Лед. Рвущая грани

– И в моем?

– И в твоем.

– Да ладно, – не поверила я. – Почему же об этом в моем мире никто не знает?

– Так ли никто? – Айсар повторил мою интонацию. – Не слышала никогда о местах Силы?

– Слышала, конечно, но…

– Это они и есть. Просто со стороны вашего мира нет проводника. И уже давно. Слишком тяжело открываются переходы, не хватает силы артефактов.

– В общем, не рентабельно, – подытожила я.

Седоволосый кивнул, продолжая старательно избегать моего взгляда. Но сейчас меня не очень заботили его душевные переживания, потому что меня беспокоил еще один крайне важный вопрос.

– Айсар, – я дотянулась, дернула его за рукав, вынуждая, наконец, обернуть в мою сторону взгляд серых глаз, ставший непривычно мрачным. – Март говорил, что Рох будет тоже управлять гранями. И… извини, но как ты спасешь его, если ты не видишь нити силы?

– Ну, ты же видишь, – с надеждой отозвался седоволосый.

– Но я же не умею еще ими управлять! И увидеть их у меня получилось только с твоей помощью.

– Я помогу тебе снова, – теперь уже он с теплотой заглядывал в мои глаза. – Тем более, там ничего сложного.

Чутье подсказывало мне, что мой несостоявшийся учитель знатно лукавил. Мне это представлялось не проще разминирования нафаршированного взрывчаткой поля. Несмотря на собственные переживания по поводу предстоящего пробуждения силы Роха, я попыталась расслабиться и не думать об этом, насколько это было возможно. «Проблемы нужно решать по мере их поступления», – уговаривала я себя. «И эта проблема, к счастью, еще не дала о себе знать». Но все оставшееся до привала время мои мысли возвращались то к бывшему принцу, то к вопросам, на которые я не знала ответов, то к своим так неожиданно открывшимся чувствам.

Привал мы устроили, когда солнце еще не коснулось горизонта, за что я была просто немыслимо благодарна своим попутчикам. Моя лошадка, которую я назвала Мышкой, хоть и была очень спокойной и даже ласковой, но по комфортности езды никак не могла сравниться с любимым «Рено». Спешившись, я чуть не рухнула на землю, – так отвратительно все ныло, и, более того, судя по боли на внутренней стороне бедер, моя нежная кожа не выдержала такого испытания – скорее всего, когда я сниму брюки, под ними будут отвратительные мозоли. Поэтому, когда Эрдьяр как бы невзначай упомянул, что здесь недалеко есть ручей, в котором можно умыться, я готова была его расцеловать.

Однако, несмотря на огромное желание отправиться туда немедленно, мне пришлось отложить водные процедуры еще на некоторое время – совесть не позволила уйти по своим делам просто так, и, чтобы сделать хоть минимальный вклад в «обживание» лагеря, я пошла за хворостом.

Я старалась не отходить далеко, боясь заблудиться в такой нестандартной для меня местности. Пока я искала сухие веточки для костра, на поляне, которую мы выбрали для ночлега, почти ничего не поменялось. Эрдьяр ухаживал за лошадьми, которые уже не пахли потом и пылью (видимо, он успел сводить их к ручью). Рох сидел на свернутой попоне спиной к лагерю и признаков жизни не подавал. Айсайар отсутствовал, и я отчего-то была этому рада. Несмотря на отсутствие объективных причин, я на него злилась, и, сколько ни спрашивала себя о причине своего раздражения, внятного ответа даже самой себе дать не могла.

– А где здесь ручей, о котором ты говорил? – обратилась я к Эрдьяру, немного смутившись, когда здоровенный воин обернулся на мой голос.

Он взглянул на меня из-под кустистых бровей и вдруг улыбнулся. Нет, Рыжебородый и раньше улыбался, но сейчас он в первый раз улыбнулся мне как-то по-доброму. Не оценивая меня, а уже принимая. От этого мое сумрачное настроение несколько улучшилось, и я заулыбалась в ответ.

– Иди в ту сторону, – он махнул рукой, указывая дорогу. – Прямо, не ошибешься.

И я пошла, надеясь, что и вправду не ошибусь, хотя со мной все возможно. Небольшой ветерок приносил сотни разнообразных запахов: сочной травы, влажных древних деревьев, сырой почвы и еще чего-то мне, городскому жителю, неведомого, но такого приятного.

Ошибиться действительно было тяжело, лошади, которых водили на водопой, протоптали приличную тропинку. Через пару десятков шагов поверхность земли пошла вниз, а еще через дюжину шагов я услышала шум воды и чьи-то голоса. Инстинктивно я остановилась, прислушиваясь к звукам. Говорила женщина. Откуда она взялась здесь, в лесу? И с кем она разговаривает? С Айсайаром или с кем-то чужим, менее дружелюбным? Вот даже не знаю, какой бы вариант меня больше устроил.

Первым порывом было развернуться и уйти, но взыграла природная вредность. Почему это я должна уходить? Если я кому-то мешаю, пусть уходят сами! Любопытство также сыграло не последнюю роль в моем последующем решении.

Стараясь ступать как можно тише, я направилась в сторону, откуда слышался голос. Теперь я уже могла различить интонации. Казалось, незнакомка в чем-то убеждает собеседника, голос ее звучал спокойно и сдержанно, и в то же время уверенно и проникновенно. Подобравшись поближе, я увидела импровизированный пляж у широкого, похожего, скорее, на небольшую речушку, ручья. Здесь же я увидела и пару собеседников. От неожиданности увиденного и страха быть обнаруженной на месте подсматривания, я шугнула за дерево.

На берегу ручья сидел Айсайар, его голые плечи были напряжены, и вся поза выдавала в нем беспокойство. Локти лежали на согнутых коленях, а пальцами он нервно скручивал сорванную неподалеку травинку. Темно-синяя толстовка, точно такая же, как носят в моем мире, лежала на траве рядом с ним, там же он положил и трость. На толстовке сидела девушка удивительной красоты, нежная, словно цветок, она поглаживала его плечи изящными ладонями с тонкими, аристократичными запястьями. Светлые волосы струились по таким же обнаженным, как у Айсайара, плечам, а одежда, которая должна прикрывала лишь некоторые участки ее прекрасного тела, удивительным образом подчеркивала ее эротичность. Розовая ткань платья незнакомки напоминала невесомый хитон. Несмотря на вечернюю прохладу, девушка казалась разгоряченной, пленительной.

Неприятное чувство кольнуло меня где-то в районе солнечного сплетения. Ладони моментально потеряли живую теплоту и покрылись нервной влагой. Странное ощущение зашевелилось внутри меня, оно заставило судорожно закусить губу от, пожалуй, необоснованной обиды.

– Прости, что не могу сказать тебе больше, – ее голос завораживал, а нежная рука скользнули вдоль позвоночника Айсара, будто бы пытаясь снять напряжение. – Но скоро ты все вспомнишь сам. Тебе нужно вспомнить именно самому, иначе путь не будет пройден.

Еще одно движение рукой и легкое прикосновение губами к плечу. Мне казалось, что я наблюдаю за чем-то очень личным и интимным, но не могла и с места сдвинуться, зачарованная увиденным.

– Я так скучала по тебе, – пожаловалась девушка, чем вызвала прямой взгляд Айсайара. – Ты стал таким сильным. Я чувствую ее. Чувствую твою силу. Отец был бы доволен.

– Мне снится девушка, – не обращая внимания на слова красавицы, произнес Лед, снова переводя взгляд на сминаемую травинку. – Мне снится, как она погибает. Ты знаешь, кто она такая?

– Да, – в голосе красавицы послышалась плохо скрываемая обида. – Она причина всего. Ты скоро все вспомнишь.

– Она действительно погибла?

– Да.

– Она была важна для меня?

– Ты почти умер за нее, – теперь я слышала тоску, и это чувство гостья даже не пыталась скрыть.

– Почти умер?

– Я не могу больше сказать, – девушка поспешно отвернулась. – Наберись терпения.

– Я могу тебя кое о чем попросить? – Айсар взял ее за подбородок, заставляя посмотреть на себя.

– Ты можешь просить меня, о чем угодно, – с грустью ответила девушка, преданно заглядывая в глаза седоволосого.

– Я не чувствую нити силы. Но их чувствуешь ты, это же ты открыла переход ко мне. Помоги пробуждающемуся, – он пристально смотрел в глаза незнакомки, а она не сводила глаз с его губ.

Я мысленно усмехнулась – Айсайар просто кремень. Такая девушка, что даже у меня дух захватывает, а он держится.