Страница 6 из 12
Чутьё подсказывала Зигелю, что они ещё не упустили стрелка. Правда он сделал своё дело и становился «спящим» агентом, то есть подвергался консервации до следующего раза, под который для него будет специально отработано новое оперативное прикрытие и «крыша». Но Зигель чувствовал, что Баллок в Нью-Йорке.
Внезапно позвонила «наружка»22. Оперативники сообщали, что Тишайший появился возле дома на Лонг-Исланд, и вошёл в подъезд.
Руководить задержанием вызвался сам О’Брайн. Он демонстративно, при всех, вложил свой «Пара Орднанс» в маленькую мягкую кобуру на поясе и решительным шагом перенёс себя через коридор к стеклянным дверям отдела. Порыв громилы-ирландца, вооружавшегося на ходу, был очень выразителен.
– Какого чёрта ты слоняешься по городу? – спросил цэрэушник, пропуская Баллока через порог квартиры. Церэушника беспокоил тот факт, что квартира примерно час назад попала в поле направленного низкочастотного диапазона, о чём свидетельствовала аппаратура. Это вполне могло быть внешним прослушиванием.
– Они ищут Беркли. Вот и пусть себе ищут, – невозмутимо сказал Баллок. – Его самолёт вылетает сегодня из Ла-Гардии23, и теперь это дело ФБР.
Балок не собирался никуда лететь. Ложный след обеспечивал ему отход. ФБР, если оно зацепило версию «специального агента Беркли», должно было обязательно проверить вариант аэропорта.
Бывший мастер-сержант потоптался возле стола и, кивнув на встроенный в стену сейф, попросил:
– Покажи-ка мне его ещё раз.
– О, да ты чувствителен!
– Только к оружию.
Цэрэушник нехотя оторвался от аппаратуры и пошёл доставать «Хеклер и Кох».
Две машины въехали на стоянку возле бруклинского кладбища. Нигде на проспекте, ближе к дому, свободных стояночных мест не было. Румовцы уверенно направились вдоль ограды, и в этот момент позвонила «наружка». О’Брайну стоило немалых усилий, чтобы не сойти с лица.
– Он вышел из квартиры и идёт по коридору, – сказал полковник. – Быстрее!
Румовцы перешли на бег, придерживая локтями прыгающие под пиджаками кобуры.
– Наши докладывают, что, по данным «прослушки», на нём бронежилет, – на ходу выговорил полковник.
Зигель подумал, что пора выдвигаться с инициативой.
– Сэр, – начал он, – хотел бы предложить вам пустить меня вперёд, всё-таки этот парень стреляет вполне достойно, сэр.
О’Брайн тут же вспомнил, что и его сотрудник имел кое-какое отношение к стрелковому спорту.
– Если он выйдет на улицу, операцию будем считать проваленной, – задыхаясь и переходя на шаг, констатировал ирландец.
Зигель понимал, что у него остаются не то что минуты – мгновения. Пренебрегая достоинством, разведчик побежал через улицу так, как это делают спринтеры на гаревой дорожке. Рука лейтенанта вцепилась в тяжёлую рукоять «Астры-Пантеры», но вытаскивать пистолет Зигель не спешил.
Его глаза пожирали пространство до двери из белого пластика. Двести ярдов… сто ярдов… пятьдесят ярдов… двадцать пять ярдов… Дверь распахнулась так резко, будто из дому выносило ураган.
Они были друг против друга, но Баллок ещё не различил среди прохожих человека в плаще, воткнувшегося в него взглядом. Возможно, бывшего спасателя что-то слишком расслабило.
Мастер-сержант захлопнул дверь. Теперь он оказался отрезанным от дома. Баллок уже собирался шагнуть вперёд, но тут его взгляд попал в глаза застывшего напротив парня. В одно мгновение в голове Баллока метнулась мысль: «Проклятые копы!» Он перенёс руку в тёплое подкладочное пространство куртки и тут же увидел против себя чёрный глазок уже направленного в него пистолета. Всё. Не успел. «Даже не вздумай!» – сказал противник, и два выстрела в грудь отбросили Баллока к двери.
В вас никогда не стреляли вот так – глаза в глаза? О, это тревожное зрелище! Что испытывает человек, попавший под огонь, например, армейского кольта? Если силу и мощь падающего бревна заключить в летящую свинцовую горошину, будет примерно то же самое.
Зигель очень надеялся, что у Баллока действительно есть бронежилет. Впрочем, румовец это понял по тому, как вошли пули.
Баллок тряс головой и всё-таки пытался дотянуться до кобуры. Машинально.
– Не вздумай, – повторил Зигель, уже успокоившись и почти дружелюбно наводя ствол на побелевший лоб противника.
Баллок понял, что этот бой он проиграл.
У наёмника нет никаких прав. Особенно когда ему суют под нос газету, где чёрным по белому написано, что он был убит во вчерашней перестрелке с агентами ФБР.
Баллок откинулся на спинку стула, скривил рот и, не подумав, сказал:
– И тело сможете предъявить?
– Так вот оно – тело, – кивнул на него полковник. Ирландец был столь убедителен в своей решимости поставить в этом вопросе точку, что бывший мастер-сержан приуныл. РУМО на открытый конфликт с ЦРУ не пойдёт, значит… значит, Эйбрахам Баллок уже нигде и никогда всплыть не должен. От него не останется ничего, что можно было бы идентифицировать. Ничего пригодного для анализа на ДНК. Интересно, что они сделают с трупом? Они труп не отдадут, потому что цэрэушники установят разницу в дате смерти. Ведь, по существующей официальной версии, дата смерти уже существовала, Баллока «убили» вчера…
Бывший мастер-сержант не был пуглив. Он не боялся смерти в бою, но сейчас, когда она стояла в шаге от него и дразнила Тишайшего зубастой улыбкой, он решил, что можно ещё и за жизнь побороться. Нет, он не станет пропадать за просто так, Баллок – специалист, а значит, имеет цену. Всё имеет свою цену, и у него тоже есть ярлык.
Подтвердив желание сотрудничать, Баллок пока ещё не выгадал ничего. Полковник О’Брайн имел все основания считать, что его подопечный, являясь последним звеном в оперативных мероприятиях по Гукстейблу, мало что может знать. Прояснить дело предстояло с помощью лей-детектора. Отношение к полиграфу, одному из модификаций детектора лжи, в США неоднозначное. Доказательства, полученные с его помощью, принимаются судами лишь ограниченного количества штатов. В Нью-Йорке, к примеру, на этих данных нельзя строить обвинение. Однако регулярную проверку на лей-детекторе проходят даже служащие Госдепа, имеющие отношение к секретной информации.
В Госдепартаменте используют детекторы фирмы «Лафайет». Данные, полученные с этих аппаратов, входят уже в область правового регулирования. Правда, за одну только ложь, подмеченную детектором, к суду в США не был ещё привлечён ни один человек24
Полковник велел проследить, чтобы Баллока не поили кофе, и чтобы наёмник не вздумал изнурять себя физкультурой.
Психофизиолог Вэйн был узколицым, потливым даже зимой и совершенно ко всему равнодушным. Он установил датчики, соединённые с кардиографическим и пневмографическим самописцами, надел на руку своему подопечному тугую манжету, а грудь обтянул трубкой, после чего подключил электроды, соединённые с пальцами Баллока, к омметру, и объяснил своему подопечному, что от него требуется. Вэйн углубился в проверку частотной тональности самописцев.
– Не дёргайте рукой, это искажает вашу кожно-гальваническую реакцию, – сказал Вэйн, не поднимая глаз на подопытного.
– Я и не дёргаю, – вяло отреагировал Баллок.– Сейчас нужно отвечать односложно, только «да» или «нет». Приступим. Вас зовут Эйбрахам Баллок?
– Да.
– Вы служили в Военно-воздушных силах?
– Да.
– Ваше звание мастер-сержант?
– Да.
– Это вы застрелили Эдварда Гукстейбла?
– Да.
– Ваше воинское звание майор?
– Нет.
– Вы родом из Огайо?
– Нет.
– Вы стреляли в Гукстейбла из пистолета «Кольт»?
– Нет.
– Вы сотрудник РУМО?
– Нет.
Каждый ответ, требовавший от Баллока волевых усилий, сопровождался выдохом. Неприметным для него самого, но чутко снимаемым полиграфом. И хотя бывший спасатель отвечал правдиво, признаваться в убийстве человека ему было психологически неудобно. Полиграф отметил это провалившееся «да», а Вэйн фиксировал различные варианты правдивых ответов испытуемого.
22
оперативники, занимающиеся наружным наблюдением. На жаргоне американских спецслужб – «tail» (дословно – «задница»). То же, что у нас «хвост».
23
один из аэропортов Нью-Йорка
24
Более надёжным прибором, активно используемым в структурных подразделениях органов разведки США, признан Dektor PSE-101 (Сигнализатор стресса). Его действие основано на методе определения голосовых модуляций при неврологических изменениях, вызываемых действием стресса. Этот прибор работает по иному, чем полиграф принципу. Доказательства, полученные с помощью PSE-101, принимаются судами 16 штатов: Калифорния, Флорида, Иллинойс, Индиана, Луизиана, Мэриленд, Массачусетс, Мичиган, Миннесота, Северная Каролина, Северная Дакота, Огайо, Южная Дакота, Теннеси, Техас и Западная Виржиния