Вторжение

Однажды Гукстейбл пришёл в гараж Улисса не один, а с длинноногой девицей, которую звали Бетти. Девица приворожила взгляд Хоупа. Она прохаживалась по гаражу туда-сюда, всё время выставляя на показ свою обтянутую джинсами попку. В конце концов Улисс из-за чего-то разозлился на Эдварда, и они поссорились. А спустя два дня Бетти сама заявилась в гараж и с тех пор стала в нём хозяйкой. Возможно, именно это, а вовсе не ссора превратила Гукстейбла и Хоупа в телефонных друзей, типа «как дела?».

Бетти оказалась очень привязчивой, её не отпугнула даже одичалая грубость нового приятеля. Правда, по воскресеньям, когда его допоздна не бывало дома, в их гараже подолгу задерживались подруги Бетти. Они веселились, покуривая марихуану и заливая в себя всё спиртное, что обнаруживалось в ангаре.

Бетти охотно пересказывала подругам идеи Улисса, например то, что всё прогрессивное в Америке начиналось в ангарах и гаражах.

В тот вечер Улисс пришёл пьяный. Он даже не заметил гостей, что притихли среди подушек на огромном розовом диване посреди ангара.

Улисс плюхнулся на стул, тупо уставился на пустую бутылку и заговорил, обращаясь к зеркалу:

– Знаешь ли ты, что такое коэффициент «си»? Нет? Ну и дурак. «Си» – это коэффициент конфликта. Сегодня я научился подключать его когда надо. Подходит клиент и должна подойти машина, а я тут как тут. И вот я подключаю коэффициент конфликта, и где машина? Правильно, её нет. А теперь представь себе, что я еду во Флориду на мыс Канаверал. Это миль двести на восток от Орландо. И вот они запускают свой «Шатл», а я запускаю коэффициент «си». Представляешь, что произойдёт? Но я ведь могу и не запускать его. Правда это будет стоить кое-каких деньжат и всё такое…

Хоуп уронил на стол голову, и слюни запузырились по его пухлым расфуфыренным губам.

С этого дня он попал в разработку. Одна из подружек Бетти оказалась федеральным агентом.

ФБР скинуло Хоупа ЦРУ. Сперва он оказался в поле зрения антитеррористического центра, но недавно закрытая программа «Remote viewing»26 оставила после себя ориентировки, и таким образом история Улисса Хоупа наконец доплелась до Директората планирования и Отдела исследований и развития. Цэрэушники не знали, что с ней делать, ведь состава преступления в действиях Хоупа не было, не было и вновь открывшегося феномена, а для того чтобы «вести» человека по своему ведомству, нужно его действия как-то квалифицировать. Заметим, действия, а не болтовню. Так, в магазинчике «Хрустальный воздух», где работал Улисс, однажды появился покупатель, которого меньше всего на свете интересовали очистители воздуха.

Возможно, эта история никогда бы и не стала детективной, а Эдвард Гукстейбл дожил до глубокой старости, если бы в маленьком холле «Хрустального воздуха» не перегорела галлогеновая лампочка.

Глава 4

Новость, потрясшая всех, – О’Брайн так просто впал от неё в истерику, – заключалась в том, что ночью Баллок сбежал. В DPI не было камеры-изолятора для задержанных, поскольку этот отдел имел совершенно иную оперативную практику. Стало быть, не было конвоиров и даже не нашлось наручников. Руки Баллоку, когда он просился в туалет, обматывали скотчем. Но трудно ли разодрать несколько слоёв липкой ленты, если приложить к этому старание. Особенно если учесть, что от скотча легко можно было освободиться с помощью оконных кронштейнов, водопроводного крана, батареи и тому подобного.

Утром Баллока должны были конвоировать на одну из военных баз. Для него временно присмотрели подходящую гауптвахту. Стерегли арестанта двое дежурных. Стерегли, да проглядели. Он ушёл, как заправский каскадёр – по стене фасада здания, спустившись из окошка четвёртого этажа.

Зигель даже и предположить не мог, при каких обстоятельствах ему придётся ещё раз повстречать лихого спасателя.

Посетитель магазина на Ровэй-сквер сосредоточенно изучал компактные ионизаторы в стеклянном колпаке крутящейся витрины. Хозяин посмотрел на Хоупа и мотнул головой в сторону клиента. Улисс нехотя поплёлся к посетителю.

– Вам помочь, сэр? – без особого энтузиазма спросил Хоуп.

– Меня интересуют высокочастотные очистители, – сказал покупатель, не отрывая взгляда от ионизаторов.

– Никогда о таких не слышал.

– Они не только освежают воздух, но и разряжают направленное отрицательное влияние.

– Что разряжают?

– Отрицательное влияние, – повторил покупатель. – Это когда в зоне вашего жизненного пространства создаётся поле конфликтных ситуаций.

– Думаю, сэр, что вы ошибаетесь. Такой штуки ещё никто не изобрёл, – улыбнулся Хоуп.

– Да, уж поверьте мне, я в этом кое-что смыслю.

– Я тоже кое-что смыслю, – заупрямился Улисс, забыв об учтивости.

– Неужели вы не допускаете мысли, что некоторые конфликтные ситуации можно направлять на человека? – заспорил посетитель «Хрустального воздуха».

– Я не допускаю?! – возмутился Хоуп. – Да я сам…

– Что сам? Вот я действительно раньше умел притягивать дождевые тучи над Канзасом. В пяти случаях из десяти это получалось. Попробовали бы вы хоть раз вызвать дождь!

Хоуп снисходительно покачал головой.

– Подумаешь, в пяти случаях! А нарушить технологический процесс вам никогда не удавалось? – спросил он с видом эксперта по чрезвычайным ситуациям. – Допустим… – Улисс осмотрел холл магазина в поисках примера, – нарушить освещение зала?

И тут одна из галлогеновых лампочек погасла. Это выглядело очень убедительно. Настолько убедительно, что странный покупатель «Хрустального воздуха» остудил технотворные порывы Хоупа холодным взглядом. Улиссу почему-то сразу показалось, что этот человек сюда пришёл вовсе не за покупкой.

Гилберт Ковальски долго вчитывался в рапорт своего специального агента. Получалось так, что Соединённые Штаты стояли перед лицом новой глобальной угрозы. Некий молодчик мог потенциально создать любую техногенную катастрофу. Как он это делал – неизвестно, однако эксперт из группы технического мониторинга подтвердил его возможности.

Итак, что произошло? «В ходе демонстрации своих возможностей объект определил цель в виде электроприбора, выразил предполагаемую форму создания неисправности и направленным волевым усилием вывел из строя электроприбор, в полном соответствии с поставленной задачей». Выразил цель и вывел из строя… Да, это серьёзно. Что такое замыкание в электропроводке, если речь идёт о системе жизнеобеспечения, например, боевого истребителя? Но ведь в магазине всего-навсего перегорела лампочка. Правда, в тот самый момент, когда этот «объект» пустословил о своих способностях. Но ведь «выразил цель и вывел из строя»!

Ковальски не имел права так думать, но он так думал. Служба в разведке заставляла его в каждой случайной ситуации непременно подозревать умысел. Но Ковальски оставил в себе часть от обычного человека, находящего подобным происшествиям и другие объяснения. Если бы этот тип из магазина ничего не сумел сделать, то попал бы в «мёртвую» картотеку27, и на этом «оперативку» можно было бы свернуть. А что теперь с ним должен был делать Ковальски?

Привлекать к сотрудничеству? Чего ради? Сегодня руководство не пойдёт на создание новой стратегической программы для их отдела. Почему? Потому что предстояли президентские выборы, конгресс урезал средства, а ресурс был выработан. Новая вашингтонская администрация могла бы обвинить руководство в нецелевом использовании бюджетных средств. Ведь некоторые долгосрочные авантюры ЦРУ чуть не привели к парламентским слушаниям по нецелевому использованию денег налогоплательщиков. В прессе опять появились сообщения, что ЦРУ создаёт активы с целью их инвестирования в деятельность некоторых зарубежных компаний и получения прибылей, не облагаемых налогами. Да и потом, даже в разведке существовала своя конъюнктура, сегодня уже мало кто верил, что из экстрасенсорики можно выкачать что-нибудь полезное. Сегодня разведка увлекалась сверхчастотными генераторами. Всё-таки мы жили в середине девяностых, а не восьмидесятых.

26

программа секретных исследований в области парапсихологии. Была открыта в 1972 году. Первоначально финансировалась ЦРУ, в дальнейшем, ввиду специфичности целей, перешла РУМО. ЦРУ на первом этапе программы установило, что способность наблюдать объект, скрытый от визуального контроля (например, прочитать письмо в нераспечатанном конверте), является не мистификацией, а трудно объяснимым феноменом, который может быть использован для сбора разведывательной информации. Исследования начались в Стенфордском институте исследований, позже перешли в SAIC. На этом этапе (1972-1985 гг.) программой руководил Г.Е.Пухофф. С 1974 года программа начинает работать на получение сведений о ядерных объектах СССР. Один из участников программы Инго Сванн на основании «дистанционного наблюдения» составил схему расположения построек на объекте в Семипалатинске, которая была позже подтверждена данными со спутника и сведениями из разведывательных источников. Это дало возможность подключения к программе РУМО. В 1975 году с помощью программы «Remote viewing» составляются схемы расположения боевых стартовых площадок советских ракет под г.Козельском. Американцы нацеливают в этот район свой спутник (его слежение советской военной разведкой получает кодированное наименование «Сигнал «Тропа»). Уже через год эти объекты по программе ОСВ-1 пришлось уничтожить. Однако в дальнейшем «Remote viewing» дала ряд сбоев и в 1993 году её финансирование было прекращено. История закрытия программы может быть связана с успешным проведением специальных мероприятий ПГУ (Первым главным управлением) КГБ СССР

27

данные на человека, когда-либо оказавшегося в поле зрения спецслужб