясающее, идеальное тело: женственное, сильное, умопомрачительно сексуальное. Невероятно тонкая талия. Капельки пота поблескивали на груди и шее, блестели от влаги бедра.

Я подтянулся на руках и накрыл губами правый сосок, пальцами играя со вторым. Покусывая, зализывая, втягивая в рот, свободной рукой я ласкал внутреннюю сторону бедер, дразнил, слегка задевая центр наслаждения девушки, с упоением слушая ее тяжелое, надрывное дыхание.

- Тебе нравится?

- Да! – она почти прокричала.

- Хочешь, чтобы я продолжил?

- Да, - протяжным стоном.

- А может, мне стоит остановиться?

- Нет! Не смей!

- Смотри, малышка, ты сама напросилась, - я провел носом за ее ухом, там, где она так сладко, так невозможно пахла, прикусил мочку, позволяя пальцам все-таки всего лишь на миг погрузиться в сладкую глубину.

Кристин вскрикнула.

Но мне нужно было больше. Гораздо больше ее криков, стонов, всхлипов. Я хотел, чтобы эту ночь она запомнила, даже если не запомнит в ней меня.

Я встал, поднял с пола девушку, усадил ее на диван, разведя ноги, заглянул в потемневшие глаза, их радужку почти полностью скрыл расширившийся зрачок.

- Ты будешь помнить эту ночь, ты будешь помнить меня. Никогда и никто не сможет заставить тебя кончить так, как это сделаю я. Ни под кем и никогда ты не будешь так выгибаться и стонать. Ни один волк и ни один человек не сможет познать тебя так, как я этой ночью.

- Алекс…

- Слышишь меня, малышка Хэнсон?

- Алекс…

- Ты слышишь меня? – повторил тверже и жестче, чем до этого, почти рыча, почти касаясь губами сокровенного местечка.

- Да, - всхлипнула девушка.

- Я навсегда останусь для тебя первым, ты понимаешь?

- Да. Алекс, пожалуйста…

- Пожалуйста, что?

- Пожалуйста, дай мне… - она зажмурилась очень крепко, - пробуй меня, целуй меня, ласкай меня!

- Этой ночью все, что ты попросишь.

И я снова нагнулся и ввел кончик языка внутрь. Волчица вскрикнула, раздался очередной треск ткани под ее пальцами, Кристин приподняла бедра. Но я надавил на них, заставляя девушку оставаться на месте. Мне надо было, что бы она оставалась на месте.

- Сиди смирно, маленькая волчица.

- Но…

- Это приказ, - прохрипел я с улыбкой, снова сжимая губами ее клитор.

- Да…

И я продолжил терзать ее, вылизывать, покусывать, то ударяя, то посасывая чувствительную вершинку. Она кричала пронзительно и громко. Невероятно сексуально и очень жарко. Безудержно. Дико. Девушка была обжигающе-горячей, хныкала, металась…

Я сжимал ее задницу, мял, кусал внутреннюю сторону бедер, отрываясь на миг. И девушку почти подбрасывало на месте. Очень чувствительная. Невероятно…

И требовательная.

Мне нравилась эта требовательность, почти ярость. Она запустила пальцы в мои волосы, прижимая голову крепче, стараясь ослабить напряжение.

Но…

Только я мог дать ей освобождение, только я знал, как и когда это сделать.

- Алекс..

- Да, Кристин…

- Пожалуйста, я больше не могу… Мне так жарко… Почти больно…

Знала бы она, насколько больно мне, насколько тяжело сдерживать себя и зверя.

Я приподнялся, уложил девушку, нависая сверху.

- Твой вкус все еще на моих губах. Ты очень сладкая, очень горячая, очень тесная там внутри. Ты очень красивая. Хочешь попробовать?

Ее глаза сверкали, волчица была невероятно близко к поверхности, я видел тень зверя во взгляде девушки.

- Хочу. Я тебя хочу, - простонала Кристин.

- Нет. Не сегодня.

- Алекс…

- Но когда-нибудь, обещаю. Веришь мне? - я ввел в девушку палец и чуть не сдох, чувствуя, как ее мышцы обхватывают его.

- Алекс, - рычание у самых губ. Кристин обхватила меня за шею и притянула к себе. Рука пробралась под резинку боксеров, освобождая мой член. Я двигал внутри нее пальцами, а она аккуратно, осторожничая, несмело обхватила ствол пальцами. Мой язык повторял движения руки, волчица стонала. Пахло сексом, потом, мускусным, терпким желанием. Кристин на миг губами обхватила мой язык так же, как и ее лоно обхватывало мои пальцы, и слизала свой вкус.

О, твою мать.

Ее внутренние мышцы сжимались все туже, Кристин начала ерзать, двигать ладонью. Очень несмело.

Пришлось отводить руку, пришлось прижимать ее запястья к дивану, чтобы не кончить.

- Нет, - прорычал. – Ты – первая.

Я ввел в девушку второй палец, большим надавил на клитор, и Кристин забилась, выгнулась, прижимаясь ко мне, дергая руками в моей хватке.

Стон перешел в крик, крик – в рычание. Горловое. Умопомрачительно сексуальное.

Я с трудом отодвинулся, все еще продолжая двигать рукой, разглядывая девушку перед собой. Очень горячая, невозможно сексуальная.

Сжал собственный член.

Всего лишь несколько движений, и я кончил на ее живот. Волк внутри взвыл. Но я проигнорировал этот вой. Выпустил руки Крис, положил ладонь на блестящее от пота и моего семени тело.

- Ты будешь пахнуть мной, - ладонь втирала в кожу мой запах. Если я не могу ее пометить, как мне того хочется, я помечу ее так, - Кристин Хэнсон из стаи Джеферсона. Твой первый оргазм, твое первое удовольствие – мои. Ты теперь моя.

- Да, Алекс… - на выдохе, шершаво, сладко…

Картинки той ночи часто вставали у меня перед глазами. То, как она двигалась, как изгибалась, как стонала…

Я тряхнул головой и встал под холодный душ. Ее новолуние тоже будет моим.

А в шесть часов следующим вечером я сидел в доме Алисии и пытался добиться от Саманты хоть каких-то ответов, и как-то погано у меня это выходило. Сэм дрожала и вжималась в спинку кровати, в глазах плескался ужас, а ее волчица металась внутри в панике. И с этой паникой мой волк справиться не мог. И настойки Алисии не могли. И душка-Джеймс не мог. Никто не мог. Сэм дрожала, молчала, кусала губы, а из горла вырывались лишь судорожные всхлипы. Девушку трясло, стучали зубы, лицо напоминало бледностью лицо трупа, проступили отчетливее вены на шее и запястьях. Несколько раз она перекидывалась, но не могла удержаться в теле зверя надолго – слишком слаба была. Волчица держалась лишь несколько минут.

Я поднялся на ноги вышел из маленькой, пропитанной страхом, паникой и лекарствами комнаты, доставая мобильник.

- Конард? – послышалось удивленное на том конце.

- Кристин, мне нужна твоя помощь.

Глава 10

Маркус Джефферсон

Макклин выбесил меня сегодня. Выбесил настолько, что я готов был вцепиться ему в глотку прямо на ступеньках его сраного бара.

Крис уехала, не дождавшись меня. Сегодня с какого-то хрена «Берлога» закрылась раньше обычного.

Я запрыгнул в тачку и поехал назад в поселок. Хорошо по пути додумался позвонить силовикам. Ребята сообщили, что Хэнсон в поселок не возвращалась.

Ублюдок.

Пришлось снова разворачиваться и гнать к бару. Я почти подъезжал, когда телефон нервно зазвонил, разжигая и без того клокочущую внутри ярость.

Я выдохнул.

Кто ж мне, дебилу, виноват?

Бросил короткий взгляд на экран – Эмили.

Пришлось переводить звонок на громкую.

- Что случилось? – спросил вместо приветствия. Бартон могла позвонить мне только в двух случаях: либо когда что-то случилось, либо когда Ад замерзнет.

- Ты сейчас где? – голос девушки звучал немного напряженно.

- Еду за Крис.

- Разворачивайся. Ты нужен в стае. Анна…

- Понял, - я сбросил вызов, чертыхнулся и вдавил педаль газа в пол.

В дом Эмили я влетел через двадцать минут, чтобы застать там нервно меряющего шагами гостиную Алистера. Взлохмаченного, перепуганного и потерянного. Футболка, явно натянутая второпях, была вывернута наизнанку, волосы – взлохмачены, челюсти и кулаки – судорожно сжаты. Мужик мерил шагами гостиную Бартон, не замечая, что оставляет грязные следы на светлом ковре. Эм в доме не было, не было ее запаха.

Конец ознакомительного фрагмента.